Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник) - Дивов Олег (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Никогда не верь Темным… Они, может, и под угрозой смерти всей правды не скажут. Но у жестокой, страшной Арины были свои резоны, а у Гиацинтова резонов скрывать что-либо не осталось.
В беленый потолок под углом с шипением вонзился очередной стреловидный сгусток Тьмы. Внизу тоже что-то с дребезгом разлетелось. Епанчин грязными от крови и копоти пальцами оторвал еще одну пуговицу, надавил, Сила послушно перетекла в ладонь, формируя пятое по счету «тройное лезвие». Гиацинтов в первом этаже вновь произвел нечто смертоносное – дозорный услышал визг сокрушенного противника. Сколько же еще их осталось?
Выглянув из окна второго этажа, Леонид запустил «тройное лезвие» наугад, в одну из теней, что казалась подвижной. Не попал.
И снова ударил Гиацинтов. А все ж какой молодец! Час назад Епанчин возвращался от Арины – и не знал, стоит ли теперь доверять напарнику. Ведьма не просто так явилась к дому аккурат после «освидетельствования» Аннэт. Словно дожидалась, чтобы уж наверняка убедиться, что барышня – именно та, которая ей нужна. А кто же мог сообщить ей об этом? Может, сам Гиацинтов и сообщил? А действительно ли он установил защиту дома? А действительно ли вызвал подкрепление из Симбирска? А вдруг это все – заранее спланированная и разыгранная, как по нотам, партия? А даже ежели и нет – станет ли Темный помогать в противостоянии со своими же? Не сдастся ли превосходящим силам?
Гиацинтов не предал. Он не врал, когда говорил, что не обсуждает распоряжения начальства. Сказано любыми средствами защитить девушку, стало быть – надо выполнять.
Они вдвоем ударили без предупреждений и лишних угроз – просто выбрали себе цели и атаковали. «Нам главное сейчас – не дать им образовать Круг Силы! – объяснял по ходу Гиацинтов. – Пусть рассредоточатся!» И поначалу все шло весьма неплохо – Темные попадали в снег и только изредка огрызались. Затем начали обходить дом и пробовать прорваться внутрь то тут, то там. Аркадий Прохорович остался в первом этаже, Ленька перебрался во второй, откуда забрасывал нападавших файерболами и «копьями Света».
А потом в схватку вступила Арина – и начался настоящий ад…
Теперь случилось внезапное затишье, и даже нетопырь перестал биться в окна. Тишина показалась Леньке пострашнее боя, и он наскоро сквозь пол проверил, что там Гиацинтов.
Темный отходил: чудовищной силы ударом его зашвырнуло в камин, возле которого он еще днем неспешно покуривал с «братом». Огня в камине не было, но он и не понадобился – Аркадия Прохоровича переломало о решетку и каменную кладку, сложило в немыслимую и нелепую фигуру. В той же гостиной находилась Анна, спящая возле матушки на ворсистом ковре. Ленька сквозь Сумрак потянулся к ее сознанию – просыпайся, просыпайся! И Анюта откликнулась, мутным взором обвела комнату и, по всей видимости, решив, что все это – порождение и продолжение сна, послушно поднялась на ноги, послушно пошла к лестнице во второй этаж. «Скорее, скорее!» – мысленно поторапливал ее Ленька, а сам боком, оставляя на полу кровавые следы, подползал поближе к коридору. Наконец в дальнем его конце появилась Аннэт.
Заметив Епанчина, израненного, чумазого от копоти, в дымящейся одежде, она коротко вскрикнула и прижала обе ладони ко рту, будто пытаясь этот вскрик удержать.
– Не пугайтесь, Анна Витольдовна! – попытался улыбнуться Ленька, прекрасно понимая, как ужасна улыбка, когда у тебя одна губа почти оторвана и висит. – Слушайте меня внимательно, не перебивая и веря сразу и всему, что теперь скажу. Вы – не обычный человек, вы – Иная, только пока не можете в силу обстоятельств целиком осознать этого. Иных на белом свете не так много… вам потом все объяснят! Однако даже среди них вы – особенная. И за эту вашу особенность мы – я и… и ваш дядюшка – сражаемся сейчас с другими, которые хотят вас отбить у нас, не дать увезти вас в Санкт-Петербург. Вы меня понимаете?
Бледная, насмерть перепуганная девочка несмело кивнула и сказала:
– Вам необходима помощь! Вы ранены! Я сейчас пошлю за доктором!
– Стойте! Не смейте уходить и думать другие мысли, кроме тех, что я вам сейчас внушаю! – Ленька хотел приподняться на локте, но поскользнулся в натекшей откуда-то луже крови, ударился головой, застонал. – Не перебивайте, прошу вас! В ингерманландских болотах – мне о том ваш дядюшка поведал – целую тысячу лет обитает зверь… ну, пусть по-вашему будет дракон. Это древний маг. Силищи чудовищной! Такой чудовищной, что Иные давным-давно решили не убить его (не смогли бы!), а пойти на сделку: Ингерманландец пребывает в неге и покое сто лет подряд, а после, как оголодает, – ему приводят десять чистых непорочных девушек. А он за это никого следующую сотню лет не трогает… Уж что он там с девственницами делает, я не знаю. И никто не знает! Да только ни одна не вернулась… Вы, Анюта, чисты как раз той особой чистотой. Мы для этого за вами и приехали.
Девочка смотрела на него, распахнув от ужаса глаза.
– Те, кто сейчас хочет ворваться в дом с черного хода, говорят, что пытаются вас спасти, – продолжил Леонид, чутко проверяя первый этаж. – Для чего, для какой цели – неведомо. Они – Темные, они – колдуны, они могут лгать. Ваши кровь и непорочность могут понадобиться им для ужасных ритуалов… А с главного входа с минуты на минуту прибудут… скажем так – мои коллеги. Они защитят вас сейчас, они сумеют справиться. Но после они отвезут вас в Санкт-Петербург – и участь ваша будет предрешена. И сейчас вам непременно надобно решить, в какую сторону вы свернете, когда спуститесь по лестнице вниз. Я пока задержу тех, я сумею, у меня еще осталось последнее средство… Ступайте! Ступайте и сверните в правильную сторону!
– И как же сделать выбор, – трясясь, пролепетала девочка, – ежели и там смерть, и там?
Ленька покачал головой.
– Смерть наверняка – только там, в ингерманландских болотах. И возможно, смерть мучительная, долгая. Но этим вы спасете сотни других невинных душ, которые погибнут, ежели древний маг выползет из своего логова. А здесь же, с черного хода, – возможно, свобода. Возможно, жизнь в ранге Темной колдуньи. Впрочем, я бы не стал на это полагаться… Ступайте! Они почуяли дозорных и теперь ринутся! Я постараюсь их задержать…
И он пополз обратно в комнату, переламывая в руке огрызок графитового карандаша. А она постояла, покачиваясь от страха и слабости, а затем начала спускаться. Ленька Епанчин, подымаясь на ноги, обрастая магической кольчугой и формируя в руке двуручный Меч Света, верил, что Аннэт свернет в правильную сторону.
Леонид Каганов
Депрессант
Не помню, сколько времени простоял на табуретке с веревкой на шее. Наверное, долго. Помню, что по лицу текли слезы и ссадина на подбородке пощипывала. А потом я услышал, как в прихожей щелкнул замок. Он показалось мне выстрелом. И тогда я страшно испугался. А чего испугался – не знаю, но прямо сердце остановилось. Чего можно испугаться, когда уже стоишь с петлей на шее? Синтия не должна была сегодня прийти, но она пришла, словно что-то почувствовала. Потом я до утра рыдал на плече у Синтии, а она меня утешала и говорила, что все наладится, что у меня стресс и что у нее есть прекрасный знакомый врач, доктор Харви, и она завтра же ему позвонит и обязательно меня к нему отведет, и он подберет мне лучшие в мире лекарства…
Синтия сдержала слово – созвонилась с этим Харви и наутро повезла меня в Кембридж. После всего пережитого мне было все равно – я не верил, что какой-то доктор Харви сможет мне помочь.
Харви оказался не совсем доктор – никакого кабинета в Кембридже у него не было, а побеседовать со мной он согласился после работы в местном пабе. И когда через окно я увидел, как молодой рыжий парень пристегивает велосипед у входа в паб, я и подумать не мог, что это тот самый доктор Харви, к которому меня везла Синтия полдня на поезде. О том, что Харви – ее бывший, она призналась уже потом. Да и правильно сделала, иначе я бы постеснялся рассказывать ему о своем состоянии. Они приветливо обнялись, затем Харви предложил мне прогуляться пешком и поговорить.
