Визит вежливости - Житинский Александр Николаевич (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗

Глава 9

Маша

Отдохнувший и окрепший Пататам проснулся в кастрюле с землей, которую Юра с вечера принес в комнату общежития. Настроение у Пататама было превосходное. Он резко выдернул присоски из земли, сделал несколько энергичных движений руками и спрыгнул вниз. «Миллион, миллион, миллион алых роз...» – мурлыкал он песенку, услышанную вчера по радио. Песенка чрезвычайно понравилась космонавту. Она напоминала ему о родной планете, о миллионах цветов, которые остались на ней миллионы лет назад.

Постель Юры была аккуратно заправлена, но хозяин отсутствовал. Пататам осмотрелся. Неподалеку на тарелке лежали три апельсина. Пататам подошел к ним и на всякий случай произнес космическое приветствие.

Апельсины молчали. «Ишь, какие важные! Не хотят разговаривать», – подумал Пататам.

– Вы здесь в гостях или по делу? – спросил он.

Апельсины не отвечали.

Дверь комнаты отворилась, и на пороге появилась девушка со спортивной сумкой через плечо. Пататам вздрогнул. Он узнал девушку – это она приходила в комиссионный магазин, улыбалась ему и назвала странным именем Буратино. Девушка подошла к столу и заметила маленького пришельца.

– Какая встреча! – удивилась она. – Ты меня помнишь?

– Помню... – Пататам почему-то смутился.

– Как ты здесь оказался?

– Юра меня купил. – Пататам опустил глаза.

– Вот молодец! Как тебя зовут?

– Пататам – покоритель космоса.

– А я – Маша. Оператор вычислительной машины. Где Юра?

– Не знаю. Я проснулся, а его нет.

– Наверное, пошел в магазин, – догадалась Маша. – Сейчас будем завтракать.

Она достала из сумки бутылку молока, булку и сыр; поставила на стол тарелки и стаканы.

– Мы будем с тобой дружить? – спросила Маша.

– Если вы этого хотите, то я – с удовольствием, – отвечал Пататам.

– Ой, как ты странно говоришь! Как старичок. Зови меня на «ты».

– Я постараюсь, – обещал Пататам.

Маша сняла с тарелки апельсин и катнула его по столу к Пататаму.

– Хочешь? – спросила она.

– Откуда он? – задал вопрос Пататам, останавливая апельсин.

Для этого ему пришлось упереться в него обеими руками – апельсин был тяжелый и неповоротливый.

– Он из Марокко.

– Это такая планета?

– Нет. Это государство в Африке.

– Африка – это планета?

– Почему ты все считаешь планетами? – засмеялась Маша.

– Я привык иметь дело с планетами, – гордо сказал Пататам. – Я – покоритель космоса.

– Ах, ну да! – кивнула Маша.

– Почему апельсины такие неразговорчивые? – спросил Пататам.

– Они не умеют говорить. Это же растения, – опять улыбнулась Маша.

– Я тоже растение. И не вижу в этом ничего плохого, – Пататам обиженно засопел.

– Конечно, конечно! – воскликнула Маша, нежно дотрагиваясь до ухоноса. – Но ты – умное растение. Ты умеешь говорить. А наши растения – глупые. Мы их едим.

– Вы едите растения? – в ужасе вскричал Пататам.

– Да... А что? – удивилась Маша.

– Интересно! А что вы еще едите?

– Колбасу, сыр, мясо... – -принялась перечислять она.

– Это – не растения?

– Нет. Это пища животного происхождения.

– Какого?

– Животного, – сказала Маша растерянно.

– А что это такое?

– Коровы, куры, овцы...

– Постойте, постойте! – остановил ее Пататам.

– А сами вы кто?

– Мы – люди... Зачем это тебе?

– Не растения и не животные? – уточнил Пататам.

– Ну, животные мы, животные! – чуть не плача закричала Маша. – Чего ты ко мне пристал!? Мы не такие животные, как они...

– Откуда вы это знаете? – спросил Пататам.

– Это же само собой понятно. Мы говорим, мы думаем...

– Говорить и думать – это не одно и то же, – изрек Пататам.

Маша задумалась. Тут появился Юра с яблоками, колбасой и печеньем.

Он взглянул на стол и поцеловал Машу.

– Молодец, Машенька. Спасибо.

Пататаму сделалось неприятно. «Перебил на самом интересном месте», – подумал он.

– Юрик, он довел меня! – пожаловалась Маша. – Почему вы едите растения? Почему вы едите животных? – передразнила она Пататама. – А почему мы их едим?

Юра сразу стал серьезным. Он снял очки и протер их, собираясь с мыслями.

– Видите ли, Пататам... – медленно начал он. – Это непростые вопросы. У нас на Земле так устроена жизнь.

– Какая же это жизнь! – буркнул Пататам.

– А разве у вас не так?

– Мы помогаем друг другу, растем рядом и радуемся жизни и свету. Наше солнце и почва дают нам все, что нужно...

– Вам хорошо, – выкрикнула Маша, – присосался к земле и сыт. И совесть чиста, главное! Никого они не едят, видите ли. А мы так не умеем!

– Погоди, Машенька... – возразил Юра.

– Может, мне самой жалко всяких цыплят и телят! – Маша вдруг заплакала. – Я об этом не хочу даже и думать. А тут явился этот... вегетарианец.

– Он даже не вегетарианец, – улыбнулся Юра.

Пататам взглянул на всхлипывающую Машу, и ему вдруг до невозможности стало ее жалко. Он рассердился на себя за то, что довел ее до слез. «Пускай ест, кого хочет, – подумал он. – Пускай даже меня съест – лишь бы не плакала. Зачем она плачет?»

Юра стер слезы с Машиных щек и снова поцеловал ее. Пататаму стало тоскливо. Он оперся на круглый бок апельсина – тот был бугристым и влажным. «Эх, брат апельсин! – подумал Пататам. – Мы с тобой – растения. Нас можно есть, но любить нас нельзя!»

Сквозь кожуру апельсина просочилась прозрачная крупная слеза.

Юра с Машей быстро позавтракали, причем Пататам снова попробовал молока из блюдечка, после чего Юра стал собираться в свой институт к профессору Стаканскому, чтобы доложить ему результаты работы. Он исследовал поле тяжести Земли, надеясь найти в нем небольшие дыры, где сила тяготения пропадает. Если бы их удалось найти, то можно было бы летать в космос без ракет. Но Юра пока не нашел таких дыр в поле тяготения.

Он представил себе, как профессор Стаканский опять хихикнет и скажет, потирая руки: «Опять в чудеса ударились, любезный Юрий Глебович! Пора с этим кончать», – и хлопнет ладонью по своей монографии, которая всегда лежит у него на столе.

Юра взглянул на часы и сказал:

– Мне пора.

– Юра, можно я Пататама с собой возьму? – спросила Маша.

Пататам насторожился. Опять его не спрашивают! Но Юра, мягко улыбнувшись, только покачал головой:

– Нет, не надо. С ним может что-нибудь случиться.

Маша надула губы, а Пататам решительно выступил вперед и заявил:

– Я пойду с Машей. Или вы считаете, что я теперь – ваша собственность на том основании, что заплатили за меня семьдесят пять рублей? Это не дает вам права распоряжаться моею свободой.

– Ничего я не считаю! – рассердился Юра. – Можете идти куда хотите.

– Вот и чудесно. Спасибо! – Маша поцеловала Юру в щеку. Пататама передернуло. «Что это они все время целуются!?» – с досадой подумал он.

Маша взяла Пататама и, не долго думая, продела его в пуговичную петлю на лацкане своей куртки. Пататам повис в петле, удобно опираясь локтями. Над лацканом осталась торчать его голова с ухоносом и сложенные на груди руки.

– Все будут думать, что ты – брошка, – сказала Маша.

Пататам усмехнулся. «Ладно, пусть брошка! Я выше этого!»

– Всего хорошего, – сказал он Юре.

– Не потеряй его! – сказал Юра. – И вообще, будьте благоразумны.

Маша вышла на улицу и пошла, помахивая сумкой. Из лацкана торчала голова Пататама. Маша косилась на нее и улыбалась пришельцу. Она радовалась, что никто во всем городе и на всей Земле не догадывается, какое чудо висит у нее на куртке.

Пататам задрал голову и посмотрел на Машу снизу. Только тут он заметил, что Машины губы выкрашены в красный цвет. Это его заинтересовало.

– Почему у тебя губы в краске? – спросил он и смутился, ибо впервые обратился к Маше на «ты».

– Я – женщина, – сказала Маша.

– Женщина... – повторил Пататам.

Ему понравилось это слово. Он уже хотел выяснить, что же такое женщина, но тут Маша наклонилась к нему и дотронулась губами до ухоноса.