Волшебный локон Ампары - Шарова Надежда (книги бесплатно .TXT) 📗
— Дора, — сказала она, мимоходом употребив ледяную колючку. Словно втянула розовыми губами каплю крови. — Вы с нами, Кирилл?
— Если позволите.
Посторонившись, чтобы дать ей пройти вперед, он благовоспитанно улыбнулся. В ответной улыбке блеснули два ряда жемчужин. Он подумал, что это ему, наверное, показалось — мог бы поклясться: каких-нибудь полчаса назад у Марсаны были обыкновенные зубы. Но когда на пути к стоянке катамарана их троица сошлась у лифта с компанией броско одетых в белое, одинаково пернатоголовых (как белые цапли) девиц и одна из пернатоголовых стала вызывающе улыбаться ему, он убедился, что дентожемчужный эффект существует на самом деле. В искусно уложенных «перышко к перышку» волосах алмазно вспыхивали крохотные искры. Девиц было пятеро. При некотором различии в одежде и внешности на них лежала печать одинаковости: одинаковые прически, прямые носы, лиловые губы, слишком светлая для тропиков кожа, до странности одинаковое выражение мутно-маренговых глаз. У всех пятерых. Такое впечатление, будто они чем-то одурманены.
За время в пути никто не проронил ни слова. Так и спустились они все вместе в лифте, восемь разделенных молчанием человек. Гуськом прошли сырой, с морскими запахами коридор, ступили на подсвеченный, мокрый от брызг перрон. Из-под каблуков серебристо-черных туфель Марсаны при ходьбе вылетали длинные искры-змейки, растекались по мокрому полу, а затем их словно задувало ветром. «Зря я не сменил рубаху», — с опозданием пожалел Кир-Кор.
На ветру среди вымерших представителей верхней юры возникло заметное оживление.
Борт о борт с «Алмазом» был пришвартован гоночный тримаран, экипаж которого и составляли пернатоголовые. Тримаран назывался «Амхара».
— Поддержите меня, Кирилл. — Опершись на руку спутника, Марсана сняла искрометные туфли. При искусственном освещении ее длинные ноги казались еще длиннее, чем днем. Океан был залит мерцанием лунного серебра. Луну закрывало собой широкое днище «Пацифики». Сверху все еще капало.
Помогая Марсане подняться на палубу катамарана, Кир-Кор неожиданно осознал, что близость этой женщины, легкое прикосновение ее рук волнуют его. Он удивился своим ощущениям, но разбираться в этом не стал. Вероятно, ему просто нравился ее вечерний наряд, вот и все. Короткое искристо-черное платье временами отсвечивало синим и фиолетовым, и возникал эффект «павлиньего глаза». Марсана выглядела задумчивой, от ее недавней порывистости не осталось и следа. Задумчивость и «павлиньи глаза» на одежде были ей очень к лицу. Кир-Кор смотрел на нее, и его одолевало чувство какой-то неясной тревоги.
«Синяя птица» сбавила скорость — перрон зачерпнул воду сразу всей плоскостью.
— Внимание! — запоздало выкрикнул Матис.
Поток смыл оба суденышка — тримаран ударился о борт «Алмаза», Марсана взмахнула руками, Кир-Кор успел поймать ее над канатами релинга. И в этот момент Кир-Кор ощутил свет луны на лице. «Синяя птица» ускользала летучим призраком — дальше и дальше габаритные огни. Наверху — два золотисто-желтых, как глаза тигра.
— Кирилл, вы забыли поставить меня на палубу, — сказала Марсана. — Благодарю, у вас замечательная реакция. Матис, где мои хайступс? — Очевидно, спросила про туфли.
Туфель на палубе не было.
— Проклятье, — сказал Матис и посмотрел за борт.
Пернатоголовые мореходы о чем-то громко переговаривались, их голоса напоминали голоса чаек. Кир-Кор не мог разобрать ни слова — язык был совершенно ему не знаком. Ветра не было. Пологие длинные волны мягко приподнимали и опускали катамаран, и, после того как экипаж тримарана умолк, над океаном распространилось удивительное лунное спокойствие.
Низкий остров (туда стремила бег оконтуренная светосигналами тень «Синей птицы») казался подножием другого, отделенного проливом высокого острова, обернутого золотисто-огненной лентой: пирсы, береговые причалы, яхт-эллинги. Жилой ярус угадывался по приглушенно-мягкому сиянию линий, точек, пунктирных штрихов на террасах. Севернее возвышался над лунным зеркалом третий остров, и не нужно было ничьих подсказок, чтобы понять: Театральный. Эта округлая гора, укрытая одеялом зелени, напоминала густую крону платана, опоясанную гирляндами разнообразных огней. Вершину венчала невыразимо прелестная хрустально-голубая диадема. Еще выше плавно колыхался в воздухе, подобно занавесям полярного сияния, бело-розово-голубой шедевр светопластики. Нечто вроде двух полусвернутых, обнимающих друг друга крыльев.
— Эй, на «Амхаре»! — выкрикнул Матис. — Дистанцию!
«Амхара» быстро и грозно сближалась с катамараном — будто собиралась брать судно на абордаж. Вдоль борта «Амхары» — словно вдоль аллеи — пять мраморных статуй. Та, что замыкала шеренгу, шевельнула рукой — к ногам Марсаны упала, брызнув искрами, серебристо-черная туфля. Одна, без пары. Туфля с левой ноги. «Амхара» промчалась мимо буквально впритирку. Кто-то из оперенных девиц рассмеялся. Гортанный смех странно прозвучал над лунной водой.
— Расорги, — процедила Марсана.
— Расорги? — переспросил Кир-Кор.
— Расовый камуфляж, — объяснил Матис. — У них искусственно изменена форма носа, губ…
— Изменена вся пластика лицевых мышц, — сказала Марсана. — Это чтобы замаскировать характерную особенность негроидной расы — прогнатизм.
— Выступающие вперед челюсти, — расшифровал Матис. — А знаете, что самое трудное для специалиста-пластолога? Замаскировать выпуклость глаз. Поэтому взгляд у псевдоевропеоида кажется не совсем нормальным. Вы заметили?
— Да.
— И слишком белая кожа. Иначе трудно избавиться от остаточной желтизны.
«Слишком громко, — вдруг понял Кир-Кор, наблюдая плавный разворот тримарана. — Расоргов здесь, видать, не жалуют и не щадят».
— Зачем это им? — полюбопытствовал он.
— В общем-то… незачем. — Матис развел руками.
— Хотите сказать, камуфляж без причин?
Марсана улыбнулась:
— А вам уже вообразилось невесть что! Драма идей? Стремление к расовой конвергенции? Увы, увы… Когда в небесах стал превалировать дигейский фактор, на Земле многое, к сожалению, обмельчало. Интересы, поступки, намерения. И даже страсти.
Кир-Кор не стал возражать. С дигейским фактором у них действительно было не все просто.
Развернувшись, «Амхара» взяла курс прямо на Театральный.
— Ну и… — продолжала Марсана, — как-то так повелось, что править нами стала глуповато-капризная, но очень изобретательная особа по имени Мода. В последние годы, к примеру, модно выглядеть европеоидом.
— Среди темнокожих юнцов это приобрело характер пандемии, — добавил Матис. — У монголоидов, впрочем, те же симптомы.
— Европеоидная раса на Земле катастрофически убывает, Кирилл. Отсюда и мода. Мне кажется, нам уже не выровнять беспрецедентный расовый крен. А вы что думаете на этот счет?
«Что я думаю? — про себя ответил Кир-Кор. — Наверное, расовый крен — результат политики абсурда. Исторически это прямо связано с генезисом нравственных перекосов. Как только самые оборотистые берут верх и начинают теснить, унижать, физически уничтожать самых совестливых и самых талантливых — считай, дан старт угасанию. Считай — под ватерлинией пробоина и цивилизация тонет с дифферентом на нос. Как знаменитый „Титаник“. На палубах, которые ближе к корме, долго еще поют и танцуют… И пусть планетарная катастрофа растянута на столетия, все равно ведь у нее полностью сохраняется значимость катастрофы». Вслух сказал:
— Думаю, у меня практически не было шансов угодить в компанию европеоидов. Мне повезло.
— И это все, о чем вы думаете? — удивилась Марсана.
Он взглянул на нее:
— Мне кажется, нетрудно догадаться, о чем я думаю.
— А на Дигее? Там с вопросом естественного равновесия рас все в порядке?
— По-моему, для Дигеи это вообще не вопрос.
— Слышал, Матис? Хотелось бы знать, почему на Земле не прижилась модель дигейского благополучия.
Запрокинув голову, Матис смотрел на Луну. Эскапада Марсаны вызвала на его лице ухмылку. Вернее, гримасу.
