Силайское яблоко - Назаров Вячеслав (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Здесь товар. Открой и посмотри.
Горон впился в саквояж, пытаясь его открыть. Он не открыл его. Он не открыл его через минуту после внимательного и тщательного осмотра. Он не открыл его после возни с кучей хитрых отмычек. Он не открыл его через пять минут, орудуя чем-то, что тщательно прикрывал корпусом.
— Я понял. Ты перехитрил меня. Если эта штука вообще открывается, то открыть ее можешь только ты? Шифр?
Вместо ответа Шан провел рукой по крышке. Крышка подскочила и захлопнулась снова при первом же движении суб-майора.
— Мы еще не договорились, Горон.
— Говори, Шан. Такие, как ты, мне нравятся.
— Этот товар не возьмет ни один перекупщик Силая, так?
— Так.
— С этим товаром засыплется любой перекупщик Дромы, так?
— Так.
— Никто из высоких и высших, которых ты знаешь или можешь узнать, не сможет купить у тебя всего саквояжа, так?
— Так.
— Но охотиться за ним, не брезгуя ничем, будет каждый, так?
— Так.
— И если кому-то удастся напасть на след товара или продавца — исчезнут и товар и продавец, не так ли?
— Так.
— А можно ли сохранить тайну, доверив ее десяткам и сотням людей?
— Нет.
— Значит, продавать товар по частям, в розницу —верное самоубийство для нас и нежданное счастье для какого-либо дурака.
— Слушать тебя, Шан, одно удовольствие. Но я пока не вижу дела, с которого я что-то буду иметь.
— Надо найти человека, который мог бы купить у нас саквояж. Весь товар оптом.
— Таких людей нет на Свире, Шан. Это говорю тебе я, Горон.
— Такой человек есть, Горон. Единственный на Свире. Кормчий.
Трудно было предположить, что суб-майора может что-то поразить или испугать. Но Горон вздрогнул. Подковообразный безгубый рот его открылся и закрылся, проглотив неведомые слова, а шурупчики-глазки превратились в тонкие иглы.
Шанин услышал свое сердце. Словно кто-то в боксерских перчатках бил изнутри в ребра. Хватит ли Горона на такое? Или страх сильнее жадности?
— Кто же сделает... это?
— Я. С твоей помощью. Я и ты. Половина наполовину.
— А если...
— Не смеши. Ты отлично понимаешь, что рискую только я. Даже если я выдам тебя, провалившись, мне никто не поверит. А если и поверят — сделают вид, что не поверили: у тебя хватит связей, чтобы выйти сухим из воды.
Горон затих. На сухой желтой коже заблестели дорожки пота.
— Этого не может никто. Немногие могут похвастать тем, что видели Кормчего. Говорили с ним — еще меньше. Но никто и никогда не являлся правителю без его зова. Таков единственный закон Свиры, который никому еще не удавалось переступить.
— Я буду первым.
— От тебя не пахнет чакой... Ты... ты или сумасшедший... или великий человек.
— В любом случае ты не проигрываешь.
— Ну... Если я соглашусь — что я должен делать для тебя?
— Для нас. Для Сипа и меня. Мне нужен помощник и телохранитель.
— Он знает?
— Нет. Но он узнает. Ровно столько, сколько нужно.
— Я против. Я не хочу третьего. Помощника дам тебе я.
— Третьего не будет. Сип — это я. А «помощничка» ты за нами все равно пошлешь, верно, Горон?
— Верно. И не одного.
— Твое дело... Ты даешь нам в Дроме все свои связи среди высших, которые около правителя, с которыми ты имел дело и которые у тебя на крючке. У тебя есть такие.
— Допустим, но...
— Мы скормим им протовит и кое-что из мелочи. Мне и Сипу нужно осесть в столице на какое-то время и оценить положение. Окончательный план и его выполнение — наша забота, тебя она не касается. Ты должен только сделать так, чтобы «пернатые» не путались у нас под ногами...
— Правителя стерегут «топоры».
— Кто их начальник?
Горон оторвался от красного саквояжа, и глаза его тоже были красные. Как на аварийных табло, в них высветилась тревога: удивление, подозрение — и тревога. Шанин понял, что сгоряча задал вопрос, который Шан задать не мог.
— Кто начальник? После прогулки на небо у тебя что-то сдала память, Шан... А чемоданчик у тебя хорош... В первый раз вижу такой... Где ты взял его? Или тоже запамятовал?
— Помню! Там, где и товар.
— Ай, сорванец, сорванец! Где товар, говоришь... А где брал товар, это уж, конечно, не вспомнишь...
— Не вспомню, Горон.
— Ай, сорванец, сорванец... Насмешил ты меня, насмешил... И внука бы моего восьмимесячного тоже бы насмешил... Чего только с памятью не бывает... А как же все-таки чемоданчик открывается, а? Секрет не говори, скажи только суть, а? Принцип скажи, а?
— Я не знаю. Я просто думаю, чтобы он открылся, и он открывается. И перестань ломаться, Горон. Надоело.
— Грубишь, дружок, грубишь... А я вот о твоих сотоварищах думаю. Скучно им. У Сипа в перчатке пистолет спрятан. Вдруг он со скуки в моих ребятишек палить начнет? Ребятишки у меня нервные. Пришьют на месте — и одним хорошим человеком на Свире меньше будет... А из-за чего? Все из-за твоей забывчивости, Шан... Только нет, милый, нет! Ты стой, где стоял, за мной не ходи. И саквояжик не трогай, не надо. Неровен час... Ай, какой ты сердитый, Шан, какой сердитый... И притомился малость, видно, белый весь... Постой, постой, отдохни маленько...
Горон выглянул в дверь, коротко что-то пролаял. В рубке вскинулась и затихла короткая возня. Выстрелов не было. Шан успел сделать только шаг к двери. Пистолет Горона уперся ему в живот.
— Не надо, Шан. Там все в порядке. Береги нервы. Я имею желание согласиться на твое предложение.
Хамелеон демонстрировал новый облик. Исчез вертлявый дедушка-садист, исчез глиноликий божок. Даже убрав пистолет, Горон остался продолжением своего оружия — точным, молниеносным, неотвратимым.
— И поставим все на свои места. Я мог ответить тебе «да», мог ответить «нет». Ты мне можешь ответить только «да». Это первое. Второе. Я веду игру с умниками и с дураками. Но сам я никогда не остаюсь в дураках. Поэтому твой чемоданчик — прости, мой чемоданчик — будет у меня, пока не кончится дело. Это избавит тебя и от забот по охране, и от искушения поменять партнера. Или сбежать со всеми серебряными прямехонько в небо...
— Наши серебряные за Стальным Коконом — пыль...
— Не знаю, не знаю... Но это не меняет суть.
