Темный карнавал (сборник) - Брэдбери Рэй Дуглас (книги бесплатно без .TXT) 📗

Старик упал на спину, тяжело, со свистом дыша. На губах у него скопилась пена. Он знал, что умирает.

— Послушайте все, — слабо проговорил он. — Он сделает это со мной, он сделал это с тобой, и с тобой, и с тобой, со всеми вами. Слишком долго и слишком много он развлекался. Нельзя оставить это так просто! Нельзя, нельзя допустить, чтобы он и дальше творил что хотел! — Старик облизнул губы. Силы покидали его. — Сделайте же с ним что-нибудь!

Мистер Бенедикт стоял, словно приклеившись к месту от потрясения.

— Они не могут мне ничего сделать, — сказал он. — Не могут. Не могут, говорю!

— Вы, в могилах! — визжал старик. — Помогите! Сегодня, или наутро, или на днях, но восстаньте и исправьте этого дурного человека! — И он залился слезами.

— Как глупо, — беспомощно пролепетал мистер Бенедикт. — Ты просто глупый умирающий старик. Давай, помирай быстрее!

— Вставайте все! — кричал старик. — Вылезайте! На помощь!

— Пожалуйста, не говори больше ничего, — попросил мистер Бенедикт. — Мне в самом деле неприятно это слушать.

В покойницкой вдруг стало очень темно. Была ночь. Тени сгущались. Старик все взывал и взывал, слабея с каждой минутой. В конце концов он улыбнулся и сказал:

— Ты им за все ответишь, гадкий ты человек. Сегодня ночью они кое-что сделают.

И старик умер.

Говорят, той ночью на кладбище был взрыв. Или скорее несколько взрывов, один за другим. Странные запахи, какая-то суматоха, ужасы, буря. Было много света, молний и что-то вроде дождя. И церковные колокола неистово болтались и трезвонили на колокольне, и камни падали с неба, и бог знает что еще. Что-то летало в воздухе, кто-то за кем-то гнался, кто-то кричал, мелькали какие-то тени. В покойницкой ярко горели все лампы, и было видно, как внутри нее и снаружи кто-то ходит неровной шаркающей походкой. Окна разбились, двери сорвало с петель и листья с деревьев, громко клацали железные ворота. Последнее, что люди видели, — как мистер Бенедикт, бегавший по покойницкой, вдруг пропал, огни погасли.

А потом раздался жуткий крик боли, который мог издать только сам мистер Бенедикт.

А потом — ничего. Тишина.

Наутро горожане пришли в покойницкую. Они обыскали ее всю и церковь тоже, а потом отправились на кладбище. И не нашли там ничего. Только кровь, невероятно много крови. Она была разбрызгана, разлита и размазана повсюду, куда ни посмотри, словно минувшей ночью небеса жестоко истекали кровью.

Но никаких следов мистера Бенедикта так и не нашли.

— Куда он подевался? — спрашивал каждый.

— Нам-то откуда знать? — отвечали все в замешательстве.

А потом они увидели ответ.

Пройдя между могил, они остановились в густой тени деревьев, где шли ряды старых, крошащихся от времени и покосившихся надгробий. Ни единой птицы не было слышно. Солнечный луч, который с трудом пробился сквозь густую крону, давал света не больше, чем лампочка, да и тот казался тусклым, болезненным, ненастоящим, бутафорским, слабым.

Горожане замерли у могильной плиты.

— Смотрите! — воскликнули они.

Остальные склонились над замшелым надгробием и дружно вскрикнули.

На могиле была свежая надпись, словно бы сделанная впопыхах слабыми, трясущимися руками (или скорее нацарапанная ногтями, такой новой она была). Там значилось:

— Посмотрите-ка сюда! — крикнул кто-то другой.

Все повернулись.

— Вон тот, вот этот камень, и этот, и этот тоже! — завопил фермер, показывая на пять других надгробий.

Все принялись ходить по кладбищу, склоняться над могильными плитами и испуганно шарахаться в сторону.

На каждом надгробии значились будто нацарапанные ногтями два слова:

Горожане опешили.

— Но это же невозможно, — слабо попытался возразить один из них. — Не может же быть такого, чтобы мистер Бенедикт был зарыт под каждым надгробием?

Горожане надолго замерли и нервно переглянулись. В темноте под деревьями повисло гробовое молчание. Все ждали, что кто-нибудь ответит. И тогда один из них непослушными дрожащими губами выдавил ответ:

— Или может?

Гроб

© Перевод В. Старожильца

Много дней подряд в небольшой мастерской Чарльза Брейлинга царили скрежет, лязг и стук, прерываемые лишь на время доставки из других мастерских и магазинов заказанных там металлоизделий и разной прочей машинерии, которую хозяин в крайнем нетерпении тут же утаскивал внутрь. Сам старый мастер Брейлинг был плох, буквально у последней черты, и, захлебываясь туберкулезным кашлем, лихорадочно спешил завершить последнюю в своей жизни затею.

— Что ты варганишь такое? — полюбопытствовал Ричард, младший брат Чарльза. Давно уже с невольным интересом и растущим раздражением прислушивался он к непрерывному грохоту, а сейчас вот не утерпел и сунул нос в дверь мастерской.

— Изыди! Поди прочь и оставь меня в покое! — огрызнулся источенный хворью семидесятилетний старец, весь в поту от испепеляющего внутреннего жара. Трясущимися пальцами он ухватил гвоздь и, с заметным усилием подняв над головой молоток, загнал его по шляпку в длинный строганый брус. Просунув затем узкую металлическую ленту внутрь некоего чертовски сложного сооружения, на которое, по-видимому, и ухлопал все последние дни, пристукнул еще разок.

Обиженно щурясь, Ричард смерил брата долгим оценивающим взглядом. Особой любви между ними никогда не наблюдалось. Но и неприязнь как-то сама собой рассосалась за последние годы, и теперь Ричард почти безучастно следил за затянувшейся агонией старого Чарльза. Почти — мысль о неизбежности человеческой смерти вообще действовала на него странным образом, как бы слегка пьянила. А теперь вот будоражил еще и неуместный для безнадежно больного трудовой пыл.

— Ну скажи, не будь таким злюкой! — канючил он, не отклеиваясь от дверного косяка.

— Если тебе так уж приспичило знать, — прохрипел Чарльз, с трудом водружая на верстак перед собой нечто замысловатое, — жить мне осталось с гулькин нос — неделю-другую, не дольше, и я… домовину я себе сооружаю, вот что!

— Гроб то есть? Да ты, верно, шутишь, братец мой любезный, это вовсе на гроб и не похоже. Такими сложными да вычурными они не бывают. Ну, будь же человеком, скажи мне правду!

— Сказано тебе — гроб! Пусть и не совсем обычный, но тем не менее… — старик любовно огладил сооружение заскорузлыми пальцами, — тем не менее самый что ни на есть всамделишный гроб!

— А не проще ли купить готовый?

— Купить! — фыркнул Чарльз. — Такой разве где купишь? О, это будет всем фобам фоб, не фоб — конфетка!

— Зачем ты вешаешь мне лапшу на уши? — Ричард шагнул вперед, — Зачем постоянно очки втираешь? Для гроба этот ящик слишком велик, футов на шесть длиннее обычного.

— Неужели? — Старик лукаво ухмыльнулся.

— Да и крышка прозрачная. Где это слыхано — делать крышку гроба стеклянной! Что за странное удовольствие разглядывать покойника?

— А тебе что за дело! Что хочу, то и ворочу, — промурлыкал Чарльз совсем уж беззлобно и снова забухал молотком.

— И широкий для гроба чересчур, — возвысил голос Ричард. — Не меньше пяти футов, где это видано, чтобы гробы были такими толстыми?

— Единственное мое желание — успеть бы еще запатентовать этот чудесный последний приют! — прохрипел старик, опустив молоток и переводя дух. — Он стал бы лучшим подарком неимущим по всему свету. Вообрази только, как подешевеют тогда похоронные церемонии! Ах, черт, да ты же и понятия не имеешь, о чем идет речь, в чем, собственно, изюминка моего изобретения! — Он досадливо хлопнул себя по макушке. — Явные признаки старческого слабоумия! Но тебе я ничего пока не открою, братец мой разлюбезный. Скажу только, что если наладить массовый выпуск да постараться снизить себестоимость — о, это может принести колоссальные, просто чертовские барыши!

— А, к чертям собачьим тебя вместе со всеми твоими барышами!