Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Конфетти выглянула в окно — пустой задний двор, высокий забор, два охранника болтают у ворот. Обычная картина, никакого напряжения, беготни и любых других следов неожиданно нагрянувших неприятностей. Совершенно непонятно, к чему готовиться.
«Чертова Павла! Ну, придется заняться твоим воспитанием», — раздражено бурчала Конфетти, спускаясь на первый этаж и подходя к комнате, где Тарзан имел привычку совещаться со своими приближенными на всякие важные и неважные темы, а также есть, пить, спать и принимать гостей.
Охраняющий дверь Трехглазый смерил ее заинтересованным взглядом, остановившись на еле прикрытой майкой груди и хотя хотелось сжаться и спрятаться, она только вызывающе улыбнулась.
— Не по твоим зубам, — заявила самым наглым своим голосом.
Он промолчал, отходя на шаг от двери и давая пройти. Конфетти легко проскользнула в приоткрытую дверь.
— …отлично, — голос у Тарзана был на удивление довольным. — Яшер, ты молодец! Помнишь все, не надо повторять? Главное не забудь — предлагай Джипперу что угодно, но не сразу, а по частям. Пусть он мне их отдаст… И просит что хочет. Даже Гореловку ему на год уступлю, вместе с кузнецом и медовой пасекой. Но пусть только живыми приведет!
— Я понял, — гудел Яшер, здоровый как бык и такой же твердолобый. Он походил на маленькую ожившую скалу, на которую ради смеха натянули камуфляжные штаны и слишком узкую для такого тела темную кожаную жилетку. Из каждого кармана торчало нечто, способное убивать — начиная от ножа и кастета, заканчивая проволочной удавкой. Яшер увидел Конфетти первым, медленно повернул на звук входящей голову. Тарзан суматошно вскочил с кресла и восторженно улыбнулся.
Что-то я подустала от этих мерзких улыбочек, насторожилась Конфетти. И не ошиблась…
— А вот и твое поощрение, — промурлыкал лидер, неспешно подходя и приподнимая ей подбородок. Повернул, показывая товар лицом. — Отдаю до утра, можешь делать, что хочешь. Но не калечить.
Яшер посмотрел с бОльшим интересом, а Конфетти сдержала первый порыв возмущено завопить.
— За что? — спросила тихо, чтобы услышал только Тарзан.
— За ваши бабские разборки. Я предупреждал — не смейте меня вмешивать, а ты не поняла, — сквозь зубы соизволил сообщить Тарзан. Конфетти снова прикусила губу и с усилием промолчала. Отдавал на целую ночь Тарзан за все время ее всего дважды, первый раз — в самом начале, когда она пыталась разжалобить его нытьем и хныканьем. Второй — в наказание, когда она упрямилась и заявляла, что с температурой не хочет его общества, ровно как и пить и веселиться.
Она молчала, потому что Тарзан внимательно следил, ожидая возражений и если эти возражения последуют… Он может отдать и не на одну ночь. И не одному… Может раз и навсегда отправить в общий барак для всех бойцов и одна только мысль о подобной участи заставляла Конфетти душить все гневные возражения в зародыше.
— Ступай, Яшер, в ее комнату, Конфетти сейчас подойдет. Утром жду, — не оглядываясь, приказал Тарзан и Яшер тут же вышел, напоследок зыркнув блестящими темными глазами.
Даже оставшись в комнате наедине с хозяином, Конфетти продолжала молчать. Когда чуть больше года назад Тарзан лично явился в ее деревню посетить старосту и разобраться с каким-то недоразумением в поставке продуктов, они с девчонками, несмотря на все предостережения старших родственниц, выперлись посмотреть на грозного, но красивого лидера тарзанщиков, про которого столько сплетен ходит, в том числе романтических.
Посмотрела…
Тарзан заметил беловолосую юную девчонку, с восторгом его изучающую и забрал с собой в город, где она быстро ощутила весь «романтизм» произошедшего. Тот день Конфетти хорошо помнила. Вернее, ночь. Хотя позже поняла, что ничего особенного и страшного Тарзан с ней не делал. Наоборот, был довольно добр и мил, разве что укусил пару раз, да грудь до синяков исщипал. Так что ничего жуткого, поняла Конфетти, когда наслушалась рассказов о других девчонках, тех, кем Тарзан не заинтересовался.
Она быстро сделала вывод — лучше принадлежать одному, чем многим. И лучше пусть это будет главный, чем кто-то незначительный, у кого запросто могут отобрать. А там стоит только начать и будут перебрасывать из лап в лапы, как мячик, пока совсем не сдуешься.
И лучше огрызаться, чем рыдать по ночам в подушку. Лучше учиться пользоваться окружающими в своих собственных целях, тем более мужчины по сути своей примитивны и предсказуемы. Да, они сильнее. Да, когда их не ограничивают, они устраивают постоянную борьбу за место главаря, не жалея сил и здоровья ни своего, ни окружающих, но и с этим можно справиться… Если бы еще удалось перебороть страх, бесконтрольно возникающий при виде всех этих дылд, распространяющих вокруг сильнейший запах агрессии. Страх перед тем, что очередной победитель делает с самками побежденного. Страх настолько сильный, что только накручивание себя до предела может отогнать его вязкие туманные объятья.
Почти сразу же маленькая и слабая девчонка, лишившаяся домашнего имени и получившая взамен красочную глупую кличку, отточила язычок так остро, что Тарзан с удовольствием следил за его применением. Ему нравилась подобная строптивость, она его развлекала, но только до тех пор, пока он был в настроении развлекаться. Сейчас он был крайне раздражен, насторожен и только и ждал повода на ком-нибудь сорваться.
— Иди, — разрешил Тарзан, сделав вывод, что возражений не последует. — Хочу, чтобы Яшер остался доволен, поняла? И насчет того, что новую уже сутки рвет, а когда не рвет, то она с горшка не слазит, тоже хорошенько подумай. Я ждать не люблю.
— Конечно, Тарзан, о чем речь. Твое слово — закон, — Конфетти позволила себе откровенную улыбку и быстро убралась из комнаты.
Какую-то дозу информации, так или иначе, получить удалось. Что-то случилось с новенькой Машкой, которую три дня назад привезли Тарзану в подарок. Он любил молодых и наивных, но эту говорят уже третий день мучит живот, отчего никаких удовольствий она, конечно же, доставить не может. А если тут замешана Павла…
— Вот сука, — горячо сообщила пустому коридору Конфетти и эта злость позволила не откладывая и не оттягивая неизбежное, отправиться прямиком в комнату, где ждал Яшер. «Ничего, тварь такая, — думала Конфетти, — я тебе и Яшера припомню и наказание ни за что ни про что. Со свету сживу».
Гость уже приготовился получать презенты и по-свойски развалился на кровати. Одежда аккуратно сложена на стуле, весь арсенал — на столе. Конфетти остановилась у двери, разглядывая огромное голое тело. Отвратительно…
И решила, что лучше раздеться самой до того как начнут приказывать. А тем более заставлять силой.
— Скучал? — нагло поинтересовалась, стаскивая майку и отбрасывая в сторону. Силой такого броска можно было проломить стену, окажись у нее в руках вместо майки что-нибудь потяжелее.
Яшер беседу поддерживать не желал, молча поднялся, уступая место. Надавил на плечо, опуская на колени, потом на затылок. Похоже, предпочитал находиться сзади, чтобы не видеть лица, что Конфетти вполне устраивало — ей тоже не особо хотелось заглядывать ему в лицо. Видеть эту жадность в глазах…
Стоило опереться руками о кровать, как он тут же навалился на спину. Полминуты боли Конфетти перетерпела, интенсивно перерабатывая ее в чистейшую ненависть, которую испытывала к Павле.
— Тебе нравиться? Говори… — прохрипел Яшер, запуская пятерню в волосы и принуждая повернуть голову.
С хорошо выверенной долей издевки (так, чтобы тупой Яшер не разобрал) Конфетти заверила, что ей безумно нравятся все его действия. Потом для верности даже пару раз повторила.
Через несколько минут пыхтения за спиной это «нравится» вдруг стало правдой, совершено неожиданным, до боли острым наслаждением, прокатившимся по телу сумасшедшей волной. Конфетти задёргалась и застонала, уткнувшись лицом в одеяло.
Яшер остался доволен.
— Позже зайду, — сообщил. Слез с кровати, натянул одежду, затолкал по карманам свои убивающие игрушки. Тут же исчез за дверью.
