Город (СИ) - Саух Виталий Анатольевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
Андрей был абсолютно уверен, что после такого столкновения уцелеть не смогло бы ни одно живое существо. Начавшийся пожар укрепил его мнение в гибели пассажиров многократно. Но каково же было его потрясение, когда из объятого пламенем салона вырвался, полыхающий как факел, человек.
Его крайнее удивление могло вызвать уже то, что он смог выбраться из машины, но зрелище того, как это существо, казалось, целиком состоящее из огня, идёт прямиком на него, вызвало у Андрея настоящий шок.
Плоть этого существа, а в этом ужасном состоянии Андрей уже не мог достоверно определить его половую принадлежность, горела так, словно была создана из чрезвычайно горючего материала, а кровь ему заменял чистый бензин. Но, даже не смотря на яростный огонь, пожирающий его тело, человек упрямо продолжал идти в его сторону.
В тот момент, когда несчастный пересёк дорогу от его одежды вообще ничего не осталось, и пламя немного спало, да и то из-за того, что его плоть здорово обгорела.
Человек-факел приблизился к Андрею настолько, что тот сумел различить сквозь языки пламени, как непропорционально увеличен его череп.
Когда от Андрея его отделяло чуть больше пяти метров, голова несчастного просто взорвалась и в потоках сжатого пара его мозг вылетел из разлетевшейся под внутренним давлением черепной коробки почти вертикально вверх, а затем, в течении нескольких секунд, тёмными кусками падал на серый асфальт. И только после этого человек рухнул навзничь.
Только сейчас Андрей понял, что, затаив дыхание, не дышал всё это время, и теперь судорожно глотал воздух, пропитанный запахом жжёной плоти он, наконец, обрёл способность мыслить и двигаться.
То, что сейчас помочь бедняге уже не чем, Андрей знал наверняка. Теперь, единственное, что он может для него сделать — это сообщить об аварии в милицию. Поскольку сотового телефона у него при себе не имелось, единственным местом, откуда он мог сделать звонок, была Машзаводская проходная. Конечно, по дороге на предприятие он мог встретить прохожего с мобильным, но как показывала практика, люди узнав о том, что придётся связываться с милицией, обычно отказывались помогать и поспешно ретировались.
И всё же Андрей надеялся на то, что если ему и попадётся прохожий, то он будет исключением из этого правила.
Однако, к его удивлению он, проделав весь оставшийся путь до завода, так и не встретил ни одного прохожего. Более того, за это время по дороге не проехало ни одной машины. Это было странно, но разве не странным было то, что он видел буквально с десяток минут назад?
Возможно, что он и раньше попадал в подобные «мертвые зоны», но просто не обращал на это никакого внимания.
Оказавшись в здании, в котором располагалась проходная, он испытал настоящий страх. Здесь его волнения по поводу отсутствия людей не только развеялись, а напротив накалились до бела.
Повсюду на полу виднелись следы борьбы: пятна крови, клочки одежды, волосы кем-то немилосердно выдранные из густой шевелюры, в проёме одного из турникетов он обнаружил оторванный палец.
Эта жуткая картина многократно усугублялась тем, что как бы он ни звал, на его призывы не откликнулся ни один человек.
Понимая, что незадолго до его появления (во многих местах кровь на полу всё ещё не свернулась) здесь произошло что-то ужасное, Андрей, уже не рассчитывая на чью-либо помощь, решил действовать самостоятельно. Он вошёл, в пустующую сейчас комнату начальника охраны, надеясь найти телефон с выходом в город.
Здесь тоже были следы погрома, тоже не было ни одной живой души, но он хотя бы нашёл то, что искал.
Набрав номер милиции, он услышал в трубке частые гудки, говорившие о том, что линия занята. Повторив процедуру с тем же успехом ещё несколько раз, он попробовал и другие номера, но результат был неизменным — постоянные гудки.
Решив, что быть может во время драки телефон был повреждён, Андрей, более не желающий терять здесь понапрасну время, отправился в свой цех, надеясь дозвониться до милиции оттуда, тем более что время уже поджимало, и если он не хотел нажить себе проблем, то должен был в ближайшие восемь минут сбросить в табельную личный пропуск.
* * *
Проворно сорвав декоративную панель его пальцы, стали ощупывать провода.
Разноцветье проводки, словно пёстрый хоровод, замельтешили в его испуганных глазах.
Пока Канаев лихорадочно соображал, какие провода нужно соединить, для того чтобы заставить двигатель ожить, сотни безумцев, стоящих снаружи, обнаружив его появление в салоне, дружно замолотили руками по стёклам и обшивке корпуса, намереваясь попасть в салон самым кротчайшим путём — через выставленное окно.
Именно эти звуки мешали Канаеву, чтобы он сосредоточился, больше всего.
Осознание того факта, что если стёкла не выдержат, то поток безумцев, как неуправляемая лавина, рванётся вовнутрь салона, сокрушая на своём пути всё живое, лишало Максима уверенности в себе.
Стремительно обведя салон расширившимися от нарастающего ужаса глазами, Канаев, тем не менее за одно короткое мгновение в самых мельчайших подробностях смог оценить обстановку царившую вокруг него. От его обострённого до предела зрения не ускользнула ни одна малейшая деталь.
Удача, как и прежде, сопутствовала ему. Все стекла пока были на месте, хотя он понимал, что ещё несколько сотен таких яростных фанатичных ударов и психопатам наверняка удастся преодолеть эту временную преграду.
Единственным утешением для него служило то, что в салоне до сих пор не было непрошенных гостей, поэтому, собрав всю волю в кулак, Канаев вернулся к своей работе.
Его пальцы вновь лихорадочно заскользили по проводам, выискивая среди их множества необходимые для пуска зажигания.
Так как у Максима не оказалось под рукой ножа, (свой он потерял при нападении психопата, обломав его под самое основание, после того как вонзил его тому в темя), приходилось действовать зубами. В такие моменты жалеть зубную эмаль не было никакого смысла. Если сейчас он погибнет, то целые зубы, скорее всего, вряд ли послужат ему равноценной компенсацией за свою жизнь.
Зубами он перекусывал проводку, ведущую к замку зажигания, а затем так же зубами срывал с неё изоляцию.
Дикие удары, рвущиеся снаружи от которых автобус буквально ходил ходуном, здорово его нервировали, но, тем не менее, Максиму удалось подготовить необходимые провода и зачистить контакты.
Парой оголённых соединённых вместе проводов он осторожно коснулся подготовленных контактов, вызвав при этом ослепительный сноп искр, однако зажигание при этом не издало не звука.
Разочарование с примесью отчаяния овладели Канаевым.
«Значит, я где-то ошибся. Нужно перебросить провода, — стараясь не терять надежды, пытался успокоить себя Максим».
Если сейчас он запаникует и позволит страху взять вверх, то в том, что он обречён уже не будет никаких сомнений.
На этот раз он настраивал себя на то, что будет действовать гораздо осмотрительнее, взяв расшалившиеся нервы под контроль.
Его пальцы вновь стали разбирать скрученные незадолго до этого провода, но в этот миг внимание его привлёк новый звук, отличный от привычных уже ударов по стеклу. Канаев на какое-то время замер. Всё внутри него сжалось и похолодело.
Кто-то проник в автобус через запертую дверь.
* * *
Неуклонно наращивая скорость, Аркадий мчался по бугристой дороге.
Сумбурные мысли, с головокружительной скоростью пролетающие в этот момент сквозь его сознание, чем-то напоминали расплывчатые силуэты предметов появляющихся и исчезающих за окном автомобиля:
— Это какая-то нелепица! Так не должно быть! Здесь опасно! Отсюда нужно бежать! Прочь!
Очередная мысль, молнией сверкнувшая в его голове заставила, не смотря на смертельную опасность, ударить по тормозам. (И в подтверждение того, что этот шаг с его стороны был действительно рискованным, как только автомобиль остановился, тут же со всех сторон к нему бросились одержимые.)
