Сотня - Морган Кэсс (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
– О чем ты думаешь? – спросила Кларк.– Снова о своей маме?
– Нет,– ответил он медленно,– не совсем.– Протянув руку, Уэллс принялся рассеянно накручивать на палец локон Кларк, а потом позволил ему снова упасть на плечо девушки.– На самом деле, я постоянно о ней думаю.– Ему было очень сложно поверить в то, что мамы действительно больше нет.– Мне просто хотелось бы быть уверенным, что она гордится мной, где бы ни была,– продолжил Уэллс. Он смотрел на звезды, и дрожь сотрясала его тело.
Кларк сжала его руку, делясь своим теплом.
– Конечно же, она тобой гордится. Любая мать гордилась бы таким сыном, как ты.
Уэллс с усмешкой повернулся к Кларк и спросил:
– Только мать?
– Нет, полагаю, дедушка с бабушкой тоже,– серьезно кивнула Кларк, но, когда Уэллс шутливо ударил ее по плечу, не удержалась и хихикнула.
– Я бы хотел, чтоб мною гордился кое-кто еще.
Кларк подняла бровь.
– Лучше бы кое-кому присматривать за своей спиной,– сказала она и потянулась, чтобы обхватить руками голову Уэллса,– потому что я не слишком-то люблю делиться.
Уэллс улыбнулся, склонился к Кларк и закрыл глаза. Его губы дразнящим поцелуем коснулись ее губ, потом заскользили к шее.
– Как и я,– прошептал он ей на ухо, ощущая, как она задрожала от его дыхания, защекотавшего ей кожу.
Кларк теснее прижалась к нему, ее прикосновения прогоняли тревогу и напряжение, и скоро он забыл и все треволнения этого дня, и те, что еще только предстоят завтра и послезавтра. Он забыл обо всем. Важно было только одно: девушка, которую он держал в своих объятиях.
Запах жарящейся оленины оказался экзотическим и пьянящим. Нигде в Колонии, даже на Фениксе, не было мяса, всю скотину перебили еще в середине первого столетия полета.
– Как мы узнаем, что оно готово? – спросила Уэллса аркадийская девушка по имени Дарси.
– Снаружи появится поджаристая корочка, а внутри порозовеет,– не поворачивая головы, сказал Беллами.
Грэхем гоготнул, но Уэллс кивнул головой:
– Думаю, ты прав.
Когда мясо остыло, они нарезали его мелкими кусками и пустили по кругу. Уэллс отнес часть тем, кто сидел с противоположной стороны костра, чтобы всем досталось. Когда он протянул кусочек Октавии, она поймала его взгляд и спросила:
– А ты уже попробовал?
Уэллс покачал головой:
– Пока нет.
– Нет, так нечестно,– Октавия подняла брови.– А вдруг оно окажется какой-нибудь мерзостью?
Уэллс бегло оглядел сидящих у костра.
– Вроде бы все остальные довольны.
Октавия поджала губы:
– А я не такая, как все остальные.– Глядя на Уэллса, она чуть-чуть подождала, не заговорит ли он, а потом улыбнулась и протянула ему свой кусок: – На, откуси первым и расскажи, как оно тебе.
– Спасибо, со мной-то все будет в порядке,– сказал Уэллс.– Я просто хочу быть уверен, что…
– Давай,– она хихикнула и попыталась засунуть мясо ему в рот,– откуси чуть-чуть.
Уэллс быстро покосился на Кларк, чтобы убедиться, что она на них не смотрит. Но Кларк была увлечена разговором с Беллами. Тогда он снова повернулся к Октавии, сказал «ладно» и взял у нее мясо. Октавия казалась разочарованной из-за того, что ей не удалось покормить Уэллса с рук, но ему не было до этого никакого дела. Он впился в мясо зубами. Сверху оно оказалось жестким, но, когда зубы Уэллса прокусили корочку, его рот наполнился неведомым прежде вкусом, одновременно солоноватым, дымным и даже чуть-чуть сладковатым. Он еще немного пожевал и глотнул, готовясь к тому, что его желудок взбунтуется против чужеродной субстанции. Но все, что он почувствовал,– это тепло.
Ребята, которые начали есть первыми, уже отошли от костра и бродили по поляне. Негромкий гул голосов сливался с потрескиванием костра. Но через несколько минут голоса зазвучали в полную силу, превращаясь в шум, от которого спина Уэллса покрылась мурашками. Он поднялся на ноги и подошел к кучке ребят, стоявших ближе всего к линии деревьев, и спросил:
– Что происходит?
– Смотри! – Одна из девушек ткнула пальцем куда-то под сплетение ветвей.
– Куда? – вгляделся в темноту Уэллс.
– Туда,– сказала другая девушка.– Ты это видишь?
Уэллс подумал было, что его разыгрывают, но потом тоже что-то заметил. Это был сполох света, такой короткий, что Уэллс едва успел его осознать. Потом в нескольких метрах он увидел еще один сполох, потом – еще один, чуть выше. Уэллс шагнул к краю поляны, которая теперь выглядела так, словно чьи-то невидимые руки украсили ее для вечеринки. Его взгляд остановился на ближайшем сияющем шаре, который свисал с нижней ветки соседнего дерева.
Внутри него что-то шевелилось. Какое-то существо. Насекомое с крошечным тельцем и непропорционально большими, хрупкими крыльями. Название этого существа само слетело с губ Уэллса.
Бабочка.
Кто-то из ребят последовал за ним в лес и теперь в изумлении стоял подле него.
– Кларк,– шепнул он в темноту. Нужно, чтобы она это увидела. Оторвав взгляд от бабочки, он повернулся, чтобы бежать на поляну и найти там любимую. Но она уже была рядом.
Совершенно ошеломленная, девушка стояла в нескольких шагах от него. Мягкое свечение озаряло ее лицо, с которого наконец ушло напряженное, озабоченное выражение, не исчезавшее с момента аварии.
– Эй,– негромко, чтобы не спугнуть это спокойствие, сказал Уэллс.
Он ожидал, что Кларк сердито зыркнет на него, или попросит замолчать, или повернется и уйдет. Но она не ушла, просто стояла неподвижно и смотрела на наполненных светом бабочек.
Уэллс не посмел шевельнуться. Он не сказал больше ни слова. Девушка, которая, как ему казалось, безвозвратно потеряна, была тут, совсем рядом с ним, и в этот миг Уэллс подумал: он может вернуть ее любовь.
Глава 14
Беллами
Беллами не мог понять, зачем древние люди придумали наркотики. Для чего гнать по вене всякое дерьмо, если тот же эффект дает простая прогулка по лесу? Каждый раз, когда он уходил с их поляны и углублялся в гущу деревьев, что-то происходило. Отправляясь с первыми лучами утреннего солнца в очередную охотничью экспедицию, Беллами чувствовал, что его дыхание становится глубже, удары сердца сильнее, медленнее и увереннее, а весь его организм словно работал в такт с внутренним ритмом здешних мест. Но лучше всего была тишина. На корабле никогда не бывало абсолютно тихо, там всегда стоял низкий фоновый гул: жужжание генераторов, потрескивание осветительных приборов, эхо раздающихся в галереях шагов. Тишина просто взбесила Беллами, когда он первый раз вошел в лес,– ведь заглушить тревожные мысли оказалось нечем. Но, чем больше времени он здесь проводил, тем умиротворенней становилась его душа.
В поисках следов Беллами рыскал взглядом по земле, разглядывал камни и влажные участки почвы. Отчетливого следа вроде того, по которому он шел вчера, не было, но что-то заставило Беллами взять вправо и углубиться в чащу, где деревья стояли почти вплотную друг к другу, отбрасывая на землю причудливые тени. Если бы он был зверем, он пошел бы именно туда.
Потянувшись за плечо, Беллами вытащил из самодельного колчана одну из стрел. Смотреть, как умирают животные, было ужасно, но за последние несколько дней он научился прицеливаться точней и знал, что его жертвы не слишком страдают. Беллами на всю жизнь запомнил страх и боль в глазах его первого оленя, перед тем как тот рухнул на землю. Впрочем, стрельба по животным была куда меньшим дерьмом, чем те преступления, которые в конечном итоге привели на Землю многих из сотни. Обрывая жизнь какого-то зверя, Беллами знал, что тот прожил весь свой век совершенно свободным.
Сотня заключенных, возможно, и получит обещанную свободу, но Беллами знал, что ему в этом смысле ничего не светит. Только не после того, что он сотворил с Канцлером. Если он будет ошиваться поблизости, когда приземлится следующий корабль, его, возможно, пристрелит первый же ступивший на Землю охранник.
