Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" (читать книги без txt) 📗
— Если бы мы не попались на уловку, мы бы просто не выпустили борт с ребятами за пределы системы Сербелианы, — вздохнул Савенков.
Тем временем подсудимые заняли свои места в зале суда.
Хотя Туся пыталась сделать поправку на особенности освещения и неизбежные помехи при передаче голограммы, лицо Арсеньева, которое она увидела за плотным слоем стеклопласта, показалось ей еще более бледным, чем на записи из космопорта, а его ввалившиеся глаза, глубоко запавшие виски, выпирающие скулы и ключицы красноречиво говорили о тяжелых лишениях.
Следов побоев она не заметила, но в его состоянии для причинения страданий хватало перекрытого кислородного клапана, тем более, основным недостатком популярного еще десять лет назад синтетического протеза как раз и являлась необходимость постоянной подпитки. Туся видела, с каким трудом любимому дается каждый вдох, какими судорожными зевками открывается рот с запекшимися синюшными губами, как ходит ходуном его грудь, где в вырезе бесформенной арестантской робы был виден свежий шов.
Если бы она не важно каким образом оказалась рядом, она бы своих легких не пожалела, только бы дать ему возможность дышать, только бы не видеть эти ежесекундные мучения. Неужели в самом деле нельзя их освободить?
В первые дни после спасения узников «Панна Моти» в Новом Гавре Вернер провел десятки операций на легких. Всем пострадавшим пересадили биопротезы, синтезированные из клеток их собственных альвеол, позволявшие не просто дышать, но даже вернуться к службе в спецподразделениях. Туся теперь ставила такие протезы раненым на Сербелиане и тем из больных синдромом Усольцева, легкие которых уже не удавалось спасти. Почему же Саша должен сейчас судорожно давиться воздухом, точно у него вместо легких жабры? Почему должен сидеть в этой клетке из стеклопласта, болезненно напоминающей установку энергообмена?
Остальные барсы выглядели не лучше. Все страшно исхудали. Даже Дин в нынешнем состоянии сумел бы протиснуться в тот воздуховод, по которому бежал Слава. Пабло лишился своих знаменитых кудрей: заключенные и даже подследственные в Альянсе, видимо, готовились к потенциальному донорству, поэтому носили такую же прическу. Петрович просто сделался изможденным, согбенным стариком и дышал едва не тяжелее Саши.
Впрочем, сравнить даже при всем желании они бы все равно не смогли. Стеклопластовые клетки, в которых держали подсудимых, были сконструированы таким образом, чтобы во время заседания они не имели возможности не только общаться, но даже видеть друг друга. И все равно барсы выглядели как одна команда.
Официальный обвинитель прибыл в зал суда на комфортабельном антиграве, оборудованном удобным сидением и громоздким компьютером, подключенным, впрочем, к межсети. Начало его выступления на Сербелиане встретили рокотом возмущения: такой наглой лжи тут никто не слышал с начала эпидемии на Ванкувере. Операцию в Новом Гавре он называл исключительно террористической атакой на лагерь беженцев.
— Вы только осознайте чудовищность этого преступления, — захлебываясь собственным красноречием живописал напыщенный сутяга. — Несчастные жители Ванкувера только что пережили все тяготы и лишения развязанной Содружеством войны и ожидали кораблей, которые смогли бы доставить их на любую из планет Рас-Альхага. И буквально за несколько дней до начала эвакуации их надежды были бесчеловечным образом оборваны.
— А он не хочет добавить, что жизнь «переселенцев» должна была окончиться на фабриках «Панна Моти»? — угрюмо проговорила Ленка, которая на собственном горьком опыте знала, что из себя представляли так называемые Карантинные зоны.
Впрочем, ей, как и остальным, предстояло еще выслушать версию змееносцев об экспедиции на Васуки. Барсов объявляли агрессорами, вторгшимися в жизнь суверенного народа, и бандитами, промышлявшими захватом чужих кораблей. О том, что корабли принадлежали пиратам, а представители «суверенного народа» приносили в жертву детей, понятное дело, тоже не говорилось.
— И как они собираются доказывать всю эту ахинею? — недоумевал Клод, услышав про убийства мирных жителей и этнические чистки.
— Никто ничего не собирается доказывать, — скривился Савенков. — В Альянсе уже все давно решили и назначили виноватых еще до того, как ребята попали в плен.
— Не исключено, что змееносцы расставили на Сербелиане ловушку, и использовали меня как приманку, — сокрушался Слава. — А я еще радовался, когда мне удалось бежать с шахты.
— Не думаю, что жизни Алекса и ребят стоит дороже алмазных копей, — покачал головой полковник Минамото. — Хотя мы пока не знаем, чего змееносцы добиваются и что рассчитывают получить в результате этого процесса. Тем более, пути отступления из лаборатории и бегства из системы подготовили суперпрофессионально.
— Что толку теперь гадать, — вздохнул Савенков, с едва не физической болью глядя на Дина и Пабло. — Надо думать, что мы сможем сделать.
— Пока наше командование предпримет какие-то шаги, змееносцы замучают их до смерти или доведут до помешательства, — невольно вспоминая свой плен, болезненно скривилась Ленка.
Сеньора Эстениа громко всхлипнула, захлебываясь слезами. Семен Александрович обнял ее, и она, разрыдавшись в голос, спрятала лицо у него на груди.
Туся проглотила комок и положила руки на живот, словно таким образом пыталась защитить дитя от горестных переживаний. Помочь его отцу она сейчас ничем не могла.
Впрочем, Саша держался с редким самообладанием, и остальные барсы, не сговариваясь, следовали его примеру.
Конечно, все четверо подсудимых знали, что любая попытка вмешаться в ход процесса обернется для них немедленным наказанием, причем достаточно жестоким. Как с упоением поведал репортер «Алмаза красноречия», в надетые на них наручники и электронные ошейники были вмонтированы шокеры, и охранники имели возможность по своему усмотрению увеличивать силу заряда вплоть до парализующей или даже смертельной.
Вместе с тем, Туся для себя отметила, что, когда обвинитель начал свою речь, взгляд Арсеньева сделался осмысленным, а на бледных губах появилась презрительная усмешка. Слушал он очень внимательно, отмечая про себя явные нестыковки и собираясь их использовать, если им вообще позволят говорить. Официальных защитников барсам не предоставили. Как заявили в начале процесса, ни один из адвокатов Альянса не счел возможным добиваться оправдания таких отъявленных преступников, а юристам Содружества и окраинных миров заниматься профессиональной деятельностью на планетах Рас-Альхага запрещалось. Вряд ли Саша надеялся доказать свою невиновность, но он продолжал чувствовать ответственность за жизни товарищей и потому собирался бороться до самого конца.
Тем временем прокурор получил разрешение вызвать свидетелей, среди которых Туся почти без удивления узнала Майло и Рика. Отмытые и переодетые в дорогие костюмы по моде Альянса, пираты выглядели почти респектабельно, однако держались по-прежнему развязано и нагло. Высвеченный на голографическом планшете услужливо подлетевшего дрона текст присяги, они читали подчеркнуто небрежно и без всякого стеснения переставляли буквы в словах и путали ударения.
Прибывший в зал на роскошной антигравитационной капсуле Феликс в текст не смотрел, присягу прочитал наизусть, будто каждый день свидетельствовал в суде. Он не только выступал истцом в деле об убийстве, но и представлял здесь интересы «Панна Моти» и потому упивался собственной значимостью.
Рядом с мужем на эргономичном сидении капсулы безвольной тряпичной куклой скукожилась Галка. Живая. И на том спасибо. После истории со статуэтками думалось всякое. Но что она забыла в этом зале? Расскажет о миссии Арсеньева на Рас-Альхаге и подставит под удар себя или подтвердит ахинею о преступлениях Командора и его соратников на Ванкувере?
Хотя наряд сестры по-прежнему отличался безупречным вкусом и изяществом, а над прической не один час работали дорогие стилисты, ее лицо напоминало раскрашенную маску античной трагедии, а страха и отчаяния в глазах было больше, чем у барсов. Чувствуя себя явно не в своей тарелке, Галка не смотрела по сторонам, предпочитая изучать свои руки с идеальным маникюром. Однако в какой-то момент, когда ее о чем-то спросили, она случайно встретилась взглядом с Арсеньевым, и тот едва заметно ободряюще улыбнулся и кивнул.
