Вторжение. Смерть ночи - Марсден Джон (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Верный «лендровер» терпеливо ждал в зарослях, скрываясь от чужих глаз. Я подвела его к сараю и залила бензин. Нам повезло, что бензин у нас хранился в ёмкости, стоявшей высоко, и в бак машины он лился просто благодаря силе притяжения. Хотя, конечно, рано или поздно топливо кончится. Не представляю, что тогда мы будем делать. Я вздохнула, согнула шланг, прекратив подачу, и забралась на опору ёмкости, чтобы закрыть клапан. Горючее было лишь одной из множества наших проблем.
Наши вечерние дела только-только начинались. Мы отправились к дому на склонах холмов. Это было небольшое хозяйство, о котором я совсем забыла, принадлежавшее семье Кинг, я встречалась с её членами лишь однажды, на почте. Мистер Кинг трудился в госпитале на полставки, был социальным работником, а его жена преподавала музыку в начальной школе два дня в неделю. Но их настоящей страстью было самообеспечение. Они построили своё маленькое жилище из необожжённого кирпича на куске земли, который купили у мистера Раунтри — тоже не богача, заплатив непомерную цену. Папа считал, что их просто ободрали как липку. Но тем не менее они поселились в конце просёлочной дороги, без электричества, без телефона, обзавелись коровами и свиньями, курицами и гусями, и ещё стадом пёстрых овец, кроме того, у них была парочка очень неловких, очень застенчивых детишек.
Их владения теперь выглядели весьма уныло. Разрушающиеся строения и изгороди, много мёртвых животных, голодные овцы в загоне — они давно съели всё, что у них было, отощали и едва держались на ногах. По крайней мере, их мы спасли, открыв ворота загона. Я считала, что солдаты позволят рабочим отрядам кормить и перегонять животных, ведь многие из них нуждались в уходе, зимой их надо было кормить, и кое-где уже следовало начинать это делать, если кто-то вообще хотел сохранить скот в приличном состоянии.
Я надеялась, что Кинги могли до сих пор оставаться на своей земле, прячась где-нибудь, но никаких следов присутствия людей мы не заметили. Наверное, миссис Кинг была на ярмарке вместе с учениками, они должны были там играть на скрипках, так что, скорее всего, их семейство попало в плен вместе с остальными. Но в этом доме и в новеньком железном сарае за ним мы сорвали настоящий джекпот. Мы нашли мешки с картошкой и мукой, банки разных домашних заготовок, целый ящик консервированных персиков, правда, все банки были помяты и свалены в кучу. Корм для кур, чай и кофе, с десяток бутылок домашних наливок и пива, которые Крис тут же радостно утащил в машину. Рис, сахар, овсяная крупа, растительное масло, варенье, соус чатни... К сожалению, не было шоколада.
Закончив с этим, мы собрали все мешки, какие удалось найти, и отправились к фруктовым деревьям. Деревья были молодыми и, несмотря на опоссумов и попугаев, неплохо плодоносили. Мне никогда не забыть вкуса свежего, хрусткого, сочного яблока Джонатан, которое я подобрала с земли. Никогда раньше я не видела такой белой и чистой мякоти, не пробовала чего-то настолько фруктового, если можно так выразиться. Несколькими днями раньше мы ели яблоки в саду Корри, но они были совсем другими. То есть вряд ли это зависело от яблок — другой, наверное, стала я сама. Я искала оправдания, прощения, и каким-то непонятным образом яблоко дало мне его. Конечно, потеряв однажды невинность, её обратно не вернёшь, но безупречная свежесть плода заставила меня ощутить, что далеко не всё в мире сгнило и испортилось, кое-что ещё по-прежнему чисто. Сладкий сок наполнил рот, а несколько капель даже скатились по подбородку.
Мы обобрали все деревья. Джонатан, гренни, фуджи, груши, айва... Я съела пять яблок, у меня даже появилась оскомина. Но после сбора прекрасных фруктов в тот прохладный ветреный вечер я почувствовала себя немного лучше, ожила.
Наша последняя находка оказалась абсолютно случайной. Мы уже сели в машину и медленно ехали по дороге, все молчали. Я включила подфарники — мы оставались под покровом деревьев, так что это представлялось вполне безопасным. Ехать ночью совсем без света подобно ночному кошмару. Из всего, что мы делали с начала вторжения, это было, пожалуй, самым страшным. Будто едешь в никуда, в некое тёмное чистилище. Да, ужасно, и сколько бы раз я это ни делала, привыкнуть не могла.
Но даже при небольшом свете, который я рискнула включить, невозможно было не заметить две пары глаз, с любопытством смотревших на нас. Большинство существ, мимо которых мы проезжали за последние дни, уже вполне одичали и убегали прочь, но эти маленькие животные никуда не спешили. Так уж им не повезло. Это были два ягнёнка, примерно шести месяцев от роду, чёрные, похоже от одной овцы. Видимо, их мать погибла, но они к этому моменту были вполне в состоянии продержаться самостоятельно. Во всяком случае, истощёнными они не выглядели.
— Жареная баранина! — воскликнула я, ударяя по тормозам.
Да, это был внезапный порыв, но я тут же подумала: «А почему нет?»
Я окончательно остановила машину и оглянулась на остальных.
— Мы хотим жареной баранины? — спросила я.
Похоже, все слишком устали, чтобы думать, а тем более отвечать, но Гомер среагировал. Он выказал куда больше энтузиазма, чем я наблюдала в нём в последние двадцать четыре часа. Он выскочил из машины с одной стороны, я — с другой. Ягнята глупо стояли на месте. Да, глупо, по-овечьи, и я не собираюсь искать другое слово. Тут наконец Робин и Ли тоже проявили признаки жизни, видимо при мысли о хорошей еде. Никто из нас не был вегетарианцем — быть вегетарианцем означало нанести величайшее оскорбление нашей части мира. Мы схватили ягнят и перевернули вверх ногами, потом нашли какой-то шнур и, связав им ноги, каким-то образом втиснули их в машину.
— Они не сожрут нашу картошку? — встревоженно спросила Фай, пытаясь отодвинуть тяжёлый мешок с картофелем от головы одного из ягнят.
— Нет, Фай, и сахар они тоже не тронут.
Когда мы вернулись к моему дому, я, едва переставляя ноги, пошла набрать мяты. Эта короткая прогулка едва не прикончила меня. Наклонившись, чтобы сорвать растения, я вдруг почувствовала, что огромная чёрная тень вернулась и нависла надо мной, словно коршун. Было страшно поднять голову. Конечно, ночь уже достаточно сгустилась, но я знала: какими бы тёмными ни были небеса, моя упорная тень ещё темнее.
Ошибкой было отправиться за мятой в одиночку. После стрельбы по солдату на Баттеркап-лейн я впервые осталась наедине с собой. И казалось, стоило мне удалиться от друзей, как небеса заполняла эта чудовищная тень.
Пару минут я провела, согнувшись над мятой. По спине побежал холод, и я больше не ощущала запаха мяты, хотя касалась лицом её высоких стеблей. Через какое-то время я услышала голос Гомера, окликавшего меня, а потом раздались и его тяжёлые шаги, и он сам прорвался ко мне через разросшиеся цветы бордюра. Гомер не сразу меня отыскал, потому что я просто не в состоянии была откликнуться на его зов, но я слышала, как его голос раздаётся всё ближе и ближе и звучит всё более обеспокоенно. Когда Гомер нашёл меня, он повёл себя на удивление мягко, погладил меня по шее и пробормотал что-то утешительное.
К машине я вернулась вместе с ним. Не сказав никому ни слова, ни на кого не посмотрев, я повернула ключ зажигания. Мы наконец-то медленно приближались к месту, ставшему для нас домом, — к Аду. Мы спрятали «лендровер» в обычном месте, взяли кое-что из припасов, привязали ягнят, оставив им ведро воды, и дальше пошли пешком. Правда, «пошли» — слишком сильно сказано, это было скорее спотыкание, нежели ходьба. Мы уже достигли предела во всех отношениях — физическом, умственном и эмоциональном, и я лишь радовалась, что никто и не пытался обнаружить в себе какие-то сохранившиеся в глубине запасы энергии. Да и вряд ли у кого-то они имелись. С трудом переставляя ноги, я думала, что могла бы делать это вечно, вот только на спуске пришлось чересчур напрячь мышцы бёдер.
Когда мы добрались наконец до лагеря, Гомеру пришлось ткнуть меня кулаком, чтобы остановить, точно на кнопку нажать. Мы ввалились в палатки и, кое-как пожелав друг другу спокойной ночи, тут же рухнули — каждый в раковину своего личного сна.
