Последняя Арена 3 (СИ) - Греков Сергей (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗
Десяток человек, отошедших от горячки битвы, вырвало на замызганный пол. Да и чего скрывать: я тоже чувствовал себя по меньшей мере средне. Одно дело — сражаться с тварями. Я уже давно привык к льющейся зеленой жиже из отсеченных конечностей. Да и периодически устраивал охоту на деревьях, а потом растаскивал поверженные тушки и без лишней брезгливости перерезал шеи. Другое — видеть обгоревших, заледеневших и прокусанных людей, которые после смерти остаются на поле боя. Мне-то ещё перцепция, фильтрующая все запахи, помогает, но даже сейчас я ощущаю вонь от прогоревших тел. Про других игроков и говорить нечего: они улавливают весь спектр непередаваемых благоуханий. Повезло ещё, что почти все — солдаты, которые привыкли к подобному зрелищу.
— Все получили личную награду? — подал голос один из бойцов.
Ему утвердительно ответил нестройный хор. Я взглянул на этого человека: всё тот же солдат, который охранял мой артефакт фиксации и с которым я стоял спина к спине в первые минуты прохождения раскола. Прозвище — Альберт. Семнадцатый уровень. Весь его вид говорил, что его не заботит сложившаяся ситуация. Безразличный взгляд прошелся по другим людям. Он неспешно направился к ближайшему мертвецу и осмотрел его. Затем присел на корточки и стянул с него шлем. Элемент брони, превратившийся в стальную пластину, остался в его руках. Альберт почесал подбородок и рывков снял с погибшего товарища поножи. Труп, лишенный защиты, истаял.
В интерфейсе показалось сообщение, что до начала следующей фазы пятьдесят пять минут.
— Слушай мою команду, — взял Альберт дело в свои руки. — Снять с каждого двухсотого все доспехи. Пусть отправляются к артфиксам. Собрать оружие. Старшина, ты здесь?
— Здесь, — ответил солдат, который не так давно пробовал проникнуть в прокол на БТРе.
— Займись этим. У нас час на распределение. Выполнять!
— Ты чего раскомандывался? — спросил какой-то человек с противным голосом и мелкими бегающими глазками.
— Выполняй приказ, капитан! — неожиданно резко рявкнул Дмитрий Хрящев. Майор первый, не смотря на чины и должности, последовал требованию: раздел погибшего бойца.
Больше никто не задавал вопросов, позволяя безразличному Альберту распоряжаться группой. Я ухмыльнулся. Когда настала жопа, штабные крысы (а такие тут точно есть) попрятались в норы. Но уверен, стоит дойти до дележки трофеев, то они сразу же и появятся. А потом будут докладывать генерал-полковнику Столыпину, что только благодаря им была одержана победа.
Вскоре все убитые люди улетели на точки возрождения. Через пару минут исчезли и поверженные мобы.
— Кто остался без оружия? — спросил Альберт. — Подходите к Старшине, — он указал на небольшую кучу металлических брусков цилиндрической формы, лежащей у ног человека. — Бармалей, предварительный анализ.
— Это данж. Вероятно бесконечный. Каждая последующая фаза будет сложнее предыдущей. Умрем тут все. Каждый лишится оружия и доспехов. Количество мобов зависит от участников. Чем больше протянем, тем выше приз. Нужно действовать сообща, — отчитался боец, который кратко озвучил все моим мысли.
— Понял. Вы всё слышали. Считайте, что у вас больше нет системной брони и оружия. Достаем всё из своих запасников.
Я поморщился: а вдруг и правда придется лишиться моего колечка? На трезубец, кирасу и поножи мне плевать, а вот терять лезвие очень не хочется. Хотя смысл сейчас об этом думать? Разберусь со всеми проблемами по мере их поступления.
— Есть раненые, хромые, больные, косые?
Здесь дела обстояли не лучшим образом. У очень многих на телах были волдыри и следы обморожения. Такие люди в данный момент сидели на обезболивающем. У меня в этом плане всё было намного лучше: сопротивление от стихийной магии с целостностью работали лучше этих отваров. Но на всякий случай несколько склянок хранились в ячейках быстрого доступа. Вот только если я буду заживо гореть, то вряд ли смогу нормально соображать, так что могу и не додуматься их использовать. Заранее что ли выпить их?
— Перед началом следующего этапа все надеваем поножи, — сказал Альберт. — Понимаю, что больно, неудобно и яйца с кожей цепляются, но основные потери понесли из-за атаки по ногам.
— Ребятки, — подал голос дядька Ермолай, — у меня, значится, мана очень быстро восстанавливается. Это чегой такое? У всех так?
— И у меня...
— У меня тоже...
Я, не делая лишних движений, запустил невидимую электрическую сферу вверх. Шкала заполнилась намного быстрее, чем раньше. Подумав, использовал морозный вихрь третьего ранга. Заклинание также умчалось в небеса, чтобы никого ненароком не задеть. Продержал ледяной смерч пару секунд, затем дезактивировал его. Лишняя трата маны сейчас была ни к чему. Моё текущее восстановление составляло девять с половиной единиц в час, но через минуту шкала пополнилась на четыре пункта.
— Бармалей? — Альберт вопросительно посмотрел на солдата.
Боец тут же принялся творить неведомую для меня волшбу. Если быть точнее: никакого эффекта я не увидел. Но тут нечему удивляться: не так много магических школ имеют визуальное сопровождение.
— Мне нужно некоторое время для анализа.
Я подсел к дядьке Ермолаю. Его вид был далеко не самым лучшим: волосы обгорели, на руках множество рубцов от жвал, два пальца на ногах почернели.
— Ты как? — спросил я.
— Эх, Андрюшка, если бы не ты, то меня бы тут и не было уже.
Хотелось сказать, что, если бы не я, тут вообще никого не было. Раскол открылся в тот момент, когда я уничтожил огненную кошку. Всё же промолчал. Нечего людям знать такие подробности.
— Болит? — я кивнул на его поврежденные части тела.
— Да пока что нет, — отмахнулся бывший караульный. — На обезболивающем я сейчас.
— Оно скоро закончится, — предупредил я. С такими ранами без склянок он долго не протянет. Потрепали его знатно. И, судя по всему, у него нет параметра, которое бы способствовало залечиванию.
— С чего бы это? — неподдельно удивился дядька Ермолай. — Эх, чешется всё, но тревожить нельзя.
— Ну так выпадает по одной склянке за каждый уровень данжа. И действует всего двадцать минут. Проверял как-то, — поделился я. В тот раз мне интересно было проверить эффект от зелий. Я надевал наплечники, наручи и перчатки. Сперва было неудобно, так как кожу защемляли пластинчатые стыки, но под действием отваров не обращал на это никакого внимания.
— От жизни ты отстал, Андрюшка. А крафтеры тебе на что?
— Рецептов тоже не особо много, — сказал я, вспоминая, как Михалыч изготавливал такое зелье на моих глазах.
— И зачем рецепты? Они нужны только для тех, кто выбрал ремесло на зачарование или кузнечество. А алхимики и сами могут его изготавливать. Считай, что из подручных материалов делают. Главное, чтобы колбочки системные были, — он достал из инвентаря склянку. — А их кузнецы-стеклодувы делают. И тоже из всего подряд.
— Из чего, например? — времени до начала следующей фазы было предостаточно, так что можно было и поговорить.
— Ну вот помнишь ты брусочки малахитовые приносил?
— Было дело.
— Вот кинешь такую в смесь стеклянную и хоть сотню можно сделать. У лагеря, Андрюшка, много полезных людей есть. А чегой ты спрашиваешь это, будто сам не знаешь? — дядька Ермолая попытался пошевелить почерневшими пальцами на ногах, но у него ничего не вышло. — Эх, сказал бы мне кто-нибудь с самого начала, что регенерацию надо брать в характеристиках, расцеловал бы этого человека.
— А Кейра что посоветовала взять? — задал я вопрос, с улыбкой вспоминая это рыжее чудо.
— Кто? Какая Кейра? Ты сейчас о ком? — он непонимающе поживал губу и принялся руками разминать мизинец.
— Ну... Кейра, — я видел, что собеседник не притворяется. Странно. Да и Столыпин не допытывался меня по поводу девушки, хотя было очевидно, что уникальные способности бывших старичков — её заслуга.
— Я ещё не со всеми в лагере познакомился, — хмыкнул дядька Ермолай. — Да и бывал там только два раза. А там людей-то... Десять тысяч. Кто бы мне сказал месяц назад, что в Рябчиково столько жить будет, никогда бы не поверил. А оно вон как вышло. Так чегой меня про обезбол спрашиваешь?
