Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" (читать книги без txt) 📗
Хотя узоры Наги исчезли без следа, какой-то острый стебель местной травы при падении распорол щеку. Ловко манипулируя одной левой, Саша обработал порез, а потом ласковым, но требовательным жестом привлек Тусю к себе.
— Когда немного разберемся с этим авралом, — проговорил он, зарываясь лицом в ее волосы и покрывая поцелуями каждую из мелких царапин, — я покажу тебе, для какого дела руки вообще не нужны.
Туся видела, что он пытается бодриться, превозмогая боль и усталость, и решила подыграть:
— А Шварценберг полагал, что это касается только женщин.
От ласк любимого под кожей вновь появилось неприятное покалывание и жжение, как во время схватки с Нагой, но Туся решила списать эту фантомную боль на недавний стресс, и лишь ответила на поцелуй, с сожалением понимая, что на все остальное у них с Сашей сейчас действительно нет времени да и сил тоже. Он это тоже понимал, поэтому со вздохом отстранился, кое-как управляясь с застежками.
— Кое в чем я с пиратом согласен, — с обожанием улыбнулся он. — Я бы тоже не отказался увидеть апсарский танец в твоем исполнении.
Они спустились в медотсек и приступили к работе. Пока в блоках и операционных наблюдалось затишье. Анитигравы с Фиолетовой только приближались к хребту, а из защитников лагеря серьезные травмы получили лишь пятеро бойцов, включая майора Минамото, у которого помимо ушиба позвоночника и перелома трех ребер диагностировали пневмоторакс.
Он уже пришел в себя и теперь вместе с другими ранеными живо обсуждал подробности сегодняшней схватки и переживал за товарищей, продолжавших преследование пиратов. Тем более, что изображение с камер наблюдения передавалось в медотсек.
На экранах голографических мониторов в круговерти фантасмагорического танца мелькали бронированные фигуры, освещенные рассветным заревом тени, оплавленные пластины брони и руки, сжимавшие скорчеры или макромолекулярные клинки.
Насколько Туся сумела разобрать, бой переместился на склоны окрестных гор. Капеэсэс загнал Саава на обрывистое плато над глубоким каньоном. В это время остальные барсы, заняв позиции на нижних уступах, пытались обезвредить уцелевших пиратов. Сначала все яростно обстреливали друг друга, концентрированными пучками плазмы меняя очертания скал и устраивая небольшие камнепады. Потом у большинства закончились сменные аккумуляторы, и они сошлись в рукопашной, в каждое движение вкладывая свои обиды, ярость и злость.
Сегодняшняя схватка стала для барсов не просто реваншем за западню на болоте. Команде Шварценберга приходилось сейчас отвечать за все санитарные корабли, захваченные и взорванные другими пиратами, за транспорты с оружием и медикаментами, которых не дождался воюющий Ванкувер и даже за всех пассажиров круизных лайнеров и обитателей окраинных миров, проданных на фабрики «Панна Моти».
Пираты вины признавать не желали. Они уже не надеялись на чудо, но продолжали спорить с судьбой, цепляясь за каждый камень, обороняя любой уступ. Туся узнавала разномастные доспехи охотников за удачей, вспоминала штурм корабля Феликса и страшные дни плена, путь до лабиринта монстров и поединок на арене. Поэтому, когда очередной искатель приключений срывался со скал или превращался в кусок паленой плоти, она не испытывала ничего кроме облегчения, как в дни войны на Ванкувере, когда ей случалось наблюдать картины гибели ненавистных легионеров.
У нее сердце зашлось от волнения, когда орудовавший здоровенным куском арматуры Майло сбил с ног Пабло, пытаясь разбить его шлем. Оператору сети пришел на помощь Амир, который до этого оглушил и заковал в наручники Рика. Хотя юный единоборец действовал уверенно и профессионально, как и во время схватки с монстрами, Арсеньев, которому и самому бы хотелось оказаться сейчас на скалах, лишь недовольно нахмурился.
— Так-так! — ни к кому особо не обращаясь, протянул он. — И кто, спрашивается, выдал несовершеннолетнему броню?
— Он сказал, что ему уже есть восемнадцать! — выдавая себя с потрохами, отозвался Семен Савенков.
— Мы подумали, что этот юный герой все равно найдет возможность проскользнуть за периметр, — пояснила выполнявшая сейчас обязанности оператора Ленка Ларина. — И решили, что с броней и скорчером у него будет больше шансов вернуться живым и здоровым. Как и у остальных…
На Ленку было жалко смотреть, и Туся вполне ее понимала. Сейчас, когда пиратов отбросили от лагеря, оператор ничем не могла боевой группе помочь. Тем более, на ту верхотуру, где сражались Слава и главарь пиратов, не решался подняться ни один боец из обеих команд.
— Шварценберга не трогать! Он мой! — услышали в рубке приказ Капеэсэс, и Туся подумала, что разведчик сейчас находится в той же стадии бешенства, как в тот миг, когда увидел в установке изувеченное тело Ленки Лариной.
Вслух произносить свои размышления она не стала: Онегин и так не находила себе места от волнения. Постель ее совсем сбилась, приборы показывали тахикардию и повышение артериального давления до критических показателей.
— Слава не понимает! Шварценберг никогда не играет по-честному! — вздыхала она.
Пока, впрочем, поединок шел по всем правилам боевого флая. Картинка напоминала тренировку с виртуальным противником от первого лица, которую Тусе с Наташей показывал Клод. Для Арсеньева и других барсов, оказавшихся сейчас в роли зрителей, схватка распадалась на последовательность комбинаций ударов, блоков и захватов. Плечи воинов непроизвольно шевелились в такт движениям сражающихся, тревожа раны и причиняя боль, которой никто не замечал. Даже зная, что Слава все равно их не услышит, барсы подбадривали его, давали дельные советы.
Разведчик, впрочем, справлялся и сам, оттесняя противника все ближе к краю пропасти. Разрядившийся скорчер он оставил где-то на нижних уступах, полагаясь на быстроту верного клинка. Уже в нескольких местах на броне подразделения Кобра зияли прорехи, из которых текла кровь. Саав умело отмахивался изогнутым оружием образца Рас-Альхага, но шансов против неистового разведчика почти не имел.
Другое дело, что, как опытный шулер, он всегда имел в рукаве набор козырей. Туся, которая в этот момент как раз извлекала осколки из тела одного из раненных, не разглядела, откуда в руке пирата взамен клинка и отброшенного за ненадобностью скорчера взялся импульсный пистолет. Легкий и маломощный, он почти не применялся в боевых подразделениях, но с близкого расстояния был вполне эффективен. Сейчас его ствол был направлен Славе в грудь.
— Ну, что, сученыш мелкий, думал, взял? — переведя коммуникатор на громкую связь, рассмеялся в лицо Славе пират.
Из дула вырвалась вспышка. Однако заряд попал только в скалу. Шварценберг не знал, что его противник не только мастер спорта по флаю, но и чемпион университетского первенства по Ванкуверской жиге. И именно двойное сальто с места, которого когда-то так и не увидела Ленка, спасло сейчас Славе жизнь. Зато Шварценбергу оно стоило импульсника, который улетел в пропасть вместе с клинком, когда Капеэсэс приземлился на голову пирата, сбивая того с ног и увлекая к краю.
Барсы в медотсеке разразились аплодисментами, а Ленка на своей койке боялась вздохнуть, глядя, как пальцы пирата в перчатках с крючьями пытаются дотянуться до горла Славы. Но Капеэсэс, не сгоревший в огне и не потонувший во время скитаний по болотам, вовремя разгадал намерение и перехватил инициативу. Он боднул противника, разбив его шлем, освободился от захвата, и, всадив в шею Шварценберга клинок, перебросил его тело через себя, отправив в последний полет на дно каньона.
После гибели главаря уцелевшие пираты сдались в плен.
— Я верила в него! — в голос рыдала Ленка, пока Туся вкалывала ей ударную дозу транквилизаторов. — Славка всегда был таким бесшабашным и немного сумасшедшим.
— Немного, — покачал головой Арсеньев. — По-моему ты ему льстишь.
Остальные барсы свое отношение к победе разведчика и его товарищей выражали в куда более заковыристых и крепких выражениях, ставя на повтор и детально разбирая каждую минуту боя. Туся видела, что Арсеньеву очень хотелось бы присоединиться к обсуждению. Однако едва не в тот миг, когда тело Шварценберга достигло дна каньона, в лагерь прибыли две платформы с ранеными у Фиолетовой, и всем медикам объявили мобилизацию.
