Потерянный берег. Дилогия (СИ) - Побережник Николай (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— … Николаич… тут 22-й на связь вышел, в канале висит, тебя ждёт на связь, — услышал я в рации голос Василия.
— Принял, иду.
— А вот это хорошие новости, — сказал Иваныч вставая.
— 22-й, здесь 11-й, — сказал я в микрофон, года мы с Иванычем расположились в радиорубке у Васи, — докладывай.
— В канале… Торшин остывает… Тайник нашёл… Надо вывозить, ценного много.
— Сколько много?
— Обнаружено следующее… в количестве…
— … Принял, — ответил я, выслушав список, быстро переваривая информацию. Что с дорогой до места и как найти вас?
— Дорога есть, пешком полтора дня плутали, в одном месте там провал и ручей, мост надо делать… думаю не проблема, сухого кедрача там навалом кругом, тут инструмент и крепёж есть. Надо только с транспортом придумать что-то.
— Принял, будь на связи, сейчас подумаем… решим.
— Решайте… жду.
341 день. Слобода.
Бог велел делиться, ну и мы поделились, оставив слободинцам кое-что из тайника, что они уже будут сами вывозить из карьера, благо трёхтонный грузовик, временно экспроприированный у артельщиков у них есть, да… мы пообещали вернуть грузовик как попользуем. А вот два квадрика в качестве контрибуции забрали, хорошая вещь, и главное проходимая по тайге. Для слободинцев мы оставили в тайнике 30 автоматов из 80 найденных, боеприпасы к ним, пулемёт, немного гранат и медицины. Кстати среди ящиков с патронами и оружием обнаружилось не мало медицинских коробок и упаковок. Чего стоит только двенадцать полевых хирургических сумок два и кубовых тюка набитых полиэтиленовыми упаковками по килограмму каждая с медикаментами. Я вскрыл одну посмотреть — таблетки, ампулы и прочие пузырьки. Также поделились инструментом и провизией. Консервы отдали почти все, оставили одну палатку и часть раскладушек.
Из 36 человек, которых отпустили артельщики, было 20 женщин и 16 мужиков. Андрей сразу окружил их заботой и вниманием, третий день их уже откармливают и успокаивают в слободе.
В карьере теперь осталось несколько человек из слободы, хорошо вооружённых и охраняющих тайник, до той поры пока всё из него не вывезут. «Аврора» стояла у пирсов нагруженная так, что вода не доставала до иллюминаторов нижней палубы всего сантиметров тридцать, трюма были максимально заполнены. Пришлось даже вытаскивать бочки с резервным топливом на палубу и увязывать их в два ряда на юте, это ещё при том, что по палубе были также уложены и закреплены ящики с оружием и боеприпасами. Местные дети натаскали на «Аврору» десяток котят и семь щенков, и теперь этот зверинец сводил с ума боцмана, устраивая в кубрике «гонки по вертикали» и делая лужицы и кучки по углам. В слободе шли приготовления к прощальному обеду, посвящённому нашему отплытию, а я Иваныч и Алексей сидели в кают-компании и планировали. Планировали мы собственно выход из реки. Как выяснилось от одного из «батраков», что вкалывал на прииске, на прииск он попал волею некого семейства, которое совсем не семейство, а заступают туда дежурить по недельным вахтам с прииска. Постоянные там только дед, и мамаша с детьми для антуража, причём дети тоже, не её. Находятся они там как соглядатаи и информаторы, а также для того, что бы блокировать выход в открытое море, растягивая мотоциклом стальной трос, который будучи натянутым от берега до берега и на высоте полметра от воды, не давал выйти из реки в море.
— Ну что по дороге на том берегу? — спросил я у Алексея, который сидел у иллюминатора и отчищал от смазки детали ПБ.
— Ребята с утра проскочили вверх и вниз по паре километров… дорога наезжена, следы мотоциклетные, ну и лошадка там телегу катает.
— Один пойдёшь?
— Нет, Сергеева возьму, нормально парень соображает и ходит тихо. Пообедаем, и боцман нас на мотоботе закинет на тот берег с велосипедами. «Северка» возьмём… Как зачистим свяжемся.
— Хорошо… сколько примерно по времени на дорогу уйдёт?
— Пара часов не меньше, выход на позицию и разведка ещё час минимум… Часа четыре на операцию в общем.
— … Николаич, брат Андрей зовёт… всё готово, — услышал я голос Яковлева из рации.
— Принял… Идём.
Обеденный стол был накрыт у дома Андрея. Два небольших стола составлены рядом. Меню скромное, без изысков — борщ, жаренная рыба, салаты и свежеиспечённый хлеб. Обедали мы вчетвером, в слободе с субординацией было строго, и кроме представителей «высоких договаривающихся сторон» никого не было. Экипаж «Авроры», кроме вахтенных обедали на камбузе, а слободинцы разошлись на обед по домам, пригласив к себе освобождённых на прииске. Первым опустошил тарелки Алексей и запив морсом сказал:
— Спасибо большое брат Андрей, за обед за гостеприимство, приятно было познакомиться и узнать хороших людей. Возможно ещё увидимся. Пойду собираться… служба.
— Храни тебя Бог Алексий… конечно увидимся, — Андрей вышел из-за стола и пожал Алексею руку.
— Ну что братья, — сказал Андрей когда мы уже пообедали и пили чай, самый настоящий, крупно-листовой, да, из тайника, — с вашей и с Божьей помощью нам теперь полегче будет. И инструментом поделились, оружием да продуктами. И людей прибыло, не все конечно захотели с нами остаться, но и оставшиеся хорошее подспорье.
— А что у нас там, кстати, получается по людям? — спросил Иваныч опершись о столб навеса сидя на лавке, размяв и подкурив сигарету «Прима»… тоже из тайника.
Андрей одел очки, завязав шнурок на затылке и достал какую то цветную картонку, на обратной стороне которой, было что то написано:
— Девять сестёр и шесть братьев с нами в слободе решили остаться.
— Остальных значит, с собой забираем, — кивнул я, — пусть тогда собираются и через час на посадку, нам ещё посты снимать и «Аврору» подготовить надо.
— Хорошо братья, я их приведу.
Спустя час Яковлев доложил, что всё вооружение, что устанавливалось на НП и заставе демонтировано и перенесено на «Аврору», Боцман с Дашей и её двумя коллегами по несчастью подготовили кубрик под приём женского контингента, для остальных пришлось ставить и закреплять раскладушки прямо на палубу, между грузом. Придётся потерпеть. Взамен тех, что пришлось обрубить и бросить, слободинцы изготовили нам новые сходни, у которых мы стояли с Иванычем и ждали группу переселенцев.
— Вот, привёл братья, — сказал Андрей, остановившись около нас.
— Аккуратно по одному поднимаемся, вас встретят на борту и проводят на места, — сказал Иваныч людям, стоящим позади Андрея, и они начали подниматься.
— Это «Альбатрос»? — спросила девушка, лет двадцати замерев перед сходнями, гогда все кроме неё уже поднялись на борт.
— Нет дочка, это «Аврора»… А с «Альбатросом» они да, похожи очень, — ответил Иваныч.
— Жаль… — расстроено ответила девушка и начала подниматься по сходням.
— Подожди, — остановил я её, тихонько взяв под локоть, но от этого она очень сильно дёрнулась, и втянув голову зажмурилась, — да что ж ты, не бойся… Слушай, а ты с того колхоза что выше по течению Новой, ну за Лунёво?
— Да от туда, — кивнула она, и заплакала.
— Ну началось… милая моя, у нас тут и так вон сырости вокруг сколько, — сказал Иваныч взяв её тихонько за руку и поставив перед нами, — и чего ревём? Рассказывай.
— Я… я с дядей Геной попросилась в первое плавание на «Альбатросе» сходить… И в Лунёво и в Лесном были… дядя Гена распродался в Лесном и мы обратно поплыли, домой.
— А у протоки пираты? — вставил Иваныч.
— Да… на большом красном корабле догнали и захватили… несколько дней держали там на острове, в протоке… а потом меня и ещё троих девочек опять на этот красный корабль посадили и мы поплыли… почти день, может меньше… нас в трюме держали, а потом в море пересадили на большой белый катер и уже на нём привезли в Артель.
— Понятно… так а что ревёшь то?
— Как мне домой теперь попасть?
— Домой ты попадёшь, — ответил я, — но не сразу. «Аврора» с очень большой нагрузкой, и гонять по протокам у нас нет пока возможности. Придём на Сахарный, дадим радио в Лунёво и Лесной, чтобы передали в ваш колхоз весточку про тебя. А там уже либо кто-то из наших в Лунёво пойдёт и подбросит тебя, либо дядя Гена твой сам на радостях примчится.
