Рыцарь из ниоткуда. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович (книги полностью бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Вердиана чуточку замялась, но наконец ответила, открыто глядя ему в глаза:
– Как вам сказать, ваше величество… Никакой такой отвратительной репутации у вас, пожалуй, нет. Но очень много сплетничают о вас и ваших женщинах… Говорят, вы их меняете, как щеголь – перчатки и шейные платки. Простите, если я сболтнула что-то не то, но вы сами просили быть откровенной…
– Да нет, все правильно, – сказал Сварог. – То есть, в том смысле правильно, что я жду от вас откровенности, а не насчет женщин.
И со стыдом подумал, что в том, что гуляют именно такие слухи, виноват сам. Конечно, женщин он не менял, как перчатки, но до женитьбы покуролесил изрядно – доступные грации из Королевского Балета, придворные красотки, что сами вешались на шею, да и в Империи…
– Откровенность за откровенность, – сказал он. – Да, я не был в свое время образцом благонравия, хотя и не с таким размахом, какой приписывает молва. Но я, так случилось, год как женат и пообещал жене не изменять.
В ее глазах полыхнуло неистребимое женское любопытство:
– А кто она? И почему об этом никто не знает?
– Совсем скоро узнают, вот увидите, – пообещал Сварог. – Но обо мне говорить неинтересно – у меня все на виду, а что не на виду – то государственные тайны… Давайте о вас. Как отец?
– У него все отлично, – сказала Вердиана. – Поселился в том поместье, что вы мне пожаловали, отношения с крестьянами, пишет, складываются нормально. Знаете, именно мелкопоместные дворяне как раз и умеют ладить с крестьянами гораздо лучше богачей – жизнь учит… – она улыбнулась. – Он только говорит, что боится однажды проснуться и обнаружить, что все это приснилось…
Ну что же… Пусть и очень, очень редко, но и Сварог ловил себя на том, что боится проснуться и обнаружить, что все было не более чем сном. А на самом деле он только что очнулся от долгого запоя, произошедшего от полной неизвестности и безвыходности – на Бараглайском холме, в кольце облавы, когда совершенно непонятно было, как же отсюда выбраться, и удастся ли выбраться вообще… Глупости, конечно, но ведь случаются такие мысли, хотя прекрасно знаешь, что столь долгих и подробных снов не бывает… А хорошо бы – были. Тогда оказалось бы, что никто не погиб, что иные подлости лишь приснились и ни разу не пришлось в интересах дела и ремесла наступать на горло собственной совести. Правда, это означало бы, что все победы и достижения тоже приснились – но это, быть может, и не такая уж большая утрата, зная, что и горе с потерями и мерзостью в душе было только сном…
– Ваше величество, вы вспомнили что-то плохое? У вас стало такое лицо…
– Да нет, ничего, – сказал Сварог. – Вы сказали о снах, и я подумал: сколько всего с ними связано, и веселого, и грустного… – Как вам живется в замке?
Она улыбнулась почти беспечно:
– Сейчас уже немного привыкла. А первое время чуточку не по себе было в этой громадине. Дворецкий мне все старательно растолковал, так что я наизусть запомнила, – она подняла глаза к потолку и старательно произнесла, как заученное: – Восемьдесят три комнаты, большой и малый танцевальный залы, три каминных, залы для стрельбы, игры в кегли, парадная столовая на пятьдесят персон, еще несколько залов для игр и развлечений. Знаете, в первое время я себе выбрала три комнаты на первом этаже, там и жила, не расхаживала по замку. Потом стало веселее, появились гости, и Канилла, и Алента… Ваше величество, я не фамильярничаю, они сами хотели, чтобы я их называла по имени. Ну, а потом Канилла попросила приютить ее Ассамблею, я тут же согласилась, стало еще оживленнее и веселее… Вы ничего не имеете против, что я так поступила?
– Помилуйте, – усмехнулся Сварог. – Это ваш дворец, можете с ним делать что угодно, хоть завтра проиграть в кости… хотя, думается мне, от вас таких глупостей ожидать не следует. Ну, и как вам Ассамблея?
– Великолепно. У Каниллы все очень прилично – хотя я слышала про другие Ассамблеи, где нравы… гораздо свободнее. Вот только Алента пока что ни разу не приходила на танцевальные вечера. Вы ей запрещаете?
– Никоим образом, – сказал Сварог. – У нее просто хватало своих дел. В ближайшее же время собирается. Да и я загляну, если вы не против…
Он усмехнулся про себя. Ну что же, новое имя Яны ни у кого подозрений не вызывало и не выглядело необычным. Легализуя ее в Латеранском дворце, Сварог подобрал первую попавшуюся фамилию, лишь бы звучала правдоподобно, а вот с именем не стал заморачиваться: взял ее второе имя, чуть сократил, чуть изменил – вот и получилась баронесса Алента Вольмер. Мало ли каких редких для столицы имен и фамилий встречается в глухих провинциях…
– Ваше величество! Если мы разговариваем так откровенно и запросто… Мне бы хотелось кое о чем спросить, но не знаю, удобно ли будет…
Совсем освоилась девочка, подумал Сварог. Вот и хорошо, быстрее оттает…
– Вообще-то для меня нет неудобных вопросов, – сказал он, не раздумывая. – Разве что когда речь идет о государственных тайнах. Все остальное дозволено. Так что смелее.
– Я порой не могу понять, почему вы подписали «Акт о таньяже», а не дали окончательного развода? Вы ведь и в этом были вольны, вы король…
– По очень простой причине, – сказал Сварог. – Чтобы ваш бывший муженек не вздумал повторить тот же фокус. Он отнюдь не стар, а в округе, как мне доложили, хватает молодых незамужних дворянок, сплошь и рядом живущих довольно бедно. Пока он официально считается женатым, ничего подобного не сможет сделать.
– Понятно. Но вот другое, уж не обессудьте, мне решительно непонятно…
– Что именно? Говорите смело.
Она чуть поколебалась, но все же решилась:
– Судя по всему происшедшему, вы не питаете к нему и тени симпатии…
– Да я бы его завтра на плаху отправил, будь к тому законные основания, – честно признался Сварог.
– Почему же тогда с него сняли многолетнюю опалу, допустили ко двору и даже пожаловали в камергеры?
Сварог пожал плечами:
– Откровенно говоря, в рамках мести, что женщинам, с которыми поступили скверно, обычно свойственна. Мне хотелось, чтобы он часто ездил мимо «Медвежьей пещеры», которая ему больше не принадлежит. Чтобы видел вас при дворе, веселую и довольную жизнью – но, разумеется, не смел приблизиться… Примерно так. Я что-то сделал неправильно?
– Вы только не гневайтесь…
– И не подумаю, – сказал Сварог. – Запомните: я обычно гневаюсь по очень и очень серьезным причинам. Ваши вопросы в их число, безусловно, не входят. Так что отбросьте всякие мысли, что я когда-нибудь собираюсь на вас гневаться. Договорились?
– Хорошо. Извините, мне не приходилось раньше общаться с королями… Так вот… Мне как-то совсем не свойственна та женская месть, о которой вы думали. Было – и прошло. Я просто-напросто рада, что навсегда от этого избавилась. И мне не доставляет никакого удовольствия видеть его при дворе, наоборот. Этот его змеиный взгляд, которым он меня провожает при первой возможности… И еще… Вы его совершенно не знаете. Все происшедшее у него наверняка не вызвало ничего, что хоть отдаленно похоже на душевные терзания. Не тот человек. Он просто понемногу копит и копит злобу, как змея – яд. И как это прорвется, сказать невозможно…
– Ну, беспокоиться вам незачем, – сказал Сварог. – У вас отличная охрана, хотя вы наверняка ее не замечаете – ну, на то она и отличная…
– Я беспокоюсь даже не о себе…
– Обо мне? – усмехнулся Сварог. – Благодарю, конечно, но все это совершенно ни к чему. Ну что он мне может сделать? И заговор устроить, и убийц подослать – кишка тонка. Все подобные опасности давным-давно предусмотрены, как и подобает толковому королю. Так что не беспокойтесь за меня. И не такие пытались…
– И все же… Этот человек на все способен…
А ведь она что-то недоговаривает, подумал Сварог, определенно. Это чувствуется. О чем же это таком она не хочет говорить в самой непринужденной доверительной беседе? Пожалуй, следует дать приказу Интагару: пусть шьет дело о государственной измене – что в отношении камергера двора проделать гораздо проще, чем в отношении субъекта, пребывающего в глуши, в опале.
