Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Что характерно, барон с власнечем не обратили ни малейшего внимания на творящийся оголтелый разврат, а оживленно беседовали на хозяйственные темы.
Василию тоже удалось сдержаться. Лег на живот, отдавая свое вздрагивающее тело в четыре ласковых, умелых, сильных руки. Затем постарался отмежеваться от фривольных звуков занимающейся сексом троицы и прислушался к ведущемуся разговору. Вроде закадычные «друзья» ни о чем важном не говорили, но иносказательность, второе дно, тонкие намеки так и проскальзывали в каждой фразе. Например:
– Что с теми бычками, которые тебе достались от графа? Ну те, которые с рыжими пятнами?
– А-а-а… – До Ивана Гармаша не всегда быстро доходило. – Так они для породы не подошли. Пустил на мясо. Уже и кости их давно сгнили.
– Правильно сделал. Тем более мне стало известно о предстоящей распродаже подобной скотины. Так что прикупим для селекции.
– Ох, скорей бы! – как-то неестественно радовался барон. – А то от скуки уже и свет не мил!
Получалось, что для него разведение бычков – счастье несусветное и смысл всей жизни. Или вот такие фразы Василия Райкалина почему-то насторожили:
– А как там твоя лаборатория? – с ленцой интересовался Гирчин. – Ну та, что на третьем уровне подвалов. Не занята?
– Э-э-э, ну как тебе сказать… И смотря для чего…
– Постараюсь уже сегодня отправить весточку одному уникальному специалисту. Он давно согласен поработать у тебя, да я все никак не мог вырваться на свободу. А без моего участия и личной встречи с ним он бы тебе не поверил.
– Раз надо, пусть работает. А своих… хм, алхимиков, в другое место переведу.
Конечно, сомнения в справедливости своих подозрений у перерожденца оставались огромные. Скорее всего он зря пытается отыскать в этом разговоре второе дно. И если бы ему в самом деле было не более двадцати лет, он бы вообще внимания не обращал, кто что говорит. Да и какой парень в его возрасте мог бы думать о чем-либо другом, кроме как о ведущемся массаже?
Но ведь Райкалин в своем мире прожил сорок шесть лет. Да каких лет! Не обывателем каким-то прозябал под крылышком у жены. Не инженером подвизался в какой-то конторе. И не на почте просиживал, бандерольки от граждан принимая. Дрался, рисковал огромными капиталами, воевал, убивал некоторых бандитов-ублюдков при самообороне, если приходилось. Да и выживал ранее лишь по той причине, что не щадил своих врагов, ни перед чем не останавливался и всегда тщательно пестовал свою паранойю повышенной наблюдательностью и оправданной подозрительностью. Помогало. До поры до времени…
Так что и здесь Василий дал волю своей фантазии и стал прикидывать разные варианты. Причем сосредотачивался лишь на негативных вариантах, ибо не до мечтаний сейчас, несмотря на нарастающее блаженство. Так, например, совсем уж туманные фразы о каком-то специалисте он принял на свой счет. Подвалы третьего уровня представил тюрьмой или пыточной, а «алхимиков» – банальными пленными, захваченными в разбойничьих набегах.
Полный абсурд, конечно, но и поверить в некий орден, выдуманный им же для отвлечения внимания уголовников, Василий не мог. Подобных совпадений не бывает. Еще и пароль шуточный почти сошелся. Значит, Куча все-таки принял его за кого-то иного, и не факт, что в дальнейшем разговор будет вести, даря женщин, лучшую выпивку, закуски и все иные блага. Ведь даже бесплатный сыр в мышеловке кто-то в конечном счете оплачивает.
Эх, будь сейчас Боджи Секатор при рыцаре, все тайны и сомнения разрешились бы просто и незатейливо. Смерчень лишь подслушал бы разговоры в тот момент, когда его доминант покинул бы парную. А так как бесценного домового нет рядом, следовало полагаться лишь на собственную логику, наблюдательность и выдержку.
Именно выдержку в первую очередь. Потому что массаж закончился, в ход пошли березовые венички, а там и барон с власнечем перевернулись на спину да перешли к чисто фривольным процедурам. Даже не видя ничего, плотно закрыв глаза, Грин по звукам легко представлял творящееся обок безобразие. Плюс ко всему ручки его персональных массажисток чересчур осмелели, и их касания уже явно не согласовывались с правилами лечебных процедур.
Но Райкалин стиснул зубы и дал себе твердое слово, что ни за что не поддастся. Для этого какие только ужасы и мерзости не стал вызывать у себя в памяти. Только и мелькнула мысль: «Наверное, так мазохистами и становятся. При подобных ласках что ни вспомнишь – все потом возбуждение вызывать будет».
Выдержал. Но это оказалось лишь первой частью разрастающейся оргии. И не помогло, что выскочил он из парной самым первым. В моечной от девиц удалось избавиться, лишь забравшись в купель с ледяной водой и с помощью самых решительных жестов отсылая от себя рвущихся следом помощниц. Вскоре в соседние купели с теплой и горячей водой шумно плюхнулись остальные мужчины, а хохочущий Агап (или все-таки Куча, коль он тут уголовный авторитет?) спросил прямо:
– Неужели тебе наши красотки не понравились? Аль брезгуешь?
– Еле сдерживаюсь! – признался рыцарь. – Да только у меня есть свои идеалы, обеты и моральные принципы, через которые я никогда и ни за что не перешагну.
– О! Высшие идеалы – это понятно. Ну а конкретней можешь объяснить, что тебя смущает?
– Могу, – не стал таиться Грин. – Никогда я не возлягу на рабыню и на женщину подневольную, удерживаемую в неволе силой. И обет у меня есть: никогда не заниматься любовью при посторонних. Да и вообще, вначале я должен познакомиться с девушками, пообщаться…
– Так бы сразу и сказал! – вроде как обрадовался Гирчин. И быстро перечислил всех присутствующих женщин по именам. Затем и рыцаря представил по имени, предлагая его от всей души любить и жаловать. И только потом, невзирая на присутствие дам, приступил к объяснениям: – Вся беда этих милых красавиц в том, что, будучи замужем, они оставались праздными, несмотря на все старания. В связи с чем были изгнаны мужьями…
Василий сильно засомневался в услышанном, указал рукой на самую молодую.
– Ее тоже муж выгнал? – По его представлениям, такую симпатяжку можно было просто дома для красоты держать. Тем более что иметь две, а то и три жены здесь не возбранялось. А уж такую юную, милую и невинную с виду тем более грех выгнать из дому.
– Не сомневайся и не смотри, что ей семнадцать лет. Она в четырнадцать лет замуж вышла и, коли за три года не понесла, смело может быть изгнана супругом. Аль ты законы все подзабыл?
Шестопер с презрением фыркнул, что можно было трактовать по-разному, от «Да пошел ты в лес со своими законами!» и до «Как я их мог забыть?! Если не знал никогда…». Кажется, власнеча это удовлетворило, потому что он с ехидной улыбкой, поглаживая одну из красавиц, продолжил:
– И мне по наследству от бабки достался огромный секрет знахарского и целительского толка. Благодаря ему я довольно быстро излечиваю любую женщину от бесплодия. Не беру за это никакой платы, кормлю все это время, одеваю и даже одариваю небольшими подарками. От моих пациенток во время лечения только и требуется, что расслабиться по максимуму и дарить свои ласки мужчинам, ни в чем ни себе, ни им не отказывая.
– И долго они должны… «дарить»? – не мог скрыть своего сарказма Василий.
Агап чуть ли не обиделся:
– Совсем недолго! Как только прошла первая-вторая неделя беременности, что я подмечаю своим даром, любая пациентка вправе покинуть хутор, даже не ставя меня об этом в известность. Правда ведь? – Свой вопрос он адресовал женщинам.
Красотки с готовностью кивнули или несколькими словами подтвердили сказанное наследственным знахарем. А одна из них, пожалуй, самая старшая и надменная с виду, еще и хвастливо добавила:
– Как только мы докажем всему миру, что не праздны, любой мужчина будет готов нас взять в жены. Причем не каждой дано счастье оказаться в этом месте. Шанс попасть на осмотр к великому знахарю появляется только после личного ходатайства барона Гармаша. И разве это плата за чудо – заниматься тем, что нам больше всего нравится?
