Рождение - Авраменко Александр Михайлович (лучшие книги .TXT) 📗
– Ты действительно приказал высечь Ираю?
Киваю.
– Она обнаглела. Я не видел её ни ночью, ни днём. Значит, сознательно отлынивает от работы, прикрываясь моей симпатией.
Теперь и она кивает в ответ:
– Я пыталась призвать девчонку к порядку, но она пожаловалась тебе, и ты, сам, лично, велел мне не трогать её… Догадываюсь почему. Почему же ты теперь переменил своё отношение к ней?
Затягивая пояс и думая о том, что надо сделать застёжку, а не крутить эти узлы, задаю ей встречный вопрос:
– Мама, я же тебе говорил, что я забыл всё? Или почти всё?
И вдохновенно лгу:
– Высочайший забрал большую часть моей памяти, но взамен вложил в мою голову другие знания и умения. Не знаю, откуда и чьи, но… Прошу тебя не удивляться ничему. Ни сейчас, ни в будущем. И эта… Ирая… Она мне ничего, кроме отвращения не внушает. Уж извини. Так что если ей вправят мозги на место и вышибут наглость – буду этому только рад.
Доса Аруанн снова задумчиво смотрит на меня, но на этот раз без всякой тревоги. Просто прикидывает, что же мне мог запихнуть в мозги Бог? Я улыбаюсь про себя – много чего, мама. Скажем, полный пятнадцатилетний курс военной Академии Его Императорского Величества, плюс опыт боевых операций против Американского Доминиона и Синдиката Хань. Я и на транспортах то оказался потому, что врачи после последнего ранения прописали мне год спокойной жизни… Поэтому меня и перевели пока на 'Рощицу', командиром…И этот изученный курс, моя дорогая вновь обретённая матушка, предусматривает много чего интересного, в том числе и навыки Робинзона – как имея в наличии голову, две руки и две ноги выжить в любом из известных человечеству миров. Начиная от вечных льдов и заканчивая пустынями. Мало ли где, и в какой ситуации окажется десантник Его Величества… Поэтому, дорогая матушка, жизнь всех, кто живёт в баронстве Парду изменится очень и очень скоро…
…Мы спускаемся вниз, на кухню, где доса подтверждает мой приказ о наказании наглой девицы. Её утаскивают двое мужчин, и спустя пару минут я слышу прелестные вопли и визги, ласкающие мой слух. Остальные слуги со страхом косятся на меня и прибавляют темп работы – дрова жарко пылают, варево булькает в котлах, воду на противнях и в тазах постоянно меняют на свежую. Пробую экстракт на горение и остаюсь довольным. То ли вино покрепче, или народ уже приспособился, но работа идёт явно лучше, чем вчера. А может и мясо помогло…
– На сколько дней нам хватит дичи?
Матушка вздыхает:
– Недели на две. Если не экономить…
– Отлично. Я попробую подстрелить ещё чего-нибудь, но позже. Завтра пойду на рыбалку…
Появляется зарёванная, с распухшим лицом Ирая, и я отдаю очередное распоряжение:
– Будет отлынивать от работы – дайте ей добавки.
Показываю на двор. Там уже, кстати, темнеет, становится прохладнее, и потому работа идёт лучше. Несколько раз снимаю пробу с продукта – тот исправно вспыхивает каждый раз, когда я подношу тряпицу к огню. Неплохо. Даже очень неплохо! А перегнали всего полторы больших бочки, примерно пятьсот литров кислого испорченного вина. Может, чуть больше, может, меньше, получив взамен уже пятьдесят литров самогона. Жаль, попахивает уж слишком вонюче… Твою ж мать! Хвала Высочайшему, что я говорю это про себя!
– Мама, найдёшь пару ненужных тряпок?
– Каких, сынок?
Показываю руками размер. Матушка кивает, уходит за ними, а я спешу в кузницу: древесного угля в наличии мешок. Должно хватить. Возвращаюсь, неся реагент на собственном горбу, быстро дроблю куски на мелкие кусочки прихваченным оттуда же молотком, и когда доса Аруанн приходит с тканью, на один кусок высыпаю уголь, вторым накрываю. Затем беру бочонок с продуктом, зачёрпываю оттуда полный кувшин жидкости, показываю маме:
– Чувствуешь, как пахнет?
Она кривится, а я подмигиваю:
– Сейчас увидишь одно маленькое чудо… Помоги ка мне…
Вдвоём мы натягиваем над чистым бочонком мой импровизированный фильтр, и я выливаю в него кувшин. Жидкость медленно сочится, а запах исчезает… Практически полностью! Это из какого же дерева делается такой замечательный адсорбер?! В очищенный продукт сую тряпочку, подношу к огню – вспыхивает ну просто очень здорово. Принюхиваюсь к нему – нет. Мой нос меня не обманывает! Получилось великолепно! Зову к себе одного из мужчин, таскающих вино, тыкаю в грудь пальцем:
– Видел?
– Видел, сьере Атти.
– Вот так всё готовое сгущённое вино пропустите через эти тряпки. И уголь из них не выкидывать!
Мужчина кивает. Потом спрашивает:
– Сейчас начинать цедить?
– Как закончите работу. И учти – проверю лично.
Он опять кивает:
– А сколько нам надо этого сгущённого вина?
– Сколько на телегу влезет. И лошадь увезти сможет.
Мужчина опять кивает. И опять спрашивает:
– А…
– Ещё одно 'а' – пойдёшь к столбу. Всё объясню потом. Пока же знай сам, и скажи остальным – от того, как поработаем и сколько сделаем, зависит моя и ваша дальнейшая жизнь. Считайте, что для себя стараетесь. Если всё будет нормально – получите по десять диби!
– Понял, сьере Атти. Всё сделаем в лучшем виде!
Торопливо кланяется. Убегает во двор за дровами. Спустя минуту возвращается с громадной охапкой и криком:
– Сьере Атти пообещал, когда вернётся из города, каждому, кто здесь работает, по десять диби!
…Что за… Ишь, как засуетились, зашевелились! Прямо всё горит в руках!
– Э-э-э! Только не испортите – всё должно быть нормальным, качественным!
– Не волнуйтесь, сьере Атти! Мы понимаем!..
Выходим с досой Аруанн на улицу, где нас обдаёт свежим ветерком. На кухне из-за раскочегаренного на совесть очага дышать нечем. Проходим с матушкой на стену, и я задумчиво любуюсь на светящуюся в темноте ленту Парда, протекающую через долину окружённую зубцами гор. Над вершинами плывут обе сиреневые луны, и сияющее скопление звёзд центра Галактики, отсюда кажущееся огромным светящимся шаром. Где там, на другой стороне, моя родина, моя Империя. И я верю, что в один прекрасный миг будет тот самый шаг с трапа на землю, и я скажу:
– Вот я и дома…
Глава 4
На следующее утро у меня опять забот полон рот. Надо кое-что подготовить к поездке, и потому после уже привычного поскрёбывания матушки в двери, я выхожу одетый с ног до головы, и мы идём завтракать. Народ уже закончил работу, и там священнодействует полная женщина, которая при нашем появлении наваливает знакомую полбяную кашу в миски – мне, естественно, побольше, чем у мамы. Только на этот раз еда густо сдобрена мясом и даже маслом:
– А где масло взяли?
Доса Аруанн снова испугана:
– Атти, только не ругайся, я тут послала в деревню переговорить насчёт лошади для поездки в город и заодно сменять немножко мяса…
– Мам, ведь на дело пошло. Чего мне ругаться?
Она оттаивает, и снова на лице появляется робкая улыбка. И – вера. Кажется, мама начинает мне доверять. Поэтому пользуюсь моментом и начинаю расспрашивать о том, что мне понадобится. Ведь я ничего, если честно, ещё не знаю. Итак… В государстве Фиори используется золото, серебро и медь в качестве платёжного средства. Деньги чеканит Совет Властителей на своём монетном дворе. Один золотой фиори составляет двадцать серебряных бари. А один серебряный бари – сорок медных диби… Ну, название то у меня само слетело с губ вчера, когда я пообещал награду. Но вот конкретно номинал я, каюсь, не знал. Теперь зато… Далее – сьере Ушур является монополистом винной торговли в Фиори. И за её пределами. Может, определение монополист не совсем верно, но что он самый крупный скупщик вина – это точно. Платит честно, без обмана, что создало ему определённую репутацию среди продавцов. У нас, оказывается, во владении тоже имеются большие виноградники, и наши арендаторы сплошь занимаются виноделием, а я то думал – хлебопашеством. И расплачиваются за использование принадлежащих Парда земель и лоз готовым продуктом. Вот отчего его у нас так много. Просто основное количество вина низкокачественное, поэтому сьере Ушур покупает его сравнительно мало, предпочитая более дорогим сортам, которых, к величайшему сожалению матушки, у нас мизер. Вчера, кстати, я пил именно такое вино, припрятанное ещё в мой день рождения. И кувшин, который был выпит с таким наслаждением, стоит примерно серебряный бари. Ого! Однако… Кроме торговли вином сьере Ушур держит разветвлённую цепь трактиров и постоялых дворов, куда и поставляет большую часть продукции пониже качеством, Лучшие же, так сказать, элитные сорта, идут за границу, в соседние государства. А уж народ в Фиори пить умеет, проверено. И делает это зачастую в ущерб всему прочему. Что уже само по себе плохо… Когда я услышал, что торгаш держит ещё и местный общепит, то едва не подпрыгнул от радости. Ведь всякому известно, что крепкое спиртное вызывает бешеный аппетит… А значит, сьере Ушур убьёт сразу двух зайцев одним выстрелом – увеличит продажи и вина, и закусок! Убедить же его я сумею. Гарантированно. И если он не дурак, а думаю, что владелец огромной торговой империи и обладающий филиалами за границей, говоря известным мне языком, вряд ли будет идиотом и упустит такую возможность. То, что самогон может делать кто-то ещё, я сильно сомневаюсь, потому что возгонку вина начинают делать к концу железного века. Скажем, на Пра-Земле водку изобрели лишь в конце девятнадцатого века. Имею в виду классический рецепт Менделеева… Так что, тьфу-тьфу, тьфу про себя, чтобы не сглазить, я ожидаю, что и наша поездка себя полностью окупит, и удастся приобрести самое необходимое, и подумать о покупке крепостных и прочем. Ну, не сразу – кто знает, о какой цене мы договоримся, но что когда процесс будет отработан и окончательно отлажен, то хватит на всё… Эти планы я строю уже сидя на берегу Парды с мордой в руках. Среди валунов куча очень симпатичных для рыбы мест, а сплёл я снасть из гибких прутьев минут за тридцать. Мясное меню приятно разнообразить рыбой. А в замке двадцать душ мужчин и женщин. И всем надо есть. Ладно, потом, после продажи, я закуплю и нормальной муки, и масла, и всякого другого. Но сейчас то… Первая заповедь феодала – хочешь, чтобы твои сервы нормально работали? Корми их получше! И потому я ползаю среди камней с плетёнкой в руках, и время от времени на берег летят, сверкая серебристой чешуёй здоровенные рыбины. Тем временем из замка появляется одинокая женская фигурка с корзиной в руках. Та довольно большая. Кого-то послали за хворостом? Не вижу смысла – дров во дворе полно, тогда что? Точнее, кто и зачем? С удивлением вижу трущую отчаянно глаза Ираю. Какого… Я же утром сам видел, как она пошатываясь, уходила вместе со всеми, кто проработал всю ночь. И вот, спустя два часа, уже здесь, на берегу… Нет, я конечно, феодал и самодур, разумеется. Но если человек честно отпахал в ночную смену, то почему ему не дают отдохнуть? Девчонка приближается, и я вижу её красные от недосыпа глаза.
