Метаморф. Красный Робинзон (СИ) - Восточный Ставр (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
Охотник сосредоточился было на последнем ящере, но оставшаяся парочка уже юркнула в ближайший переулок, скрывшись из виду. Так что стрелок решил добить подранка.
— Это Центральная! Прием! Что у вас там происходит? — раздался крик в трубке.
— Ответь! — ткнул парня сибиряк.
— А? Что? — тот мотнул головой и тут же затараторил в трубку. — Центральная! Вели огонь по противнику. Теросов осталось два. Ранги: второй и третий. Тип: скоростной. Трехранговый дважды увернулся от выстрела. Применение магии не замечено. Свернули на Сталеварный переулок, движутся… — молодой на секунду замер, представив в голове заученную ранее карту, — движутся в сторону Первомайского проспекта.
— Информацию принял. Продолжайте наблюдение, — с легким потрескиванием раздалось из трубки, и связь прервалась.
Люлька же, продолжая покачиваться, снова наполнилась молчанием. Люди напряженно вглядывались «в ту степь», стремясь если не увидеть, то услышать развитие событий. Вот, наконец, в нужной стороне загрохотали выстрелы, потом ещё, и ещё. Раздался звериный рев, а дальше резко оборвавшийся человеческий крик. Следом взрыв, и тишина.
— Эх! — сибиряк в сердцах сплюнул, — Кого-то всё-таки достала, падлюка!
— Угу! — вздохнул младший, стараясь рассмотреть в бинокль хоть какие-нибудь подробности, а после начав вносить информацию о случившемся в вахтовый журнал.
— Ну, хоть мы заработали несколько рубликов за Очки Защиты, — старший, дождавшись, когда оружие остынет, начал бережно протирать ствол, при этом заглядывая в свой статус. — Хорошо, когда Система сама всё высчитывает. Кому, чего, сколько. Не нужно беспокоиться, что тебя кто-то обсчитает, или заслуги твои кому другому запишут…
Сибиряк замер, прикидывая в уме, сколько он уже сегодня заработал, после чего довольно улыбнулся.
— А неплохо выходит! Так, глядишь, наградные после завершения защиты города за тыщу перевалят. Я тогда и гостинцев домашним накуплю. И на что-то серьёзное хватит! Может, пару отрезов хорошей ткани?
Молодой на такой мещанский подход неодобрительно хмыкнул.
— А ты не скворчи мне тут. Это тебе, зеленому, хорошо! Небось, один, аль с девкой? А у меня — семеро по лавкам. Ещё приданое дочерям собирать!
— Приданое — пережиток старого режима, — наставительно выдал младший.
— Может, так, — не стал спорить сибиряк, — а может, и не так. Мало ли, как оно дальше будет. А дочуркам с приданым всяко легче житься будет, чем без него. Да и служба моя скоро кончится, пора будет к родным пенатам собираться. И возвращаться с пустыми руками мне никак нельзя. А то это будет не счастливое воссоединение семьи, а избиение блудного мужа, что черте где пять лет шлялся. А рука у моей женушки тяжелая, да и новую чугунную сковородку я ей пару лет назад уже отсылал в подарок. На свою голову.
— Так ты же не шлялся! Ты служил в нашей Краснознаменной! Это же понимать нужно! — удивился юноша.
— Ты это скажи бабе, что в тяжелые и голодные годы пятерых детей одна рОстила, покуда её муж «счастье для всех, окромя близких, добывал», — буркнул сибиряк, явно вспомнив что-то из своей семейной переписки. После чего тряхнул головой, отгоняя наваждение.
— Но чё-то мы всё обо мне да обо мне? Я, вон, всё спросить хотел: все прочие воздушные команды, — мужчина кивнул на болтающийся вдали шар, — Гильдейскими Охотниками укомплектовали. Причем, даже не медными, а бронзовыми и железными. Чтоб они, значится, свойства теросов могли быстро и на глаз определять. Да ещё и огневую поддержку, при необходимости, сверху оказать. А мне тебя отрядили! Как так?
— Так я тоже теросов могу на глаз, — хмыкнул парень, полез за воротник и достал медный Охотничий жетон. — Я тоже гильдейский. И теоретический экзамен на бронзу сдал уже лет пять как. Правда, боёвку тогда не потянул — уровня не хватило.
— Слабосилок, — хмыкнул напарник. — Так как же тебя в армию тогда занесло? Ваш брат протирать штаны в армии не любит. Сидел бы в Гильдии, тренировался, ходил на задания попроще. Что ж тебя толкнуло несколько лет по стылым казармам вдали от дома таскаться?
— Да просто не мог я там оставаться! — парень в сердцах захлопнул журнал и с силой сдавил бинокль, что уже по привычке последних дней сразу прыгнул ему в руки. — Я ж из семьи потомственных Охотников. У меня пра-прадед ещё в лакуны ходил. А у меня талант в Чтении Вед ниже плинтуса!
— Так если ж ты из потомственных, неужто тебя «пропаровозить» по уровням и снабдить ресурсами не смогли?
— Отец и все старшие родичи в восемнадцатом, во время белогвардейского мятежа, погибли. Сам тогда чудом выжил, но после лечения денег в семье уже ни на что не хватало. У нас даже оружия фамильного не осталось, так что единственным нашим капиталом было моё усердие. Но для быстрого роста в уровнях этого оказалось мало. А ещё Наташка… — парень замер, словно задумался, стоит ли продолжать, но потом решился. — У меня подруга была, семьи наши дружили. Мы выросли вместе, даже обвенчаться хотели. Вот только мой отец и дядья погибли, потом лечение, потом провал на экзамене. А она уже к получению железного жетона готовилась и имела свою собственную жизнь, в которой мне места не было…
— И ты с горя решил всё бросить и в армию податься? — предположил сибиряк.
— Не. Сначала начал хвататься за более прибыльные и рисковые задания. Носился, как ошалелый. Напрашивался в рейды к самым дальним границам нашей лакуны. Она у нас в Ярославле небольшая, поближе к Миру Грез попадаются очень ценные камни. Вот только навыки-то мои лучше не стали… И я трижды чуть не сдох. Один раз лишь чудом руку назад приштопали, — парень повел левой рукой. — Из пасти тероса её выудил. А в последнем походе из-за моей придури чуть весь отряд не погиб.
Красноармеец криво усмехнулся:
— Я, как из лазарета вышел, сразу к своим — извиняться. А они меня в тот же вечер обратно на койку определили. Месили всей командой и сказали, чтоб больше к ним не приближался. А там ещё и Наташка заявилась — пригласила на свадьбу! Прямо в лазарет пришла… — тут парень сжал зубы до скрипа, да и бинокль в его руках начал подозрительно потрескивать. Собственно, это его из ступора и вывело. — В общем, как только оправился я, тут же собрался и ушел в армию. Благо, тут Охотников, даже Бронзовых, всегда видеть рады.
Сибиряк молодого слушал внимательно. Ещё бы! Такая история, да и полезно узнать получше, с кем ты на боевом посту сидишь.
— Ну и что, не жалеешь?
— Вот ни капельки! — усмехнулся парень и, приподнявшись, снова стал обшаривать взглядом окрестности. — Тут кормят, поят, одевают, жалование какое-никакое. Как официальному Охотнику мне ещё и материалы для культивации положены. А ведь раньше постоянно выбирать приходилось — еду в дом принести или запасы благовоний пополнить. И, в итоге, или сидишь смотришь, как сестренка с матерью недоедают, или каша с маслом комом в горле встает. Ибо кажется, что ты шанс на светлое будущие на жратву променял… В армии же с этим проблем нет. Еда мне, жалование семье, пилюли и прочее выдают по расписанию. Выделяют, правда, немного, но всяко больше, чем я бы смог раньше себе позволить. А ещё Петровский всех в кулаке держит и заставляет тренироваться, сдавать нормативы постоянно. Большинство, конечно, воет, но для того, кто в Гильдии за такие тренировки деньги платить должен был, это прямо дар Богов! Я за три года так и характеристики поднял и уровней добавил. Нас ведь даже в тренировочные рейды на окраины лакуны для ускорения прокачки водили.
— Что, в обязательном порядке? — подивился сибиряк.
— Нет, только особо отличившихся…
— И каковы результаты твоей такой службы?
— Осенью экзамен на бронзу сдавать планирую, хотя нужных показателей ещё зимой достиг! — приосанился парень. — Причем, как военнослужащий, я даже вступительный взнос платить не обязан.
— Знаем мы такое! — ухмыльнулся охотник, — Зато, если экзамен завалишь, то с тебя потом в части семь шкур спустят.
— Это точно! — хмыкнул молодой. — Будешь потом месяцами в наряды ходить и станешь мастером по возведению полевых сортиров…
