Моё Пламя (СИ) - Герас Татьяна (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Ты в курсе, Марья Андреевна, что такими мыслями только всё больше расковыриваешь ранку? Ведь сама приручаешься…Сама! И как потом будешь без него, а?
Или всё как всегда? Клятвы данные в бурю забываются в ясную погоду?*Ты и вправду веришь, что ветер переменился?
А Игнис продолжил говорить, слегка поглаживая меня кончиками пальцев. Уж не знаю, осознанно или нет. Наверное, так пытался успокоить меня.
Или себя…
— Я не видел Фламеля Ардере в его лучшие годы. Ему было около ста, когда он сменил моего деда, приняв стихию. Кстати, тот ушел добровольно, хотя был ещё молод по меркам потомков колдов. Но речь не о нём. Из ближайшей родни я знал лишь дорогого дядюшку, отца Юстума. К моменту моего рождения он единственный был жив, — Игнис рассказывал, крепко удерживая меня в своих руках, но взгляд его был направлен куда-то вдаль. А скорее куда-то во внутрь себя.
— Фламель правил жестко, точнее жестоко. Не терпел соперничества, был скор на расправу, а в те времена, когда он сумел сильно прижать Ангею, притом настолько, что даже оттяпал приличный участок предгорий с той стороны Пургаториума, отец обожал путешествовать по Империи. Интриги, женщины, дуэли, подчинение. В общем, развлекался, как мог. Огонь был силен и, по сути, ему никто не смел возражать. Задайся Фламель целью подмять под себя всю Империю, скорее всего ему бы это удалось, вот только со временем удаляться надолго от места силы Огня он прекратил, — рука, обнимавшая меня сжалась, почти причиняя боль. Владеющий посмотрел в мои глаза, — Я раскрою тебе одну тайну, Мария. Не возражай, — он покачал головой, пресекая зарождающийся протест, — Для меня важно, чтобы ты понимала обо мне кое-что. Об этом не принято говорить, но те кто надо знают, что у силы Владеющих, приносящей почти неограниченные возможности, есть свои минусы. Кроме того, что стихия нас связывает с ведьмами, почти лишая выбора, — Он улыбнулся немного кривой ухмылкой, — Она же, стихия, что является сутью нашей магии, еще и умеет сводить с ума. Не знаю по какому принципу это действует, меня пока сие счастье минует, как и не ясно почему такое происходит, притом у всех по-разному, да и не всегда. Только многие из Владеющих постепенно теряют связь с реальностью, если остаются достаточно долго у власти. У Водных, Земляных и Воздушных это не так заметно, да и не опасно, но вот Огненные… История помнит таких, как мой отец, но чаще их успевали отправить на суд Вечного быстрее, чем они превращались в неуправляемый сгусток ненависти ко всему, что хоть немного их не устраивало. Фламель долго держал Огонь под контролем, по крайней мере правил он в Пределе более пятидесяти лет. Говорят, стихия в нём раскрывалась плавно, наверное, из-за того, что получил он её от деда без битвы. Время тогда было спокойное, а маг из Фламеля вырос отличный, гораздо сильнее своего младшего брата, так что возразить или бросить вызов никто не посмел. Так вот, отец долго ещё кувыркался в постелях любовниц и разбивал сердца девиц по всей Империи, но всему приходит конец, — Игнис улыбнулся грустно, — И ему пришлось обратиться к варгам. А дальше… А дальше началась уже та самая история, которую я и хотел тебе поведать. Она касается моей настоящей матери, Мария.
В комнате вновь повисла тишина, нарушаемая лишь далеким шумом из окна. Застава приходила в себя после нападения, подсчитывая ущерб и оплакивая погибших.
Как быстро всё меняется. В наш прошлый визит здесь была ещё зима. Хотя и тогда было неспокойно. Столько всего успело произойти, словно не несколько недель, а как местные говорят «десятин» минуло с того момента, а целая вечность. Для меня точно.
А Игнис наконец продолжил свой рассказ.
— Я действительно очень долго считал Эранию своей матерью. Правда, никто и не спешил разуверять меня в этом. Отца я почти не видел — он предпочитал гарнизоны, опасные стычки и попойки с несколькими отвязанными дружками из местной знати где-нибудь в Изайлуме, общению с сыном и женой. А будучи в Волантесе, требовал, чтобы его не беспокоили по пустякам. Так что меня растила Эрана и приставленные учителя. Фламель только устраивал периодические экзамены, которые я должен был выдерживать исключительно на отлично, — Игнис поймал мою ладонь и перебирал пальцы, словно чётки, будто это движение его успокаивало, — Иначе было нельзя, — он тряхнул головой. — Я, моя умная ведьмочка, рос не самым послушным, да и лени хватало, как у многих мальчишек. Но эту оплошность дорогой отец исправил одним единственным уроком, который я запомнил навсегда. На первом же смотре умений своего сына, за каждую допущенную мною ошибку папенька лично отрубал незадачливым учителям пальцы. Сначала на ногах… И так, чтобы я это видел. Он обещал, что если я не потружусь стать лучшим, он без жалости искалечит и прикончит по кусочкам их всех. Мол, сами виноваты, коль не сумели заинтересовать его наследника своими предметами, за которые им неплохо платили.
Я передернула плечами, невольно в деталях представив эту сцену. Никакие благие намерения оправдать подобное не могли. А вот искалечить психику ребенку — запросто.
— Сколько тебе тогда было? — спрашиваю хрипло, глядя во внешне бесстрастное лицо.
— Что-то около восьми, — пожимает он плечами. — В общем-то отец своего добился, лучшим я стал, скажу без ложной скромности. Но это так, иллюстрация на тему… Ты ведь уже знаешь, что вопросы дисциплины требуют суровых мер, хотя всему есть предел, — его голос звучал почти равнодушно, хотя я понимала, что это не так. Его умение скрывать эмоции мне было уже хорошо известно.
— О том как на самом деле устроен мир Владеющих я узнал относительно поздно. Ты ведь понимаешь, что при том страхе, который внушал мой родитель окружающим, пойти против его воли никто не решался, а он настрого запретил при мне до поры упоминать о ведьмах. Так что Эрана была единственной мамой. Я ее любил, как любой ребенок, и не скажу, что она относилась ко мне плохо. Скорее, маленький пасынок оказался для неё прекрасным воплощением стремлений к власти за мой счет. Ну и некоторых материнских чувств — всё же реализовать себя на этом поприще она могла лишь так. Когда моя магия проявилась, её ставка была сделана, — он опять сделал паузу. — Не будем пока о ней. В конце концов, я благодарен этой женщине за многое.
Я поморщилась. Упоминание Великой Госпожи тут же отозвалось болью где-то внутри. Моя мимика не ускользнула от внимания Игниса.
— Что, матушка уже успела тебя достать? И ты, конечно же, мне ничего не сказала, — покачал он головой, и даже вздохнул. — Впрочем, чего я ждал…
Меня опять стиснули с руках, придвигая ближе и устраивая на своей груди. Теперь я не видела его лицо и поэтому запрокинула голову. Игнис тут же откинулся на спинку, чтобы мне было удобнее.
— Не вертись, — меня легонько щелкнули указательным пальцем по носу, при этом послав удивительно теплую улыбку, и невесомо проведя ладонью по моей щеке. Черт… Моё сердце сделало кульбит и забилось сильнее. А вот мужчина вновь продолжил свой рассказ, не собираясь сводить всё к романтической чуши… Даже испытала нечто похожее на сожаление. И тут же устыдилась собственной слабости.
— Но время шло и я учил историю. И однажды сам чисто случайно обнаружил в закрытой секции библиотеки нужную книгу, — Игнис поморщился. — Надо объяснять, что у нас через какое-то время неожиданно сменился архивариус? — скосил он на меня глаза. — В общем, я набрался смелости и спросил прямо…У Эраны, — хмыкнул он на моё удивление, — Да-да, представь себя, тогда подойти к отцу мне бы и в голову не пришло. Я был слишком юн, — он рассеянно запустил пятерню в волосы, на миг прикрыв глаза и шумно выдохнул, словно отметая это самое прошлое и детские страхи. — Так вот, моя дорогая матушка долго плакала, заламывая руки, и «призналась», что мне не родная, а та ведьма, что родила меня, скончалась родами. Эрана даже поведала четырнадцатилетнему пацану, который, надо признаться, уже вовсю интересовался противоположным полом, что именно поэтому мой отец такой суровый. Мол, внутреннее благородство Фламеля, видать очень глубоко скрываемое, не позволяет завести другую ведьму, и конечно, уважение к самой любимой жене, — выдал с толикой сарказма, — Дивный спектакль, но меня тогда проняло, — добавил он зло.
