«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая - Колокольников Александр (библиотека книг TXT, FB2) 📗
Зайдя в комнату, он застал соседа ещё не спящим. Цыгаш его ждал, чтобы узнать, как всё прошло и какими блюдами во дворце его потчевали, чем сразу вызвал у Кости сильное раздражение – кроме двух стаканов воды, тот не получил ничего.
Своё негодование он сразу выплеснул на Цыгаша, швырнув ему в лицо его же штопанный носок.
– Когда мне подкладываешь, перед этим хотя бы стираешь?
– Зачем? – искренне удивился Цыгаш. – Как ты в них отпрыгаешься, они чистыми становиться и травкой пахнут – мятой.
Цыгаш получил второй носок себе в физиономию.
Прощение Цыгаш получил, вытащив два пирога с вишнёвой начинкой, которые они и съели, под рассказ Кости о приключениях во дворце, запивая кислющим вином из его же запасов.
Утром был вызван для отчёта к мэтру Гарвилу, на который предусмотрительно захватил полученную шкатулку со всем содержимым.
Вернулся без шкатулки, но сохранил кинжал древоходца и ассигнаций на тридцать золотых. Остальные тридцать конфисковал мэтр, объясняя это компенсацией, за те финансовые потери, которые понесёт школа, из-за предполагаемых отлучек Кости во дворец.
Мастер Ярич с мастером Фабехом, затащили его в комнату преподавателей. Во время пересказа событий вчерашнего дня, Ярич постоянно крутил кинжал древоходца в руке, изредка переводя с него взгляд на Костю, в самые ответственные моменты.
Всегда показательно демонстрирующий свою выдержку мастер Фабех, по окончанию рассказа не удержался и сказал: «Что же ты, Костуш, натворил?».
В последствии, каждый по отдельности, нашёл возможность встретиться с Костей на едине.
Мастер Ярич высказался, что своим необдуманным поведением он может привлечь к себе внимание Ордена Смотрящих, а ещё: ему ни в коем случае нельзя пробить амулет князя.
Мастер Фабех высказался, что своим необдуманным поведением он привлечёт к себе внимание высокородных мразей, которые решат поставить на место зарвавшегося простолюдина, а ещё: ему ни в коем случае нельзя пробить амулет князя.
На лекции в училище Костя не пошёл, а сразу после школы, наняв извозчика поехал во дворец.
На указанном управляющем детинца входе за номером три, его поджидал пропуск.
В этот раз, следуя за провожатым к театральному залу, Костя смог более детально рассмотреть богатое убранство большого дворца, и даже несколько раз позволил себе остановиться у привлекших внимание полотен, или статуй.
Особенно долго задержался перед групповым портретом семьи действующего князя. На нём он сразу узнал самого князя Либоргского – его портреты видел и раньше, рядом, понятно, покойная княгиня, а ещё опознал барона Вейского с женой и Кареллу – баронессу Кубинскою.
Он попросил помощи у провожатого, тот снисходительно улыбнулся Косте, а вот дальше, уже почтительным шепотком, объяснил, где на полотне брат и две сестры князя, сын князя – барон Кубинской, дочь князя с супругом. Совсем молодое поколение там изображено не было.
Войдя в помещение дворцового театра, Костя застыл в ступоре. Сам по себе зал был великолепен: с рядами обитых красивой материей кресел, с ложами, амфитеатром и балконом, общей вместимостью зала, примерно, на двести пятьдесят человек, но его смутило другое – почти все кресла были заняты, и все ждали его!
На сцену его провела баронесса Кубинскоя, сразу придав его незначительной фигуре высокий статус. После небольшого вступительного слова от баронессы, в котором она представила Костю, как носителя удивительных сказок южных островов, его оставили на сцене одного.
В зале сидели композиторы и хореографы, художники и постановщики акробатических трюков, и просто желающие услышать сказку, для Новогоднего представления. Было объявлена, что Костя обозначит общую фабулу, и все сразу начнут обдумывать тему и делать намётки к спектаклю, а полный текст диалогов и сценарий, с разбивкой на сценические эпизоды, появятся позже.
Костя, откашлявшись, начал повествование, с нападения на замок, по отредактированной баронессой Кубинской версии. Несмотря на хорошую акустику, в задних рядах было слышно не очень хорошо и Косте пришлось кричать. Так он прокричал, правда с перерывами, два часа, что по земному времени соответствует примерно пяти часам. Большинство в зале вели за ним запись, заставляя повторяться и пересказывать непонятные места.
В перерыве, он увидел Пирролу, и огибая желающих что-то у него уточнить, приблизился к ней и попросил достопочтимую Пирролу помочь ему встретится с секретарём баронессы Кубинской.
Оказывается, он тоже находился в зале, и Костя вывалил на него все свои насущные проблемы с пропуском и доставкой во дворец и обратно домой.
Утром Костя никуда не пошёл, накидывая на листки бумаги черновик окончания сказки, до которого в первый день, так и не добрался. В условленное время ему был подан экипаж, доставивший его во дворец.
И ещё день, ему вновь пришлось долго кричать со сцены, но всё же в этот раз добрался-таки до окончания своей сказки, но заключительный эпизод скомкал – полагая, что баронесса Кубинскоя найдёт автора, дописать концовку, устраивающую её в полной мере.
Опять на него посыпался шквал вопросов, но баронесса сразу их пресекла, обещая, что все получат сначала рукописный текст сказки, а затем и сценарий.
Костю познакомили с придворным писателем и поэтом, господином Жулизей, который и должен будет доработать текст сказки. Господин Жулизя имел длинные журавлиные ноги, зачёсанные назад волосы, производившие впечатление плохо промытых и очки с толстыми стёклами.
Ещё ему представили двух театральных специалистов: господина Пукоса – назначенного ответственным за постановку представления и его помощника – господина Кулера, который должен был выполнять задачи и сценариста, и режиссёра.
Пукос был высокий и полноватый мужчина с весёлыми глазами, его же помощник был невысок худ, но судя по чуть подпрыгивающей походке и острому взгляду – умён и энергичен.
Косте поставили условие, в течении максимум четырёх дней, как можно более полно перенести свой пересказ сказки на бумагу, и дальше, совместно с господином Жулизя, привести весь текст в приемлемый вид. На всё про всё, им отпускалось восемь дней – через восемь дней они были обязаны отдать экземпляр переписчикам, а господин Кулер, сразу должен приступить к разбивке сказки на сценки для представления.
А пока Костя запишет пересказ, писатель Жулизя и сценарист Кулер, должны доработать концовку и придумать другие сцены, в которых будет играть баронесса Кубинскоя, изображая мать Маугли.
Три дня Костя никуда не выходил из комнаты, скрипел пером, время от времени отбрасывая скомканные листы.
Неожиданно к нему пришло приглашение на ужин от господина Касиля , владельца городской типографии.
Костя решил, что ему необходим перерыв, а то он сойдёт с ума и передал с посыльным согласие.
Вечером, за ним прислали коляску, которая и отвезла его к дому господина Касиля.
Приняли его хорошо, усадили за семейный стол, где помимо Касиль присутствовала его супруга и их сын, который на пару лет был старше Кости. Дочки за столом не было, но её подвели поздороваться – она при этом действительно его узнала и одарила улыбкой.
Ужин прошёл весело. Касиль позволял своим близким подшучивать над ним, чем те постоянно пользовались. В конце он попросил оставить их с Костей вдвоём, сын сразу поднялся и ушёл, а жена расстроилась – она хотела послушать, как прошло у Кости чаепитие во дворце. Но муж, хоть и мягко, но настоял, чтобы их оставили, обещая потом пересказать, всё, что будет ей интересно.
Когда его близкие ушли, господин Касиль подлил Косте вина, и закурив трубку, попросил пересказать эпопею со спасением Пирролы.
Слушал не перебивая, чувствовалось, что эту историю он уже знал, но, когда Костя рассказал, как на поляну привезли виночерпия, неожиданно перебил его вопросом: «Что? Виночерпия убили не на месте схватки со степняками?».
– Да его никто и не убивал, он сам застрелился.
