Курьерская служба — 2. Новичок (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич (книги онлайн полностью бесплатно .txt, .fb2) 📗
Он достаточно кровожадно захрустел морщинистыми тонкими пальцами, разминая их.
— Пойдёмте, мой друг… Не сердитесь на папеньку и не бойтесь его, он достаточно последователен и принципиален, но бессмысленной жестокости никогда не проявит, — сказал Леонард, когда провёл нас по лестнице. — Всё забываю спросить, как вам мои саженцы? И какие планы у вас по поводу вашего земельного надела?
Я терпеть не мог такие резкие переходы на менее значительные темы, это всегда казалось мне лицемерием, но тему про садоводство и гражданское строительство поддержал. От стройки до моих ворот меня отвезли уже на машине, хотя идти было меньше половины километра. Заметив моё возвращение на представительной машине, подошёл Степан Савельевич, ветеран папуа-новогвинейского конфликта.
— Ты, получается, с Голицыными вась-вась, да?
— Нет, Степан Савельевич, вам показалось. У нас возникли… некоторые разногласия, но всё решилось мирно.
Ветеран насторожился.
— Ты с ними осторожнее. Мафия — они, самая настоящая. Я к тебе чего пришёл-то… Рассада арбузная нужна? Лишних шесть кустов осталось. Московский сорт, у меня в прошлом году без парника выросла.
— А давайте! — усмехнулся я. — Возможно, вся та ерунда, что творилась со мной в последние дни, потому что у меня не было арбузной рассады.
— Буддист? — хмыкнул сосед. — Веришь в карму?
— Нет. Разве что в жизнь после смерти.
Принесённую рассаду я полил и пока расположил на подоконнике, решив выждать пару дней, когда станет потеплее. Затем приоделся, привёл себя в порядок и вызвал такси до родительского дома.
На «Дворянском пути» я впервые попал в пробку, небольшую, но весьма неприятную, и потерял двадцать минут. Когда она уже почти закончилась, пришёл звонок от маман:
— Ну, где тебя черти носят?! Гости уже прибыли.
— Гости? — усмехнулся я. — Ты мне говорила о каких-то гостях? Я предполагал, что мы пообедаем вместе, без посторонних.
— Предполагай дальше. Мал ещё предполагать. Тебя Сид везёт, что ли, на колымаге своей плетётся?
— Нет, я на такси. Мама, мне неудобно разговаривать. Я буду примерно через полчаса.
Менее всего я бы хотел, чтобы там оказалась чета Гильдебрандт, хотя такая мысль пришла почему-то первой. Но цепочка нелепых совпадений свернула совсем не туда.
Любезно принявший мою куртку в гардероб Фёдор Илларионович проводил меня в гостиную. А в гостиной за обеденным столом сидела незнакомая мне женщина лет пятидесяти, кавказских кровей, в роскошном ожерелье… и моя сокурсница Самира. В лёгком платье без верха, с удивительной причёской и вилкой в руке.
Увидев меня, она закашлялась.
— А вот и наш сынок, зацените, какой классный! — маман, неожиданно ставшая чрезвычайно-дружелюбной, грубовато обняла меня за плечи. — Ну-ка, встаньте рядом? Ну, встань! Всё хотела посмотреть, какой красивый контраст получится. Я же всё-таки специалист по живописи, а тут — такое событие.
Я до сих пор ещё плохо разбирался во всех межрасовых тонкостях этого общества, но предполагал, что ситуация несколько сложнее, чем в других посещённых мной вариантах России. Не всякая альтернативная Россия имела такие обширные африканские колонии. К тому же Самира мне казалась последней в списке представительниц иной расы, над которой хотелось бы шутить на эту тему. Потому реплика матери мне показалась бестактной, и я на всякий случай намекнул:
— Не думаю, что Самире будет приятно обсуждать её цвет кожи, маман.
— Мы… знакомы, — тихо добавила Самира.
Матушка проигнорировала и мою, и её реплику.
— Ладно, не хочешь вставать, садись. Сейчас кормить тебя с дороги будем.
Мама и вторая гостья — очевидно, что они с моей однокурсницей не были кровными родственниками — переглянулись и засмеялись.
— А мы знаем! Как узнала, что дочь Мариам тоже пошла в Курьерскую Службу, решила — как здорово, надо обязательно встретиться!
— Падчерица, — уже чуть громче сказала Самира. — Не дочь. Мариам — моя мачеха. Не стоит стесняться этих слов, Валентина Альбертовна.
Мариам немного погрустнела, когда услышала это.
— Ну, рассказывай, негодник. Как учёба? Опять отчислят тебя? — маман беззастенчиво ущипнула меня за бок.
— Нормально, — ответил я. — Я бы даже сказал — отлично.
У меня создалось впечатление, что ответ был не особо важен — для маман важно было показать, что её сынок, мой реципиент, умеет говорить. Пожалуй, нет ничего более нелепого и стыдного для девятнадцатилетнего парня, чем насильственная попытка сватовства в традиционных семьях. Матери очень плохо чувствуют грань, за которой презентация жениха превращается в задорное обсуждение курьезов из детства.
— …Книжный червь, — сообщила мама. — Сядет и читает, читает, читает… Мультфильмы еще все свои японские. Ну, сейчас их все смотрят. Как там его… про динозавров, напомни, сынок?
— …Очень животных любит. В детстве гуляешь с ним — присядет, букашечку разглядывает. Я думала, биологом станет. А помнишь, первый раз на лошадь посадили, а, Эльдарик? А ты свалился. Ой, и рева было!
— …По дому ничего не делает. Сид, как пчёлка, бывает, за ним прибирается, а он даже готовить не умел. Сейчас, что ли, научился? Где ты там сейчас живёшь? Снимаешь избушку, Сид сказал? Надо бы мне с инспекцией к тебе…
— Не снимаю, а купил. Не стоит.
Я понимал, что пытаться спорить и вставлять уточняющие комментарии бесполезно. Да, собственно, и бессмысленно — Самира была, разумеется, роскошной девушкой, весьма необычной, но однозначно не являлась ни первой, не второй по значимости моей целью для интереса. Монолог моей матушки продолжался.
— …Плавает тоже плохо. Однажды с батюшкой его… Муж от меня ушёл, вы знаете, да? А в лет двенадцать повёз вот этого вот на лодке кататься. И решил его в воду кинуть, представляете, ну, чтобы научить. Так Эльдарик тонуть начал! Воды нахватался, сознание потерял, ничего, откачали — ладно, у отца навык соответствующий.
— …Самиру, наверное, в школе обижали? Нашего обижали. Потому и в Москву сбежал. Ну, его там тоже обижали. Один раз, правда, он отпор дал, подрался там с кем-то. В туалете.
— …Он у меня скромный. С девицами — ни-ни! Была у него одна влюбленность в школе… но не сложилось, переживал, плакал.
Тут Самира осмелилась добавить, видимо, устав от потока нелепостей:
— Ну, я бы поспорила. Про скромность.
— Да?! — матушка очень удивилась. — И что он учудил?
— Чуть не наставил рога высшему офицерскому чину, — мрачно произнёс я. — А затем спасался от него, переодевшись в дворецкого.
У меня очень редко чешется язык, но, признаться, я не выдержал. Я снова ходил по грани, потому что знакомых жён контр-адмиралов среди знакомых маман было не так много, и определить можно было без труда, о ком идёт речь. Но, так или иначе, эта моя реплика подействовала нужным образом. За столом повисла немая пауза. Её прервала матушка, расхохотавшись:
— Ох уж вечно он что-то выдумывает! Это из одной твоей книжки? Или рихнер-игрушки?
— О, какая вкусная утка по-шанхайски! — воскликнула Мариам, видимо, устав от абсолютно неумелой презентации моей матушки и решив сменить тему. — У вас есть знакомый повар-японец? Где ваша дворня научилась так хорошо готовить?
Разговор пошёл о кулинарии, ресторанах и подборе крепостных. Самира, доев очередное блюдо, выразительно на меня посмотрела и сообщила:
— Простите, я отойду ненадолго…
— Да-да, дорогая, конечно, — сказала мать. — Фёдор Илларионович вас проводит, если что.
— Я провожу, — поднялся я с места.
Во-первых, мне хотелось исследовать свою комнату, пока мать занята разговором. Во-вторых, как мне показалось, пришло время расставить точки над «i». В коридоре, едва выйдя за дверь, Самира выдохнула с облегчением и перешла на шёпот.
— Господи, как великолепно кормят, но какая же твоя матушка… душная.
— Ты, надеюсь, понимаешь, что я понятия не имел, что здесь будут гости, и тем более не предполагал, что тут будешь ты?
