Месть - Мельник Сергей Витальевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Стучали молотки, народ шумной толпой, невзирая на запрет гвардейцев, нет-нет да и любопытно вытягивал шеи, чтобы из-за спин солдат разглядеть, что же за таинство очередное готовит им их сумасбродный барон.
А что я готовлю? Даже трудно так с ходу сказать. То ли суд, то ли возмездие, а может быть, обставляю свою собственную смерть со вкусом и помпой. Старинная французская народная забава — Echafaud. На потеху толпе, для придания огласке деяний своих… праведных ли? Ох, не знаю, что-то во мне сверлит и ворочается внутри груди, не давая насладиться пусть пока и половинчатым, но триумфом. Гаденько как-то на душе, посему и хочу, чтобы видели меня. Да, я хочу, чтобы все знали, что я собираюсь сделать, и посмотреть в глаза окружающих, чтобы понять, кто я после всего этого буду? Есть ли правда во мне? Прямо по классику, по Федор Михалычу нашему Достоевскому, сакраментальное, так сказать: «А тварь ли я дрожащая, или право имею?»
Гостя будем встречать здесь, прямо на площади посреди города. Опасно? Да, это идиотизм чистой воды, но мне нужны судьи. Игра подходит к завершению, ходы сделаны, маски сорваны, и надеюсь, что последний козырь в этой партии у меня.
— Ты уверен, внучек, что я не нужна? — Априя тоже следила за ходом возведения подмостков.
— Уверен. — Киваю. — Будешь с ней рядом, чтобы бестия даже пикнуть не смогла, подавая весточку своему красавцу.
— Он сотрет тебя в порошок, мальчик. — Печально качает она головой. — Мне кажется, что это самоубийство.
— Возможно. — Я тяжело вздохнул, переведя взгляд на легкую дрожь своих ладоней. — Все в этой ситуации будет зависеть от искренности.
— Искренности? — Априя повернулась ко мне. — О какой искренности может идти речь между ними? Что ты ждешь от них? Чувств? Не смеши меня, они друг друга стоят, сметают на своем пути все и вся, не ценя никого и ничего на этом свете!
— Не знаю, ба. — Вновь поднимаю взгляд на площадь. — Правда, не знаю, но и поступить по-другому, не посмотрев им в глаза, не могу. Просто не могу, не знать и лишь догадываться о причинах их поступков.
— Ты сумасшедший, — фыркнула она. — Но желаю тебе удачи, мальчик.
Она мне понадобится, это уж точно, хотя если взвесить здраво, моему оппоненту тоже явно не позавидуешь. Априя неспешно удалялась, оставляя меня в одиночестве. Почему в одиночестве? Да потому, что нет никого больше рядом, кого смог — спрятал, а кого не смог — потерял. Много потерял я что-то в этой жизни, хотя кривить душой не стоит, немало и приобрел, и уж если небесам угодно будет забрать сегодня меня к себе, что ж, значит, так надо. Значит, пора мне на покой. Фух, страшновато что-то.
Жестом показал гвардейцам, чтобы доставили меня на все еще строящийся помост с кривой балкой, вставшей, словно аист на одной ноге, которую как раз возводят. Именно там будет живописно, на легком вечернем ветерке колыхаться петля, красиво добавляя нотки грядущего небытия ночи и знаменуя неотступность моего рока и моего решения. Пожил, да могу так сказать, я видел жизнь и не верю в правосудие и возмездие каждому по делам его! Нет справедливости, нет и не будет, пока ты сам не возьмешься за утверждение того, где она, правда, а где ложь, и кто же в конце концов виноват. Так уж получается. Да вот так оно как-то все и получается.
— Прикажете накрывать, барон? — Словно черт из табакерки из-за плеча выскочил один из прислужников магистрата города.
— Давай, любезный. — Киваю ему. — Время поджимает.
Ну, я неоригинален, просто захотелось, если что, порадовать себя мелочью напоследок. Так сказать, приговоренному сигарета перед казнью. Да, от сигары бы не отказался, хоть и не курю, хорошей, если что, только вот еще не добрался сюда господин наш Христофор Колумб, не знают тут табака, заплутал великий путешественник, все никак не найдет свою Индию, бедолага. Так что приходится довольствоваться тем, что есть, а именно столиком на одну персону. Обязательно с белоснежным полотном скатерти и полным набором несуразной посуды, в самом-то деле — не из котелка же хлебать?
За полдень закончили эшафот, ко сроку затащили стол и мягкое кресло, водрузив на этот трон остатки былого величия фон Рингмара. Скатерть, салфетки, красота. Отсюда еще неплохой вид на город, явно преобразившийся за последние годы. Отмыл я его, чумазика, немного, посветлели маленечко личиком улочки и дороги.
— Барон! Что происходит? — У эшафота стала собираться толпа все не унимающихся городских зевак. Видать, кто-то посмелей крикнул в нетерпении.
— Честные граждане славного Касприва! — По моему кивку вперед вышел глашатай, хорошим поставленным голосом начав зачитывать мое послание людям. — Здесь и сегодня волею нашего господина Ульриха фон Рингмарского будет совершено правосудие над преступной парой: человеческого мага и водяной королевы, дабы наконец воздать по заслугам им за дела их черные!
Хорошо вещает, с расстановкой, даже не нужно было что-то от себя писать, шпарит так, что сам заслушался. Все сказал, все обрисовал, ничего и никого не забыл. И про мои потери вспомнил, и людям больно пальцем в ране поковырялся, напомнив про утрату родных и близких, о тех детях, что стали разменной монетой в этой войне глупого барона и злобных русалок. Нет, конечно, не так сказал, но вот я так почувствовал и чувствую дальше. Здесь в Касприве практически каждый дом понес потери среди близких и родных, вон она река, рядом, вон она, сияющая водная гладь артерии этих земель, вокруг которой все строилось и возводилось. Народ молчал, площадь все заполнялась и заполнялась людьми, слушавшими этого крикуна, что говорил сейчас о правде, что наконец-то восторжествовала. Ну а мне что? Мне на выбор предоставили три супа. Грибной. С какой-то отварной птицей и нечто отдаленно напоминающее свекольник.
— Так, а сейчас-то что?
— Что происходит?
— Что сейчас будет?
— Он что, кушает?
Кушает-кушает, уплетает за обе щеки. Выбрал свекольник, тут же оформив в тарелочку белый росчерк снежной чистоты в виде хорошей ложки густой сметаны.
— Слушайте, жители Касприва! — дождавшись моего кивка, вновь заголосил мой глас для народа. — Королева у нас в руках, но маг еще не схвачен и на свободе!
— Что это значит?
— Демоны преисподней!
— Так мы что, тут все его ждем?
— Спасайся!
Последний голос паники был и голосом, на мой взгляд, разума, ибо у самого поджилки трясутся при мысли о том, что может произойти, выйди из себя дипломированный маг. Толпа загудела, переговариваясь и явно редея на глазах, что в принципе было неудивительно, удивляло то, что еще достаточно много людей оставалось на местах, с интересом озираясь по сторонам и то и дело поглядывая на меня.
Все же здравомыслящих оказалось на порядок больше, так как постепенно перед трибуной остались лишь считанные единицы, а вся основная масса отхлынула в стороны, опасливо выглядывая из улочек и проулков, все же еще удерживаемые жгучим интересом.
— Давай накапай, дорогой. — Повернулся я к ожидающему учтиво слуге, что бережно кутал в полотенце последнюю память о старике, без малого трехгодичный виски в пыльной непрозрачной бутылочке.
Пару капель можно, уже можно, в конце концов, почему бы и нет, не нажираться ведь, а исключительно для дегустации. В этом мире я еще не позволял своему организму притрагиваться пока к спиртному, так что полрюмочки будет в самый раз для вкуса. Особенно если учесть, что ко вторым блюдам я уже не успею притронуться. Он здесь, он пришел непохоже, уже какое-то время стоял в толпе, буравя меня своим пристальным взглядом и выслушивая все эти обвинения в свой адрес, что зачитывали с трибуны.
— А-а-а-а! Вот и вы наконец, сэр Арнольд! — Я поднял рюмочку, как бы приветствуя его и опрокидывая в себя огненные капли моих трудов. — Хух!
М-да уж. Ядреная вещь вышла, хотя может, это с непривычки молодое тело так среагировало? В спешном порядке я стал тушить пожар во рту мочеными грибочками.
— Ну что же вы, сэр Жеткич, там стоите? — Я вновь поднял взгляд на замершего внизу мага. — Мы уже, признаться, заждались вас.
