Пенсия для морского дьявола 4 (СИ) - Чиркунов Игорь (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗

Помогал в основном Хэч — как я узнал от паренька, Семиса отец буквально запер, отобрав у него костыли. Что происходило в доме экс-подельника, я так и не узнал, но Хэч рассказывал о диких визгах, доносившихся из дома. Причём, похоже, верещал сам отец семейства.

Впрочем, как я знал от того же Хэча, отец Семиса большую часть времени пропадал в лагуне, собственноручно возглавляя три-четыре большие пироги, что отваливали группой с рассвета, и пропадали на воде до самого вечера. Это несмотря на то, что дня четыре погода была ещё весьма свежая, а два дня так вообще «сильная». Я, к примеру, в эти дни в воду лезть не рискнул. Прервалась экспедиция Арииаху за «большой рыбой» лишь однажды, когда и нам с Каналоа пришлось покинуть пляжик и пересиживать в пещере.

Четыре дня мясо тунца подвергалось сухой засолке. И дважды в сутки приходилось его переворачивать. А на пятый день, как раз когда завершилась очередная непогода, я развесил его в тени на берегу. Ветер должен был относить насекомых, но я подстраховался и поставил Каналоа палить дымный костёр

Остальное время потратили на восстановление арсенала — свой арбалет Семис тогда всё-таки утопил.

Тренировались.

Гонял Каналоа почём зря — раз не лезет в воду, так пусть на физухе да на рукопашке потеет. Парень хмурился, но терпел, видимо чувствуя вину.

Я нырял за каракатицами. Да за ракушками, когда никого постороннего не было. Но вдвоём с Каналоа оставались мы не часто — большую часть времени у меня торчал Хэч. Причём два раза он приходил с Телуа.

Девчонке я был рад, всё-таки на Рифе я её отчасти опекал, и то, что она сошлась с моим приятелем, меня тоже радовало.

Как-то раз разговор зашёл о Руйхе, с которой Телуа до сих пор дружила, но я девушку остановил.

— Знаешь, — поморщился я, — рад что у Руйхи всё хорошо. Надеюсь у неё сбудутся мечты, да и матерью она должна быть хорошей, но давай замнём эту тему. В смысле, не напоминай мне о ней больше, хорошо? — и чтоб хоть куда-то свернуть разговор, спросил: — Слушай, а как же Айха? Кай, получается, её бросил?

— Бросил? — фыркнула Телуа. — Да это она его бросила. Сказала, что не хочет рожать от слизняка.

— Да ладно⁈ — удивился я.

Хотя, кажется, когда-то я что-то подобное уже слышал? Где, от кого? Не помню.

— Ну, и как она? — спросил чисто, чтоб поддержать разговор. — Сошлась с кем-нибудь? Наверно, уже полноценный человек глубин?

— Нет, — простодушно мотнула головой Телуа. — ни с кем она не сошлась, хоть несколько парней из касты и оказывали ей знаки внимания.

— Да уж, — усмехнулся я, — всегда строила из себя королеву. В смысле… единственную и неповторимую.

— Ей сложно, — согласилась Телуа, — ведь она дочь самого отца войны! Трудно найти достойную пару.

— Ага. И с Каем обломалась…

— Я вообще думаю, что Айха из касты уйдёт, — вмешался Хэч.

— С чего ты решил? — спросили мы с Телуа в один голос.

— Я раз слышал, как она поругалась с Ситу.

— Серьёзно⁈

— Да. Айха возмущалась, что отец глубин заставляет нас нырять каждый день. Представляешь? — усмехнулся Хэч, и они с Телуа рассмеялись.

Угу, подумал я. Это вам смешно. А я вот ушёл из касты глубин почти из-за того же самого. Но вслух, конечно же, говорить ничего не стал.

На девятый день вялящиеся куски тунца приобрели насыщенный, почти рубиновый цвет, и я решил, что часть оставлю довяливаться, по примеру испанской мохамы. А другую — закопчу, как классический балык.

— Здравствуй, говорящий с духами, — я низко поклонился. — Ты предлагал свою помощь? Я пришёл.

А чего тянуть кота за тестикулы? Предлагал? Предлагал. Помощь мне нужна? Нужна. Так что, нефиг ходить вокруг да около.

— Какой ты вежливый, — усмехнулся шаман, сидящий по-турецки прямо на земле, перед входом в свой шалашик с видом этого самого кота, греющегося на солнышке.

Сегодня после полудня и впрямь установился почти полный штиль, горизонт очистился от облаков на всей протяжённости.

— Я к тебе поговорить, и не с пустыми руками.

И поставил перед ним бамбуковый сосуд первача, такой же, но побольше с «креплёным тодди», и хороший такой кус тунцового балыка.

По мере выставления подарков лицо шамана становилось всё довольнее и довольнее, только увидев балык, он приподнял бровь.

— А это как раз то, о чём я собираюсь разговаривать, — пояснил я, присаживаясь напротив.

Старик протянул руку, взял, поднёс к лицу, обнюхал весь кусок, а в нём было не меньше килограмма.

Усмехнулся:

— Ну, хоть не человечина.

Легко поднялся и нырнул в шалашик.

— Какая ещё человечина? — к такой постановке вопроса я был не готов. — Ты что, старый? Это как раз те монстры из бездны, о которых я говорил.

— Успокойся, — ухмыльнулся шаман, вынырнувший обратно. Подмигнул: — что я, вяленую человечину не узнаю?

И пока я, что называется, обтекал, поставил между нами две знакомые чашки.

— Наливай!

Я на миг заколебался. Чего наливать? Крепкое или тодди? Но потом решил — старик ведь хочет с духами разговаривать? Ну а что лучше всего приводит сознание в его любимое состояние? И откупорил «бутылку» с первачом.

Но, когда набулькал в чашку ему и стал убирать, шаман безапелляционно бросил:

— Себе налей.

— Спасибо за предложение, — как можно вежливее сказал я, — но для меня это слишком крепкое… Так что всё — только тебе.

— Давай. Наливай.

— Ты чего, старик? Боишься, что я тебя отравлю? — мелькнула догадка.

— Тоже мне, отравитель нашёлся, — хмыкнул шаман. — Ты же вроде серьёзно разговаривать пришёл, так?

— Ну… Так.

— Тогда наливай. А то какой же это серьёзный разговор? — деланно удивился шаман и, ещё раз хищно ухмыльнувшись, ткнул пальцем во вторую чашку…

Ох-хо-хо… Как же болит башка-а-а… Мама, роди меня обратно! Или принеси рассольчику. А лучше аспирину.

Я открыл глаза.

Блин, ещё и свет по глазам!

Погодите-ка! Я аж подорвался и сел.

Светло? Да, я отлично помню, что бутыль с креплёным тодди мы начали, когда солнце только-только начало клониться к закату!

Сейчас что… уже день⁈

— Очухался? — долетел до меня как сквозь вату такой знакомый голос. — Какой-то ты слабенький оказался.

— Да иди ты… — не отдавая себе отчёта, хрипло проговорил я. — Есть чё… попить.

Во рту реально, как в Сахаре. Это что, мы на двоих убрали почти ноль-семь чистого, а потом… заполировали полторашкой креплёного? О-хо-хо… Всё, нафиг. Решено — больше никакого алкоголя!

— Вода в ручье, — долетело до меня ироничное, — или ты другого чего хотел? Ко-сте-нин…

Дошло до меня лишь когда я, еле передвигая затёкшие ноги, прошёл почти половину пути до небольшого ручейка, что журчал метрах в десяти от жилища старика.

— Что⁈

Как бы ни было херово, но рефлексы включились мгновенно.

Секунда. Я хапнул кинжал из наголенных ножен.

Вторая. Я просканировал окрестности.

Вот шалаш шамана. Вот он сам традиционно сидящий перед входом. Даже еле дымящийся костерок отметил.

Вот редкий лес вокруг, состоящий преимущественно из кокосовых пальм. Ручеёк, сбегающий со склона к берегу.

Вот неподалёку отсвечивающая ультрамарином гладь лагуны, с виднеющимися вдалеке лодочками…

Вроде никого другого вокруг?

Не сказать, чтоб пить расхотелось, но я сделал два шага по направлению к шалашу…

И только сейчас дошло: шаман сидит расслабленно. И оружие, которое теперь я ношу на виду никто не забрал…

Послышалось?

— Ну-ка повтори, — прищурившись, вгляделся я в старика. — Как ты меня назвал?

— Удивился? — хмыкнул старик. — Тогда вот тебе ещё, как ты любишь говорить, информация для размышления. Это благодаря мне, ты оказался на этом острове.

Я запрокинул над головой очередной кокос, вливая в себя живительную влагу.

О-о-о! Хорошо то как!

— Погоди, ща горяченького похлебаешь, — заметил старик, помешивая в котелке мутный бульон, в котором плавали какие-то рыбьи головы и хвосты.