Шаг Первый: Новый мир (СИ) - "Gezenshaft" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Профессор наколдовал стакан воды и утолив жажду продолжил рассказ.
— То же касается и души. Практика какой-то магической дисциплины наряду с использованием специфической магии влияет на тело. Тело — на разум. Тело и разум — на душу. Верно и обратное и три этих аспекта находятся в тесной взаимосвязи. Без чего-то одного магия работать не будет. Вообще. Даже созданные артефакты не творят магию — они уже являются продуктами волшебства, потому волшебство в них разума не требует, но без него практически невозможно активировать волшебство зачарованного предмета. Вот вы, мисс Грейнджер, заметили разницу между моей и вашей магией.
— Да, профессор. Магия вокруг вас кажется более насыщенной.
— Именно. Волшебник в ходе жизнедеятельности постоянно вырабатывает магию и этот фон — её естественное и неосознанное рассеивание. Чем старше волшебник, тем сильнее магия вырабатывается, но при условии, что волшебник практикующий и развивающийся. Но даже просто находящийся в этакой стагнации, волшебник продолжает медленно наращивать силу вплоть до смерти — это результат роста и развития души. По крайней мере так принято считать. Активный разум позволяет быстрее и качественней развиваться душе, а развитое тело — разуму. При этом, сильная душа способна к мощной деятельности и в дряхлом теле с ослабшими возможностями. По этой причине даже дряхлый, но не тративший понапрасну жизнь свою волшебник будет силён. Директор, к примеру. В среднем волшебники живут около ста пятидесяти лет, но в силу своей бурной на эксперименты молодости, уважаемый директор уже… Уже близок к смерти, хотя и совсем чуточку старше ста. При этом он остаётся сильнейшим волшебником на островах и одним из сильнейших в Европе и обеих Америках и слабее не становится.
Мы стояли задумчивые, а подумать было над чем. Получается, что у многих жест при колдовстве отпадает раньше всего по простой причине — уж на эмоциях и желаниях подать больше магии может каждый. Остальное нужно нарабатывать или как-то развить чувствительность к магии. И как назло ни в поглощённом гримуаре, ни в библиотеке, нигде нет информации по этому вопросу.
— Что же, мисс Грейнджер, мистер Найт. Надеюсь, я ответил на ваши вопросы и тему мы более-менее разобрали. Сейчас я напишу вам записку на Гербологию, чтобы Помона вас не ругала за опоздание.
— Ох, точно! — Гермиона с трудом удержала голос на допустимой громкости.
— Хе-хе-хе, — коварно посмеялся профессор. — Ничего удивительного. За разговором о том, как же всё-таки строятся чары, можно провести не один день и даже не заметить.
Получив записки для декана Хаффлпаффа мы поспешили к теплицам, где уже наверняка урок давно идёт.
— Что мы вынесли с этого разговора? — спросила Гермиона, удерживая себя от того, чтобы не сорваться на бег. Я шёл не менее быстро.
— Что колдовство — это всё-таки наука, а не магия.
— Очень… Ёмко.
***
Шёл четвёртый день от начала учёбы. Утро. Гостиная гриффиндора. Я только-только вернулся с ранней тренировки, мозги работали посредственно — сказывались дементоры где-то снаружи замка. Такое неприятное ощущение, словно немного недоспал — как бы и хорошо всё, да не очень.
— Короста пропал!!!
Под аккомпанемент смешков уже проснувшихся ребят, бегал по гостиной заполошный Рон в растрёпанной одежде и тщетно пытался найти свою крысу. А ведь за прошедшие пару дней я так и не спустился, не проверил Хвоста, не проверил василиска, не начал его разделывать на нужные ингредиенты, если его вообще ещё не растащили на запчасти и без меня. В то, что он мог попросту испортиться я не верил, ибо, во-первых, там холодно, а во-вторых — василиск имеет свойство портиться только на солнце при температуре выше пятидесяти по цельсию. В общем, он должен быть там — сегодня точно проверю. Вот прямо после урока ЗоТИ.
— Да успокойся ты уже, — Симус хлопнул Рона по плечу и рыжий с каким-то отчаянием посмотрел на товарища. — Найдётся твой грызун. Неужели тебе его так жалко? Ты же его не очень-то жаловал.
— Да какой там, — отмахнулся Рон и рухнул в так кстати оказавшееся поблизости кресло. — Меня дома, того…
Показав характерный жест ребром ладони по горлу и высунув язык, Рон дал понять всю глубину любви к домашнему питомцу.
— Готов к трудовым будням? — рядом со мной села Гермиона. Быстро она приводит себя в порядок после тренировок, и сейчас от неё достаточно чётко веет характерной свежестью после душа. Вроде бы и парфюмерных ароматов нет, а что-то неуловимое…
— Безусловно, — кивнул я в ответ. — С нетерпением жду первое занятие по ЗоТИ.
— А ещё Руны и Арифмантику.
— Да, но там всё по программе уже не один год как устоявшейся и проверенной временем. С небольшими дополнениями. А ЗоТИ — всегда интрига.
— Профессор Люпин должен быть достаточно компетентен. В поезде он очень неплохо уклонился от заклинаний и Проте́го на кончике палочки с гашением заклинания — довольно высокий уровень.
— Вот и посмотрим.
Посмотрели. Как говорится: «Знал бы прикуп — жил бы в Сочи».
Руны и Арифмантика прошли без сучка и задоринки — выполненная домашка да знания нескольких книг в голове, пусть и далеко ещё не в нужном объёме, позволяли справляться с поставленными задачами быстро и эффективно. А вот ЗоТИ…
Аудитория всё та же, что и в прошлом году. Те же каменные стены и слава Старику, что нет тут больше этих ужасных во всех смыслах портретов Локхарта — плакаты с различными существами, их описанием и списком заклинаний для противодействия. Плакаты с визуализацией выполнения разных простых защитных и атакующих заклинаний. Какие-то таблицы. Строго и по делу.
Урок, как и всегда, проходил со слизеринцами, но к моему удивлению, пока мы без всякого надзора находились в одном кабинете в течение аж целых десяти минут, ничего непоправимого не произошло. Да и поправимого тоже — наши громко общались между собой, слизеринцы — тихо. Вот и всё. Так и продолжалось, пока не открылась дверь в смежный кабинет, преподавательский.
— Здравствуйте, — с лёгкой улыбкой в кабинет зашёл профессор Люпин.
Довольно высок, но чуть-чуть сутул. Под не самой новой, но качественной мантией скрывался светлых коричневых тонов деловой костюм и старые, но вроде как добротные ботинки.
— Вы можете отложить в сторону учебники и письменные принадлежности. Сегодня мы сразу перейдём к практике.
Все оживились, а я вдруг понял, что ситуация крайне неопределённая.
— Давайте, вставайте с мест, берите палочку и подходите.
По мере того, как мы выполняли эту нехитрую инструкцию, столы и стулья разъезжались к стенам, освобождая середину аудитории. Теперь, когда места визуально стало больше, всеобщее внимание привлёк закрытый платяной шкаф с ростовым зеркалом на двери. Когда он тут оказался? Магия, не иначе. В шкафу определённо кто-то был и находиться там не желал — глухие скребущие звуки и подрагивания шкафа говорили об этом.
— Итак, дети, есть у кого догадки, с чем мы будем работать сегодня? — профессор Люпин медленно ходил между нами и шкафом. — Нет? О, пожалуйста.
Профессор указал взглядом куда-то за меня.
— Скорее всего, боггарт, сэр.
— Правильно, мисс…
— Браун. Лаванда Браун.
— Правильно, мисс Браун. В шкафу находится боггарт. Кто знает, как можно с ним бороться?
— Сжечь к Моргане! — выкрикнул кто-то, вызвав одобрительный гул осведомлённых о сути существа учеников.
— Это, без сомнений, действенный способ для уничтожения боггарта, мистер…
— Нотт.
— Мистер Нотт. Но было бы неплохо, если бы вы назвали заклинание не для уничтожения, а именно противодействия, нейтрализации боггарта. Есть мысли? Нет?
Осмотрев нас и не найдя желающих ответить, Люпин улыбнулся.
— Это заклинание называется Риди́кулус. С его помощью можно превратить боггарта во что-то смешное. Кто скажет, зачем это нужно и как поможет? Мисс в первом ряду?
— Грейнджер. Гермиона Грейнджер, сэр. Боггарт обладает способностью беспрепятственно проникать в сознание жертвы, считывая его самые сильные страхи и принимая их обличие. Это нужно боггарту, так как он питается эманациями страха жертвы и чем сильнее они будут, тем лучше для него. Чем сильнее страх, тем больше ты его боишься, тем сильнее становится боггарт, попутно усиливая ментальное воздействие, усиливая страх и так до бесконечности. Риди́кулус способно прервать эту цепочку превращением боггарта во что-то если и не забавное, то хотя бы не страшное.
