Железный Феникс 2 (СИ) - Котович Виктор (список книг .TXT, .FB2) 📗
— И всё же отказываюсь, — качаю головой.
— Ладно, — правитель хлопает ладонью по столешнице. — Если передумаете, непременно сообщите. А пока отправляйтесь готовиться к празднику. Желаю вам завтра непременно повеселиться.
На этом аудиенция завершается. Тот же ратник провожает меня к порогу комнаты. И как только я его переступаю…
— Макс! — Гайла бросается мне навстречу, обеспокоенно заглядывая в лицо. — С тобой всё в порядке?
— Уже всё, — быстро наклоняюсь и целую мягкие губы. — В порядке.
— Точно? — будто не замечает поцелуя девушка. — Тебя… не пытали?
Качаю головой. Видно, не только мне в последние дни досталось. Девушка прерывисто вздыхает и обнимает — крепко, изо всех сил вжимаясь в моё тело. Даже не думал, что она так обо мне беспокоилась. Неловко глажу её по длинным чёрным волосам, провожу пальцами по нежной коже плеч — платье на ней открытое.
— А ты? — шепчу еле слышно. — У тебя ведь тоже всё хорошо?
Гайла кивает.
— А что посол? — продолжаю допытываться.
— Посол — пошёл, — усмехается девушка, подняв голову. И тут же утыкается носом мне в шею. — Я сделала выбор. Я остаюсь в Великой Росии, Макс. С тобой.
Ну вот, а кайзер болтал, что скоро её тут не будет. Только сжимая в объятиях красивую девушку, долго думать о каком-то там престарелом правителе невозможно.
Целую её шею у основания, дурея от еле заметного вишнёвого аромата. Хочется вдохнуть его весь — и больше не дышать, навечно сохраняя в лёгких. Вот только не получается, потому что Гайла тоже не желает стоять без дела. Её тонкие пальчики целеустремлённо стягивают с меня пиджак, а после проникают под рубашку. Гладят мгновенно покрывшуюся мурашками кожу спины. А после — возвращаются к пуговицам кажущегося ненужным элемента одежды.
Я в это время воюю с другим ненужным элементом — платьем. Даже нашариваю на спине мелкие застёжки, ловлю их непослушными пальцами.
Но руки приходится опустить. Рубашка, стянутая девушкой, повисает на запястьях. Гайла победно улыбается — опередила! — и осыпает поцелуями ничем не защищённую кожу. Нетерпеливо срываю манжеты с ладоней — кажется, все пуговицы оторвал — и поворачиваю хихикающую девушку к себе спиной.
Это вообще законно⁈ Застёжки такие мелкие, что выглядят издевательством над человеком и здравым смыслом. Треск! Лучше бы ты, Гайла, сразу голышом приходила. Но кажется, ничего против такой грубости девушка не имеет — глубоко вздыхает и сама вынимает руки из рукавов.
А я тем временем выцеловываю на её молочно-белой коже одному мне ведомые узоры. Не забывая одновременно приласкать освобождённые от оков одежды упругие полусферы.
Девушка тем временем переступает через сброшенное на пол платье. И поворачивается ко мне.
— Хочу тебя видеть, — шепчет с придыханием. Её глаза жадно светятся, шаря по моему лицу. А я чувствую, как в ответ тянется к ней энергия моего Источника, разлитая в теле. И не только она.
Растеряв по пути оставшуюся одежду, кое-как добираемся до кровати. Гайла подталкивает меня к ней и, стоит мне там разместиться, усаживается сверху. Ишь ты, руководительница. Но я не против — сейчас моей девушке можно вообще всё.
Некоторое время мы двигаемся с ней в унисон. Затем меняем положение — теперь я тут главный. Её пальцы царапают острыми ноготками мою кожу, а я двигаюсь размеренно и сильно — так, как нам обоим по вкусу.
И в тот момент, когда мы вместе достигаем пика, я внезапно осознаю, что среди бесконечного вакуума, в котором провёл последние двенадцать лет, я больше не одинок.
И больше меня это не пугает.
На кайзеровский бал, назначенный на следующий день, мы собираемся долго. Хорошо, что о моём костюме и платье для Гайлы заботится Джонна, — а то нам сейчас совсем не до них. Да и посещать это мероприятие никакого желания нет. Зато жутко хочется заняться чем-нибудь другим, поинтереснее.
— Покажемся там — и сбежим, — предлагает девушка, пока мы под ручку вышагиваем по коридору. — Выпрыгнем из окна, если надо.
Усмехаюсь:
— Представляю, что на это тебе скажет твой дядя.
— Он сказал: «Поступай по наитию, хеё. Ты лучше знаешь, каким будет твой путь», — серьёзно отвечает Гайла. Будто о благословении рассказывает. Хотя, может, для неё эти слова действительно много значат.
— Значит, так и будем действовать.
Перед нами распахиваются двери, выпуская наружу гомон, музыку и ароматы духов. Мы улыбаемся друг другу и смело ступаем внутрь.
— Надо же, явился, — ехидно удивляется знакомый голос. — И как только наглости хватило?
Глава 27
Я и бал
— И тебе привет, дедуля, — улыбаюсь я, глядя на подгребающего ко мне старшего родственника. С того момента, когда мы виделись в последний раз, малыш Олгаф, кажется, ещё больше уменьшился. — Вот уж не думал, что ты тоже сюда заявишься.
Пожилой мальчишка останавливает напротив меня и хмуро пялится, заложив руки за спину. Наверное, по замыслу он должен выглядеть важным, но на деле смотрится смешным.
— Обязательно было связываться с этим чванливым остолопом? — во всеуслышание интересуется он. — Ты же Воскресенский!
Пожимаю плечами:
— Ага, Воскресенский. Поэтому делаю, что хочу.
Стоящая рядом со мной Гайла тихонько хихикает. Видимо, припоминая некоторые из моих желаний. Хмурый взгляд Олгафа упирается в неё. Но, против ожидания, бывший Иерарх ничего по этому поводу не говорит, лишь тяжко вздыхает и отходит в сторону.
— Эх, одни проблемы с этой молодёжью… — бормочет совсем по-стариковски. — Вот Сердий в его возрасте…
Отходит подальше — и цапает бокал с подноса! Я, конечно, понимаю, что ему больше пятисот лет, но выглядит-то он на все двенадцать! Вот только сделать я ничего не успеваю.
— Его милость кайзер Великой Росии, — как в прошлый раз объявляет церемониймейстер. И мне на мгновение кажется, что я вернулся в недавнее прошлое. Сегодня ведь не случится ничего особенного?
Не глядя, сжимаю ладонь Гайлы. Нет. Сегодня всё пройдёт отлично.
В этот раз кайзер следует к своему месту в гордом одиночестве. Не считать же за сопровождение нескольких ратников! Видимо, от присутствия советников правитель решил временно отказаться. И даже Рах Шан попал в немилость — вон его даже среди толпы гостей не видно.
Пока я оглядываюсь в поисках знакомых лиц, кайзер добирается до установленного на возвышении кресла и встаёт рядом с ним.
— Друзья и соратники, — произносит он так, будто выступать тут его заставили. — Мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать почтение смелым молодым людям, которые взяли на себя заботу о нашей столице и моей резиденции. Конечно, совсем без жертв обойтись не получилось, но, благодаря нашей смелой молодёжи, их количество удалось свести к минимуму. Моё отцовское сердце радуется тому, что среди этих замечательных людей был признанный мной наследник. С такой молодёжью за будущее Великой Росии можно не беспокоиться.
Он замолкает, а в зале раздаются бурные аплодисменты, плавно переходящие в овации. Будто на ток-шоу, где зрителям подсказывают, как реагировать на то или действие участников. А здесь даже без подсказок справляются.
Справедливости ради, аплодируют не все. Мы с Гайлой и вовсе обошлись еле слышными похлопываниями — чисто для того, чтобы не отбиваться от коллектива.
Овации длятся недолго — будто бы точно отмеренное время. И как только они смолкают, кайзер продолжает:
— Прошу всех, кто принимал участие в этой операции, выйти вперёд.
В ответ на просьбу, от которой нельзя отказаться, команда Ястребов собирается перед тронным возвышением. Здесь все, даже выписанная из госпиталя Баишо. Видимо, её страдания из-за защиты Райта кайзер тоже решил оценить.
