На краю архипелага - Каменистый Артем (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Стоять! Всем стоять! Куда бежите, идиоты? Разве от них можно убежать?! Встали все и ждем! Чего вылупился? Копье потерял? Лучше бы ты голову бестолковую потерял! Вон хватай палку и тоже становись! Да не труситесь вы, их немного!
Последний вывод Макс сделал из простого наблюдения – преследователей не замечалось. Раз так, то их явно не толпа. Но все равно напрягает как-то… Ведь лес бамбуковый не настолько густой, чтобы в нем можно было эффективно скрываться, причем на бегу. Но диксы, прежде не славящиеся маскировочными талантами, почему-то превратились в невидимок.
Или их вообще не было?
Обернувшись к первому бегуну, поднимавшемуся с земли, Макс заорал ему в лицо:
– Обкурились, скоты? Где ваши диксы?
– Да были они! Были! Я двоих видел, а Рыжий даже стрелял!
– Рыжий! Вот же идиот! Лучше бы пистолет поварихе доверили, чем ему! Пошли посмотрим, где там ваши диксы. Работнички…
Приближаясь к месту, где разбежавшаяся бригада бросила кресло-катапульту, Макс издали засек подозрительное движение. Все заметные передвижения в лесу, как правило, происходят в горизонтальной плоскости, но там почему-то что-то дергалось по вертикали. Приближаясь, он начал различать детали и понял, что там, скрытый за стволами бамбуковых гигантов, прыгает человек или, скорее, двое. А когда подошел еще ближе, понял, что люди эти странные: голые, с пропеченной солнцем грязной кожей, спутанными волосами.
Диксы.
Еще через несколько шагов картина открылась во всем великолепии. Некогда один из «шестерок», Рыжий, гроза нерадивых сборщиков и мелочный барыга, болтался в воздухе, обхватив ствол бамбука руками и ногами на высоте не менее пяти метров. Как он туда забрался, было совершенно непонятно и в данный момент малоинтересно. Зато стало понятно, почему диксы не преследовали бригаду. А зачем, если добыча – вот она, перед носом? Твари не разменивались на многозадачность и редко задумывались о лишних сложностях. То, что Рыжего еще надо как-то стащить вниз, их напрягало меньше, чем пробежаться недалеко, чтобы без хлопот сожрать кого-нибудь, не умеющего так ловко взлетать на гладкие стебли одеревеневшей травы.
Один дикс в своей прошлой, нормальной жизни был женщиной. Но все это осталось в столь давнем прошлом, что даже примерного возраста не понять. Второй, гораздо крупнее – мужчина, и переродился совсем недавно, частично сохранилась одежда. Оба, поскуливая и похрюкивая, пытались достать Рыжего. То прыгали, вытягивая лапы к прижатым к стволу ступням, то пытались вскарабкаться, но падали – даже их силы и ловкости здесь не хватало.
Впрочем, женщина оказалась сообразительнее. Вероятно, со временем твари и впрямь умнеют. Вскарабкавшись на спинку кресла, она в длинном прыжке лишь чуть-чуть не ухватила за ногу Рыжего. Поняв, что находится на верном пути, бросилась обратно. Вот сейчас точно достанет. Увы, на этом курсе в ее поле зрения попала возвращающаяся толпа, и реакция была мгновенной: завизжав, она бросилась в атаку.
– Не стрелять! – крикнул Макс Дине. – На копья их!
Копья, несмотря на панику, остались не только у ребят Макса, но и у некоторых рабочих. Тактика боя с тварями была проста и отработана годами сосуществования на тесном пространстве отмелей. Силу можно сломать большей силой или хитростью. Сильнее дикса один на один быть невозможно, хитрых людей тоже немного, оттого вопрос решали количеством – убивали толпой. Одни принимают на копья ревущее тело, другие, подскочив ближе, лупят его дубинами, деревянными мечами, топорами или тем, что под руку попадется. Против массированного надругательства их живучесть пасовала – дохли как миленькие.
Вот и сейчас пришедшие в себя рабочие, вспомнив, чему их учили или с чем приходилось сталкиваться, в один миг сбились стеной, выставив копья перед собой. Только что среди стволов бамбука стояла растерянная толпа, и вдруг появилась крошечная пародия на выстроившееся фалангой войско.
«Старуху» прокалывать не пришлось. Она сама с разбегу налетела сразу на два наконечника – костяной «лавровый лист» и железный конус, сбитый из скатанного куска автомобильной жести. Раны, мгновенно убивающие нормального человека, ее не смутили. Перебирая руками по древку копья, она пыталась подобраться поближе к рукам, его сжимающим. Как доберется – оторвет. Второй дикс, бросив свое занятие, тоже помчался в атаку.
Решив не рисковать, Макс вытащил ультразвуковой свисток, прижал к губам, дунул. Звука не услышал, что не удивляло, – человеческое ухо и не должно его слышать, разве что детское, иногда женское или у отдельных уникумов. Оба дикса замерли, завороженно уставившись на Макса.
– Бейте их! Быстрее! – крикнул он и еще раз дунул в свисток, на этот раз протяжно.
Второго дикса завалили сразу – недавний смертник, подбежав сзади, с размаху опустил на его голову топор. А вот с первой повозились. Получив несколько ударов дубинками и деревянными мечами, она перестала заниматься самосозерцанием и, не обращая внимания на неслышимые, завораживающие тварей трели, ухитрилась вырваться. Но вместо того чтобы стремглав убежать, кинулась на толпу. Неудачно – древки копий уперлись в землю, она наколола себя еще глубже, не удержалась на ногах, завалилась на землю. Ее пришпилили еще в нескольких местах, потом наконец добили.
– Что бы вы без нас делали, салаги, – довольно заявил Бродяга, вытирая холодный пот дрожащей рукой. – Ну как мы их? А?
Народ одобрительно загудел на все лады, пока что нечленораздельно – отходили от стресса. И только Кирпич, внешне совершенно спокойный, настороженно заметил:
– А ведь Африканыч наш масайский так и не успокоился – все смотрит куда-то не туда.
Масай и впрямь вел себя странно. Наскоро вычистив наконечник копья о землю, он замер статуей и как прежде уставился в бесконечность.
– Что с тобой опять такое? – не удержался Макс.
Не поворачивая головы, Маса ответил то же самое, что раньше:
– Еда.
– Какая, на хрен, еда! – не понял Бродяга. – Да всех уже убили. Или новые бегут?
Кирпич, почесав затылок, заметил:
– Негритос-то, может, по-русски и не ферштейн, но слово «жрать» и все, что к нему близко, влет запомнил. А ведь диксами он вряд ли питается – ими даже людоеды брезгуют. Братаны, мне кажется, он имел в виду что-то другое. Совсем другое…
Ответ на то, что именно имел в виду масай, замелькал среди бамбуковых стволов. К месту событий торопливо направлялся ящер. Здесь так много шумели, соблазнительно тряслась земля, а еще вкусно пахнет свежей кровью. Ну как можно проигнорировать подобные приглашения?
– Бронзовые люди на таких охотились? – нервно спросил Макс.
– Здоровый какой… – хрипло ответил Бродяга. – Не знаю, я не видел. Бежим или как? Он близко уже.
– Какой, на хрен, бежать! – возмутился Кирпич. – Это наш лес или бабушкин?! Братаны, здесь мы рулим, а не ящерицы! Готовь копья – со всех сторон навалимся!
– К хвосту не подходить! – крикнул Макс, очень кстати вспомнив свой печальный опыт отношений с ящерами.
Что же, он получил то, ради чего сюда пришел, – охоту. Сумбурно вышло, и диксы не планировались, но с чего-то начинать надо.
Ящер, добравшись до толпы «грузчиков» и охотников, не стал делать долгих прелюдий. Припустив со всех лап, кинулся к ближайшей цели. Ребятишки не растерялись, выстроив все то же подобие фаланги. Он не обратил на это внимания. Возможно, даже обрадовался – добыча сама в рот лезет. У кого-то не выдержали нервы: шагнул из строя, вонзил копье в голову твари. Реакция последовала мгновенно: рептилия отпрянула, тряхнула башкой, нетерпеливый не удержался на ногах, завалился на пятую точку, выпустил из рук древко.
– Разом! – крикнул кто-то. – Бьем!
Строй нарушился. Кто-то послушался приказа, другие остались на месте, а третьи и вовсе зачем-то шагнули назад. Еще одно копье кольнуло голову ящера, другое глубоко вошло под нижнюю челюсть.
– Не подходите! – крикнула Дина, зачем-то вскидывая руки. – Он разворачивается! Хвост!
Ящер и правда разворачивался, намереваясь одним ударом снести ощетинившийся острыми копьями строй. Народ прыснул кто куда, и совершенно напрасно. В голове рептилии, похоже, что-то замкнуло, или зрение повредилось, но удар последовал в противоположную сторону. Длинный гибкий хвост гигантским кнутом стеганул по ни в чем не виноватым бамбуковым стволам.
