Ниочема 3 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич (читать книги без регистрации TXT, FB2) 📗
— Награждается рядовой учебного полка номер сорок три дробь семнадцать Песцов Олег Иванович. За проявленное мужество и героизм в бою с интервентами, за спасение товарищей по учебному взводу и непосредственного начальника…
И понеслось. Хлоп — на груди повис солдатский «Георгий» четвертой степени, а на погонах — ефрейторские лычки, благо «липучку» уже изобрели. За штурмовую роту степняков — «Георгий» третьей степени и вторая лычка, что соответствовало младшему унтер-офицеру. За спасение склада РАВ — лычка старшего унтера, за броневик с майором — вторая степень «Георгия», за буржуинскую базу три узких нашивки на погонах заменили одной широкой — фельдфебеля. За полковника прилетел георгиевский крест первой степени. Заодно, согласно статуту, за первую степень было положено звание подпрапорщика. И, наконец, за освобождение из плена граждан империи Песцова пожаловали зауряд-прапорщиком.
За какие-то пять минут Олег совершил головокружительную карьеру, поднявшись от самых низов до вершины унтер-офицерства. Публика рукоплескала: похождения Песца пока ещё не ушли в народ. И ведущие вовсю старались, расписывая беспримерные подвиги.
По-хорошему, на этом стоило остановиться: солдатские награды кончились, низшие звания — тоже, а для получения офицерского чина требовалось специальное военное образование. Генералы протестовали, но против императора их веса не хватило. Правда, военный министр, отчаянно фрондируя, наотрез отказался нарушать закон. А потому Львов вышел на публику и за убиение вражеского верховного главнокомандующего презентовал юному герою чин прапорщика, а к нему золотое «анненское» оружие. Ну да: потому император и самодержец, что все законы в его власти.
Сам Песцов считал такое награждение чрезмерным, но его мнения никто не спросил. Просто помощники сняли с плеч унтерские погоны и на те же «липучки» прилепили новые, офицерские, золотые. Песцов отдал честь, в последний раз гаркнул «Служу отечеству» и отправился на своё место в строю награжденных, на правый фланг, вперед всех полковников и генералов. Означенные генералы и полковники проводили выскочку хмурым взглядом, но помимо этого сделать ничего не могли: мерзкий сопляк был, к несчастью, ханом.
Хмурым был взгляд не только у представленных к наградам офицеров. Среди допущенных на церемонию гражданских как минимум один человек, широко улыбаясь и аплодируя глядел так же хмуро, если не сказать враждебно. Увиделся он мельком, а запомнился крепко-накрепко.
Отбившись от почестей и банкета, Песцов в сопровождении слуги ушел в предоставленные ему комнаты. Нужно было переодеться в гражданское, перекусить и отдохнуть перед последним рывком.
На экране шла церемония выбора императорской невесты. Разумеется, всё уже было решено заранее, но девушки оставались в неведении, а потому терзались и переживали по полной программе. И публика у телеэкранов переживала вместе с ними. Олег же в это время цинично поглощал плебейское пюре с котлетой и одним глазом поглядывал на три десятка молодых красавиц, привезенных со всех концов империи. Поглядывал и с тоской думал об ожидающих его двух сотнях наложниц.
От печальных мыслей его отвлекли гневные возгласы:
— Почему мы обо всем узнаем по телевизору?
— И вам добрый вечер, — вяло откликнулся Олег. — Проходите, выбирайте себе места. У нас имеется еще примерно час до выхода. Сейчас Львов завершит ритуал, объявит о начале бала и удалится с невестой на свой императорский подиум. И минут через пятнадцать после этого будет наш с вами выход.
Три девушки вошли в комнату, сразу заполнив её шуршанием платьев, ароматами духов и блеском драгоценностей.
— Не увиливай! Ты должен был нам всё рассказать!
Олег поморщился: умеют ведь женщины выбрать время для разборок!
— Девушки, — жестко возразил он, — не превышайте своих полномочий. Вам знакомо понятие военной тайны?
Девушки фыркнули и надулись, а Олег отправился переодеваться. Вернулся он через четверть часа при полном параде, со всеми орденами и медалями. Только повесить кортик оказалось не на что: на балу предстояло выступать в качестве хана, а фрак носится без портупеи. Но и так получилось весьма солидно. Поди, найди восемнадцатилетнего юношу с подобным иконостасом на груди. И ведь все награды по делу, ни одной юбилейной или за выслугу лет.
— Дорогие супруги. Давайте, вы предъявите мне претензии завтра.
— Почему это завтра? — тут же возмутилась Алёна.
— Потому, что сегодня после бала у вас на это сил уже не останется. А теперь давайте пройдем ко входу в бальную залу. Скоро уже объявят наш выход. Публика ждет, а шоу должно продолжаться.
Глава 26
Топтавшийся у дверей церемониймейстер трижды долбанул палкой о паркет и провозгласил:
— Хан Дикого поля Песцов Олег Иванович с супругами!
Служители распахнули сразу обе створки двери, и мы вошли. Музыка продолжала играть, но все присутствующие разом замерли и обратили взгляд на великолепную четверку. Девушки блистали красотой и молодостью, нарядами и бриллиантами, вызывая у кавалеров оживленный интерес, а у дам зубовный скрежет.
Супружеская чета сделала по залу круг почета, приветствуя хозяев и гостей. Начали как положено, от императора, и пошли фланировать, поминутно останавливаясь и отвечая на приветствия и поздравления. Олег был удивлен, но многие гости были совершенно искренни что в поздравлениях ему самому, что в комплиментах женам. Алёна шла рядом и, держа мужа под локоток, условными пожатиями руки каждый раз предупреждала о степени правдивости собеседников. Пока что всё было нормально. Недоброжелатели не рисковали сходу начинать хамить. И даже те, кто не светился любовью и обожанием, в глаза улыбались и говорили приличествующие моменту слова.
Вскоре в центр зала вышел распорядитель бала, солидный дядька со здоровенной, украшенной узорами и лентами дубиной. Бахнул дубиной об пол и объявил:
— Вальс!
Песцовы заранее договорились, что первый танец Олег будет танцевать с Машей. Все-таки, она по изначальному статусу была выше прочих жен. Да и к Дикому полю имела отношение. Едва они сделали первый шаг, как вокруг Веры с Алёной закружились кавалеры, словно стая комаров на болоте. Двое из них оказались удачливее своих конкурентов, и вскоре увлекли партнерш в круг танцующих. Какое-то время можно было за ними не смотреть, а побеседовать, не боясь быть услышанными.
— Маша, ты всё-таки решила надеть фамильные жемчуга?
— Ты это заметил только сейчас?
— Разумеется, нет. Но полагаю, что говорить о причине при всех ты бы не стала.
— Какой ты проницательный! — прищурилась девушка.
— И всё-таки, в чем причина?
— Вместе с твоей парадной шубой мне прислали еще один фрагмент фамильного набора.
— Да, я заметил сеточку для волос. Черный жемчуг среди золотистых локонов, конечно, привлекает внимание. Но на мой взгляд, это сочетание навевает мысли о трауре.
— Твой взгляд устарел. Сейчас в моде контрасты.
— Как скажешь. Я не великий специалист, и могу оценить результат работы стилистов лишь в пределах парадигмы «нравится-не нравится».
— И тебе не нравится?
— Еще не решил. Могу лишь сказать, что гарнитур выделяет тебя среди всех прочих. А какова вторая причина?
Каракалова помолчала, прикидывая: говорить или нет. Наконец, решилась.
— Сегодня будет обмен подарками. Небольшими, не слишком дорогими. Можно сказать, ритуальными сувенирами.
— Я об этом знаю. Вместе ведь согласовывали, вместе подбирали подарки что для императора, что для его жен.
— Разумеется. Но доброжелатели шепнули мне на ухо, что одним из подарков со стороны императора будет предмет из моего родового набора.
— Теперь понятно: ты хочешь прямо тут, не отходя от кассы, шокировать уважаемую публику. Хорошее желание, я поддерживаю.
Олег улыбнулся.
— На самом деле? — недоверчиво переспросила Маша.
— Разумеется. Вспомни: врал ли я хоть раз тебе или девчонкам?
