Ваше Сиятельство 3 (СИ) - Моури Эрли (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt, fb2) 📗
«Доброго дня, ваше сиятельство! У меня есть очень важная информация по Джеймсу Лаберту. Прежде чем работать по нему дальше, требуется проконсультироваться с вами по некоторым особым вопросам. Если есть возможность, заедьте завтра утром или назначьте время и место в течение дня, я сам подъеду. И очень вас прошу: никого не посвящайте в свои интересы по Лаберту — это может быть опасным».
Я прослушал это сообщение дважды, задумавшись, что же там такого нащупал Федор Тимофеевич? Может его удивило, что Лаберт здесь представляет самые хищные интересы британской короны? Так это очевидно и не должно удивлять, тем более Скуратова. Или то, что этот бритиш как-то завязан с людьми в самых верхах нашей империи? Не знаю, как для Федора Тимофеевича, но для меня это тоже ожидаемо. Тем более на фоне того, что я узнал из беседы с князем Ковалевским и Жоржем Павловичем, которые на многое открыли мне глаза. Если Скуратов докопался до этого так быстро, то очень хорошо. Всякого рода домыслы водились в моей голове в достатке, а вот конкретных фактов не было, и я надеялся, что сыщик поможет именно с этим. Я должен был понять, от кого именно исходит угроза моей жизни с самого верха. Ведь очевидно, что Варга, Леший и вся волчья стая — это просто мелкие пешки. И сам Лаберт, вероятно, фигура не главная, а лишь представляющая чей-то интерес. Любопытно, какое место в этой схеме занимает Майкл? Конечно, тоже далеко не первое, но все же… В отношении Майкла по ясным причинам меня терзало особое любопытство.
Допив компот, я посидел еще несколько минут, глядя в окно и размышляя об этих непростых вещах. Затем отправил Скуратову такое сообщение:
«Здравия желаю, Федор Тимофеевич! Утром не получится — нужно быть в школе на первом уроке. Давайте я к вам заеду часикам к часу дня? Если время для вас неудобное, назовите любое другое, но не позже четырех» — здесь я подумал, что с Ольгой мы время встречи пока не оговаривали, но раньше пяти точно не встретимся, но лучше иметь час в запасе.
Поднявшись к себе, вернее, в гостевую, я первую очередь оценил новый коммуникатор. Включил его тугим щелчком тумблера, тихонько запищал кристалл реута обмениваясь информационным потоком с сетью. Затем вспыхнул экран, яркий, с неожиданно сочными красками, обрамленный сияющей бронзовой рамкой с вензелем.
Обруч управления реагировал быстро и точно. Я остался доволен, но на этом решил общение с коммуникатором прервать. Теперь меня больше интересовало содержимое ящика, присланного Голицыным. Я аккуратно вытащил две части схемы, соединенные длинными проводами в толстой шелковой оплетке, и положил все это увесистое творение инженеров Броневого на стол. Кристалл цодия здесь был крупным, размером с куриное яйцо или даже поболее, он просматривался под колпаком из дымчато-желтого стекла. Стекло делалось с добавлением оксида хрома и фильтровало вредные фоновые наложения в эрминговом потоке. Напротив него за графитовой пластиной, располагался кристалл марсима, тоже достаточно крупный, убранный под мелкоячеистую сетку. Вот он для меня был особо важен, потому как прошивать я собирался его, лишь потом производить согласование и настройку остальных элементов Ц. М. Р-связки. Чтобы снять сетку с марсима, пришлось сходить за набором отверток.
Вернувшись, я прочитал пояснительную записку, написанную, наверное, не Жоржем Павловичем, а Броневым. В ней не оказалось для меня ничего важного, только технические сведения, которые я и так знал. Прошивка прошивателя — уж извините за такое забавное наложение слов — заняла около часа. Эта работа намного более сложная и несоизмеримо ответственная, чем прошивка эрминговых прошивателей, которой я занимался прежде, но взамен эта штуковина, соединившись потом с другой частью схемы, будет исполнять всю рутинную работу за меня. Чтобы выполнить мою задумку, мне пришлось сначала на листе бумаги записать код лемурийскими знаками, разложить его на несколько составных частей и потом уже заняться прошивкой, используя приготовленные подсказки. Затем я потратил больше часа на магическое согласование связки кристаллов Ц. М. Р., и чувствуя себя совсем выжатым, сел возле открытого окна, чтобы покурить.
Мне пора было задуматься как реализовать еще более важную идею: сделать так, чтобы кристаллы силовой схемы воздушных боевых кораблей работали в мгновенном резонансе. Ведь скоростные виманы на одном-двух кристаллах гирвиса — с ними все просто, все отлажено и прекрасно работает. Но князя Ковалевского и тех серьезных людей, которые вместе с ним по-настоящему болели душой за будущее нашей империи, интересовало могущество имперского военного флота. И в этом вопросе мне предстояло поломать голову. Кое-какие мысли на этот счет у меня были. Я их вертел в голове со дня того важного разговора с Борисом Егоровичем, но пока толком ничего не придумал. А вот сейчас после работы со схемой потокового прошивателя, где мы вместе с Броневым решили вопрос синхронизации процессов прошивки, у меня возникли идеи, вполне пригодные для решения вопроса синхронизации силовых ячеек на боевых кораблях, потому как эти проблемы довольно похожи.
Докурив сигарету, я взял чистый лист бумаги и набросал на ней основные пункты, с которыми мне предстояло поработать. Затем наговорил сообщение Жоржу Павловичу, что уже поработал с содержимым его посылки и ее можно забирать. А также кратко сообщил о том, что решение проблемы мгновенного резонанса для боевых виман сдвинулось с места и мне снова потребуется помощь его инженеров, в первую очередь Броневого.
Решив устроить отдых для напряженно поработавшего сегодня ума, я отправился в сгоревшую комнату. Нужно было перебрать уцелевшие книги и вещи — их дворецкий должен был отделить от пришедших в негодность вещей. Заодно следовало придумать какой-то новый тайник в гостевой комнате, чтобы на первое время спрятать пластины со Свидетельствами Лагура Бархума. Я снова подумал, убрать их в сейф Елены Викторовны, но отбросил эту мысль. Все-таки дело это было слишком серьезное. Ведь может повернуться так, что очень влиятельные люди прознают, что они у меня, и для них не будет проблемой добраться до сейфа. Поэтому эти реликвии стоило держать в тайном и достаточно неожиданном месте.
Как я и поручал Антону Максимовичу, книги были разложены на две стопки: обгоревшие и почти не пострадавшие. Отдельно лежала куча сгоревшего хлама. Разбором книг я решил заняться чуть позже. Сначала нужно определиться куда перенести содержимое тайника.
Пискнул эйхос. Снял его с пояса и увидел сообщение от Ленской. Приятно, но прослушаю его потом. Наклонился, открывая доступ к своему тайнику и…
Обнаружил там лишь черную пустоту.
Глава 25
Шесть дырок в груди
Сердце замерло. В голове пронеслось: «Дурак! Ленивый дурак! Ты же хотел снять копии со Свидетельств!». Да, с первого дня я хотел сделать копии и работать ними. И меня сдерживал лишь недостаток времени. Хотя, время — это отговорка. Уж можно было выделить полчаса, чтобы сделать приемлемые для прочтения копии. Здесь большую роль сыграла обычная лень и надежда на авось. Этот старый тайник представлялся мне местом достаточно надёжным, чтобы не задумываться о безопасности вещей в нём. Гораздо более надёжным, чем, скажем, мамин сейф. К тому же я очень не хотел посвящать маму во всю полноту дел с Жоржем Павловичем и князем Ковалевским. Тем более Ковалевский рекомендовал мне не говорить о Свидетельствах Бархума даже Ольге, полагая, что женщины не умеют держать язык за зубами. Конечно, снять копии следовало, как я это сделал с частью документов отца. Однако, копии мне бы не помогли с переводом в данном случае, потому как ключ к прочтению я подобрал лишь через взаимодействие с оригиналом пластины на тонком плане — без этого я бы до сих пор не получил никаких зацепок для расшифровки знаков.
Потрясённый произошедшим, я смотрел то на тёмный прямоугольник тайника, то на стопки книг и обгорелый стол. Кто мог знать о моем тайнике? Или кто мог знать, что Свидетельства Бархума находятся именно у меня и в этой комнате? Ведь целью похищения были явно не деньги. Их там хранилась сумма приличная, но не сравнимая по ценности с исчезнувшей реликвией. Может, дворецкий, разбирая мои вещи случайно натолкнулся на тайник? Это очень, очень вряд ли. Тем более Антон Максимович долгие годы службы нашей семье зарекомендовал себя как абсолютно честный человек, и если бы он нашёл деньги и коробку с каким-то непонятными ему штуками, то он сказал бы мне. Может не успел сказать? Когда я зашёл в дом, вернувшись со школы, дворецкий развлекал собравшихся у гостиной своими историями, и за этим развесёлым занятием, мог на время забыть о находке.
