В земле чужой (СИ) - Артемьев Роман Г. (читать книги полностью .TXT, .FB2) 📗

От неожиданности я утратил контроль над заклятьем. Надо думать, Весела Желановна этого ждала, потому что мгновенно сделала нечто, развеявшее остатки Хлыста, словно его и не было.

— Сиди смирно, — приказала она. Зайдя сзади, она положила ладонь на мою скрюченную спину и принялась лечить, попутно объясняя. — Обратно ты забрал всего ничего, поэтому последствий не будет. Через минуту боль уйдет. А вот если бы хватанул приличную порцию, где-то от одной десятой своего запаса, сплетение могло пострадать. Причем чужая сила намного опаснее, от неё повреждения сильнее. Запомни — то, что покинуло пределы тела, обратно забирать нельзя. Оно уже не твоё, оно уже изменилось.

— Могла бы просто сказать, — хрипловато попенял я. — Я б поверил.

— Да если бы! Всем говорю. Ни один из учеников не удержался, каждый на себе проверил. Лучше уж так, под присмотром.

Она вернулась за стол, уселась в креслице, посмотрела на меня поверх переплетенных пальцев холодными насмешливыми глазами.

— Насчет отсутствия принципиальной разницы между заклятьями разных стихий ты прав. Хорошо, что это понимаешь, а то отдельные уникумы до смерти не верят, какие-то стихии приплетают. Огонь, вода, воздух — база едина.

У местных, с их религиозным мышлением, действительно часто возникает затык с освоением разных «стихий», у меня же после осознания единства направлений прогресс в изучении идет семимильными шагами. Пирокинез, аэрокинез, гидрокинез. Наособицу стоит электрокинез, ну так им и владеют немногие. Это, похоже, что-то иное.

Само собой, одним вопросом целительница не ограничилась. За первым последовал второй, за вторым — третий, каждый ответ сопровождался практическим примером, иногда весьма болезненным. Если ответа не было или он Веселу Желановну не устраивал, следовала мини-лекция.

Дело в том, что у неё мало учеников, а таких, как я, всего ничего. У Синеокого редко учатся лечить. Люди, желающие идти по врачебной стезе, идут в Обитель Исцеляющей и занимаются там. На лекции Веселы Желановны обычно записываются либо ничего не знающие новички, желающие быстро овладеть навыком первой помощи, либо опытные, состоявшиеся целители с конкретными вопросами. Тех, кто последовательно изучает курс за курсом, упорно вгрызаясь в немалый объем информации, единицы. Причем у всех у них особые жизненные обстоятельства, в столице большинство появляется набегами.

Иногда возникает забавная ситуация, когда в малых школах Синеокого, по сути являющихся универсальными пунктами обслуживания для населения крупных сел или малых городков, служат старцы иных богов. В первую очередь, конечно, Исцеляющей. Своих старцев мало, или квалификация у них слабая, вот и зовут со стороны. Подобная зависимость, вероятно, раздражает старейшин, но есть у неё и плюс — Обители вынуждены договариваться между собой по спорным вопросам.

Я тоже мог бы обратиться к Исцеляющей, но, во-первых, уже крепко повязан с Синеоким, во-вторых, мне здесь нравится широта охвата изучаемых предметов. Ну и чувство благодарности поверившему в меня человеку присутствует, куда ж без него. Так вот, одной медициной Весела Желановна не ограничивается, постоянно давая отсылки в смежные сферы. Изучая контактные мороки щадящего действия, она попутно прошлась по влиянию на память, мимоходом заметив, что вообще-то рано, но защититься надо уметь. Или, другой пример, посвятила два занятия артефакторике, рассказывая о создании временных протезов и их влиянии на скорость заживления травм.

Иными словами, она готовила специалистов широчайшего профиля. Уступающих коллегам в узких областях, зато добирающих своё разноплановостью знаний. Не знаю, зачем ей (и, подозреваю, верхушке Обители) это нужно, но, наверное, нужно. Старцы Синеокого всегда производили на меня впечатление чрезвычайно рациональных типов, просто так они ничего делать не станут.

— Не всё забыл, — подытожила наставница двухчасовой марафон вопросов и ответов. — Хорошо бы тебя ещё поспрашивать, да времени нет, стемнеет скоро.

Я постарался незаметно облегченно выдохнуть. День ушел на беготню по делам деда, вечер превратился в импровизированный экзамен. Давно столько не болтал. Силенок почти не оставалось; не уверен, что смог бы выдержать ещё хотя бы полчаса в прежнем темпе.

— Надо тебе при Обители хотя бы пару месяцев пожить, — с сожалением отметила Весела Желановна. — Старые навыки подтянуть, новые — освоить. Тебя как, не отпустят на время?

— Отпустят, наверное. Только не прямо сейчас. Лето закончится, договор с Охватом тоже, и отряд на север подастся, в белозерские земли. Новый ряд ближе к зиме действовать начнет. Поэтому дед всех, кто хочет, по домам на побывку отпускает, лишь бы к условному сроку явились. Думаю, я смогу договориться, чтобы мне побольше времени выделили.

— А на что вы в Белозерье подрядились?

— Темный лес чистить. Есть там один на востоке, клином врезается между Белозерьем и новгородскими землями.

— Хм, — задумчиво постучала пальцами по столу старица. — У тебя ведь мать из Новгород-Восходнего родом, верно?

— Так и есть, Весела Желановна.

— Из чьих она?

— Из Белы́х.

— Бывал у них?

— Не довелось, — поколебавшись, решил сказать прямо. О семейных отношениях, конечно, лучше бы не распространяться, но не бог весть тайна какая, да и не любит целительница сплетничать. Вернее, любит, просто есть закрытые темы, о которых она молчит. — Тамошняя родня нас недолюбливает. У матери жених был какой-то знатный, а она ему отказала и за отца пошла.

— Страсти какие, — цокнула языком женщина. — Ладно, потом подробнее расскажешь. Ты завтра до обеда в Обители появишься?

— Вряд ли. Утром у меня встреча с купцами, от них быстро не выбраться.

— Вот и хорошо, я с утра тоже занята. К полудню приходи в Лечебную Избу. Поможешь мне одному блаженному хитин с груди убирать — он, видишь ли, решил кожу укрепить, чтобы стрелой не прошибало. Укрепил. Теперь избавиться не может.

Глава 4

Людей относительно немного, а все пути в княжестве ведут в Березов. Столица в принципе стоит на перекрестье двух больших дорог, с юга на север и с востока на запад, да ещё и несколько второстепенных сюда ведут. Поэтому запросто можно наткнуться на хорошего знакомого с другого конца земли, внезапные встречи никого не удивляют.

Забавно получилось. Я, по сути, проездом, и Драгомир тоже проездом. Домой возвращается из мстиславльской земли.

— Войско огроменное, отец и то, такого не видывал, — рассказывал он о своём житье-бытье. — Тысяч пять, а то и более. Но у нас-то ещё не шибко много, если сравнивать с мстиславльцами и черниградцами. Они, когда на Калитиной речке ратились, три тьмы, тридцать тысяч собрали друг против дружки!

Мы сидели в трактире, обедали и попутно делились новостями. В силу очевидных причин, у Драгомира их скопилось больше, потому что он время проводил более активно. Участвуя в походе вместе с отцом. Чаяна, когда узнала, что жених на войну ушел, неделю ходила злобная, одаривая окружающих ледяными взглядами.

Мой друг случайно заехал в гости года два назад, увидел сестру — и пропал. Его не отпугнул ни холодный по первости приём, ни то, что она старше его на год. Ко всеобщему удивлению, в конечном итоге ему удалось Чаяне понравиться, так что сейчас их отношения уверенно движутся в сторону свадьбы. Её уже сыграли бы, если бы не война и не желание Драгомира привести жену в собственное поместье. Отец обещал, что поможет ему с людьми, так что намерение вполне исполнимое. Наши тоже не возражали. Сын удельного боярина, пусть и младший, с сильной роднёй, доброй славой, с хорошими жизненными перспективами их более чем устраивал.

— Из наших, получается, всего двое с войском пошли, — ответил он на вопрос. — Четверо на хозяйстве осталось, один в Булгар уехал, двое в Белозерье по делам, один на юге службу несет. У вас, небось, так же?

— Верно. Половина мужчин на границе, вторая славы ищет.

— Ну да, вам-то по княжьему зову приходить не надо. Но, ты знаешь, в войске охотников из порубежников много. Мы же не столько с мстиславльцами ратимся, сколько берестянскую землю разоряем, а на Берестье люди злы.