Первый Романов (СИ) - Володин Григорий (книги бесплатно без онлайн .TXT, .FB2) 📗
— Сперва разрежь свою ладонь, — отвечаю.
Старик достает из-за пазухи нож и, не моргнув глазом, проводит им по руке. Выступаю алые капли. Внучки с побледневшими личиками смотрят на своего деда.
— Назовись и поклянись душой в верной службе мне, Михаил Федоровичу Романову, и всему роду Романовых.
Он вскидывает косматые брови:
— Романовых? Неужели ты из рода бывших царей?
— Клянись, — властно говорю, и он спешит выполнить:
— Я — Ерник Дуплов клянусь душой в верной службе Михаил Федоровичу Романову, и всему роду Романовых, — послушно произносит староста, сжав кровоточащую ладонь в кулак. А потом он замирает и пораженно кряхтит. — Только что я ощутил странную благодать в душе…
— Это духовная нить, старик, — усмехаюсь. — Только что ты связал свою душу с моей.
Что ж, вот и появился у меня первый слуга. Староват, конечно. Но надо с чего-то начинать.
— Я тоже хочу! — вдруг серьезно заявляет старшенькая внучка Ерника, шагнув вперед. — Я тоже хочу поклясться вам, как и дедушка!
— И я! — вторит младшенькая. Она широко раскрыла глаза и ротик, смотрит на меня с безграничной доверчивостью, а её тревогу и панику словно рукой сняло. — И я хочу отдать вам свои тело и душу, Михаил Федорович!
Эх, детская невинность. Подлец ты, Миша.
— В другой раз, — киваю с подобием благодушной улыбки. Мимика щенка не очень приспособлена к таким жестикуляциям. Перевожу взгляд на старосту. — Ерник, притащить сюда все вражьи трупы, — мой голос приобретает властные нотки. — На дороге в двадцати километрах от деревни выставить дозорных. Для меня приготовить постель, еду, баню.
— Будет исполнено, господин, — кланяется староста, придерживаемый мужиком и внучкам.
И все зашевелились. Староста отдает команды, деревенские спешат выполнить.
— Кто из вас главный механизатор? — я оглядываю еще не разбежавшихся мужиков.
— Я, господин, — вперед выступает здоровый бородач в комбинезоне с огромным гаечным ключом наперевес.
— Иди за дочерью, — бросаю ему. — Она на западной окраине. Байк притащи к моему дому. Дочку одень, она там в одном белье, грифона накормить мясом. Затем тоже в дом, где меня разместят.
На словах «в одном белье» механизатор вытягивается лицом, но ничего не говорит, а когда я заканчиваю, кланяется и спешит к дочери. Я же подхожу к груде трупов Моржовых, которых уже натаскали деревенские.
Прикрываю глаза. Волевым усилием нащупываю мелкое зернышко Дара. Грецкий орех и то больше. Насильник Лазарев сказал почти верно: это тело пустышка. Почти. Щенок совсем не развивал магию душ. А ведь когда-то с помощью нее я подчинил сильнейшие славянские рода. Но ничего. Со временем раскачаю Дар. Ведь убивать я еще буду много. Очень много.
Втягиваю в себя душу мертвого огневика. Ммм, хорошо пошла. Дар моментально усиливается. На астральном плане видно, как в груди вспыхивает золотое пламя. Чем сильнее поглощенная душа, тем лучше отдача. Поэтому я предпочитаю сильных врагов. Однажды мне попался славный викинг. Даже со вспоротом брюхом он продолжал крыть меня отборным матом. Хороший был враг.
Обхожу Моржовых по очереди. Четыре души поглощаю сам. В ответ на угощение Дар вспыхивает маленьким золотым солнцем. Уже не пустышка.
Пятую душу расщепляю и этим ментальным удобрением усиливаю колоду карт.
Ловко перебрасываю карты с одной руки на другую по широкой дуге. Красивая карточная манипуляция. Деревенские в сторонке удивленно замирают. Не обращая внимания, я тасую карты. Делаю «пружину», верчу бумажные прямоугольники на пальцах. Всё это время «слушаю» карты. Моя связь с колодой явно усилилась. Карты стали прочнее и острее, без всяких кинетических зарядов. Отправляю червовый «Валет» в полет, и он возвращается по воздух как бумеранг. Ха, неплохо.
Усилению вещей тоже есть предел. Больше одной души «колода» не съест, а жаль. В дальнейшем можно сделать голема-марионетку, но для этого нужны достойные материалы и сильная душа настоящего воина. Так что пока откладываем.
Только заканчиваю с душами, за мной приходит младшая внучка Ерника:
— Банька готова, господин, — лепечет девчушка, стеснительно опустив глазки.
— Веди, умница, — ласково глажу ее по голове, и она, вспыхнув, отводит меня к добротному срубу с небольшой пристройкой из бревен — самой баней.
— После купания идите в дом, — указывает девочка на сруб. — Постель постелена, кушать наготовлено.
— Спасибо, милая, — напоследок подмигиваю ей, и она, зардевшись еще больше, уходит довольная.
Ох, давно не парился в баньке-то русской. Сейчас опробую.
Захожу в пристройку. В тесной прихожке меня уже ждет старшая внучка старосты.
— Господин, печь растоплена, — сообщает красавица. — Каким веничком желаете попариться?
Я оглядываю краснощекую девушку. А неплохая сегодня у меня банщица. Пышногрудая шатенка надела комбинезон из перфорированного шелка, который достаточно открыт и совсем не скрывает длинных стройных ног.
— Давай крапивным, если есть.
— Всё есть, господин, — она скрывается за дощатой дверью.
Раздевшись, следую за ней. Оказываюсь в тесной деревянной комнатушке с несколькими лавками лесенкой. Моя банщица как раз подкидывает дровишки на растопку и плескает кипятком на камни из ковшика. Шипя, поднимается горячий пар.
— Ложитесь на живот, господин, — девушка достает из заготовленного тазика с водой лиственный веник.
Ох, парюсь я на славу. Хлесткими ударами девушка пропарывает меня от души. Кожа яростно горит. Шатенка протирает спину маслами, и зуд успокаивается.
— Как зовут тебя? — довольный, пропаренный я иду в душ, который приметил в прихожке.
— Любовь, господин, — улыбается девушка.
— Хорошо паришь, Люба.
— Спасибо, господин, — кланяется она. Ее озорные глазки сверкают. — Я еще постель сладко взбиваю.
— Да ты что? — притворно удивляюсь.
— Прийти показать?
— Ну давай через полчаса.
Обмывшись, иду в свои «апартаменты». Уминаю поставленные на столе лепешки с мясом, запиваю козьим молоком. Вскоре в дверь тихонько стучат и с моего разрешения заходит…Фрося с Варягом в руках. Грифенок уснул и свесил золотые крылышки с женских ладоней, сам прижавшись клювом к пышной груди девушки.
— Отец сказал, принести вам Варяга, Михаил Федорович, — скромно поясняет девушка.
— Ага, принесла, можешь идти.
— Я бы задержалась, Михаил Федорович, — поднимает на меня большие глаза. — Если позволите.
А Фрося-то приоделась. Тонкое платье на бретельках, без лифчика. Щечки припудрены, глаза подведены. На ножках цветастые «парадные» босоножки.
Поняв, куда всё идет, я забираю у девушки Варяга и отношу его в другую комнату. Кладу на софу, бережно подбиваю под ним подушку. Грифенок сладко щелкает клювиком во сне. Уходя, плотно закрываю межкомнатную дверь.
Когда возвращаюсь, Фрося уже сидит на постели, сведя вместе коленки. А при моем появлении чуть их разводит и поправляет выбившийся локон за ушко.
— Ложись, раздевайся, — усмехаюсь и уже было делаю шаг к ней, но тут снова раздается стук в дверь. — Входите. Открыто.
А входит Люба, внучка старосты. Напомаженная, ярко наряженная и улыбчивая. Только стоит ей увидеть раздетую Фросю на моей постели, как улыбка сменяется растерянным выражением.
— Как видишь, Люба, у меня гости, — с ухмылкой развожу я руками. — Ты можешь идти домой. Или прийти позже, — подмигиваю.
Но девушка застывает в сенях и не торопится возвращаться восвояси.
— Господин, я бы хотела остаться с вами, — покраснев, лепечет она. — Даже втроем… Если можно, — растерянно заканчивает, теребя подол платья.
Но сам я не теряюсь.
— Ну что ж, почему бы и нет? — киваю на кровать. — Ложись, раздевайся.
В конце концов, царь я или не царь?
— Отец, он мне пальцы сломал! — разряжается криком Павел, вскидывая забинтованную кисть — Разреши мне его прикончить! Эта гнида жрет нашу еду, спит в нашем доме, и так он оплачивает нашу гостеприимность⁈
