Омут - Яковенко Сергей Валериевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Приятного, – сказал я и подсел к нему.
– Сам не подавись, – плямкая, отозвался Леха.
– Выспался?
– Я всегда высыпаюсь.
Он некоторое время жевал молча, а потом спросил:
– Таньку нашел?
– Не совсем, – сказал я, – Аглая сказала, что ее выписали сегодня утром.
Тот удивленно вскинул брови.
– Как это? До подъема, что ли?
– Не знаю. Просто сказала, что выписали и все.
– Повезло.
– А ты бы тоже хотел?
– А ты, типа, нет?
Я кивнул.
– Аглая говорила, ты тут уже девять месяцев кантуешься.
– Да. Почти.
– А притвориться выздоровевшим не пробовал?
– А… – отмахнулся Леха, – Сто раз.
– Не прокатило?
– Да сука эта… Ведьма, не иначе. Умная тварь! Она меня насквозь видит! Скалится в лицо, а сама за спиной клубки крутит.
– Какие клубки?
– Ну, это я образно так говорю. Типа в глаза говорит, что все зашибись, что выздоравливаю типа и все такое, а сама пишет, что все херово у меня. Сука та еще. Верить вообще нельзя. Сожрет и не подавится. Знаешь, скольких она уже до веревки довела? Тут, бля, каждую неделю кто-то вешается! Выходишь утром в коридор, смотришь, а его уже понесли. Стоишь и думаешь: «Может и мне веревочку заветную раздобыть?» Так уже заколыхало все, сосед. Будь немного посмелее, я бы этой веревочкой ее на первом же суку вздернул. Меня-то, конечно, грохнут после этого, но так она хотя бы другим жизнь отравлять не будет. Без нее тут такое начнется! Мама не горюй! Все ее схемы на раз вскроются.
– Какие схемы?
– Да обычные! Финансовые. Какие еще?
– В смысле?
– Колян, не будь ребенком. Ты что, реально думаешь, что она здесь лечением занимается?
– Ты о чем вообще?
– Ты вообще, с какой планеты, парень? У тебя глаза есть? Ты представляешь, сколько все это стоит? – он обвел рукой вокруг себя.
– Ты думаешь, она ворует?
– Нет, бля! Мир спасает!
– Ну, мне она тоже не нравится, но я бы не был таким уж критичным. В конце концов, выписывают же отсюда людей. Они же выздоравливают.
– Ага. Выписывают, – не прекращая жевать, скривился Леха, – Вперед ногами выписывают.
– Не преувеличивай. Если бы результата ее работы не было, всю эту багадельню свернули бы еще до того, как тебя сюда пристроили.
– Сосед, кого ты пытаешься переубедить? Ты меня пытаешься переубедить? Я здесь почти год сижу! Не живу, не лежу в больнице! Я сижу здесь! Понимаешь? Срок мотаю, блин! Чтобы на зоне не мотать! А эта тварь меня еще и мучает ежедневно! – он начинал говорить все громче и на нас стали оглядываться другие посетители столовой.
– Не ори, – тихо сказал я.
– Да пошли они все! – рявкнул Леха, но градус понизил, – Я до конца не уверен, но подозреваю, что половина из тех психов, которых ты видишь – никакие не психи. Притворяются, тусутся между психами, но сами – абсолютно здоровые люди. Усекаешь, к чему я веду?
– Таня что-то такое говорила.
– Ну, психиатры это. В-основном студенты там всякие, которые на психиатров учатся. Типа практика у них такая. Ну, или на повышение квалификации из других городов приезжают уже практикующие медики. Причем, по документам – это самые настоящие пациенты. И выписываются они тоже, как пациенты. Только абсолютно здоровые. Не придерешься. Типа мертвых душ, только живые. Они вклиниваются в доверие, базарят с тобой постоянно о чем-то, в друзья набиваются. Им не сложно, их этому годами учат. Ты им вываливаешь все, что у тебя в душе накипело…
– Типа, как ты мне сейчас, да?
Леха запнулся.
– Да ладно, сосед, – в его же манере сказал я и улыбнулся, – Не ссы. Я нормальный псих. Настоящий.
– Знаю. Потому и говорю тебе все это. Я вчера вечерние новости смотрел. В полночь повтор показывали. Интересно было, о чем вы с Танькой говорили. Ты правильно этого мудилу вальнул. Знал я его. Приходилось по жизни пересекаться. Падла та еще. Сам завалить хотел сучару, да не успел. Сюда упекли.
– А ты не думаешь, что Татьяна тоже была из этих? Ну, из подсадных.
– Хрен ее знает. Может и была. Хотя она тут долго прожила. Месяца четыре, наверное, не меньше. Ее в начале лета к нам подселили. Вечно цеплялась ко всем, в друзья набивалась. Не нравилась мне она. Слишком правильная, что ли? Я вот, например, говнюк говнюком. Но если по понятиям что-то надо раскидать, то совесть – мое мерило. Никогда никого не подсирал и подсирать не собираюсь. Принципы таки, если хочешь. А Танька – эта и вашим, и нашим. Лезет в душу, поддакивает, кивает понимающе, а потом хлоп – и с Регеций уже о чем-то перетирает по-тихому. Если хочешь мое мнение – я бы ей на твоем месте не доверял. Не Регеций, имею ввиду. С этой и так все ясно. Я про Таньку.
– Я понял, – сказал я, сглатывая комок.
Есть больше не хотелось. Я выпил стакан сока и уставился в окно.
– Да ладно тебе, сосед! – попытался воодушевить меня Леха, – Че ты хандришь? Ну, телка, как телка! Мало таких, что ли? Тем более не красавица. Тут и получше встречаются. Я тут недавно такую шмару замолодил! Ух! Огонь! Она меня за ночь три раза будила! А утром просыпаюсь, а она уже того. Типа, выписали. Как и Таньку твою. Студентка, наверное. Красивая сучка! Не парься, короче. Найдем тебе невесту. А с Регеций много не базарь, отмазывайся как-нибудь. Сломает она тебя. Мнительный ты очень. Здесь таких любят ломать.
– Спасибо.
– Будешь должен.
– Я с тобой еще за вискарь не рассчитался.
– Не боись, я записал в долговую книгу.
– Слушай, а зачем ей все эти танцы с бубнами? Как думаешь? Я имею в виду студентов этих.
– Ну, ты, билн, лошара, – прыснул Леха, – Ты че?
– Из-за грантов?
– Бля, ну а из-за чего же? Я же говорю, осмотрись вокруг! Какая в жопу экспериментальная психиатрия? Она себе дом построила и вторую докторскую уже строчит на этой теме! Ты посмотри, сколько у нее власти, сколько пафоса! Про бабки я вообще молчу! Это само собой. Даже не обсуждается. Она тут богиня, бля, олимпийская! Повелительница человеческих душ! Причем, направление выбрала соответствующее. С кем попало не работает. Ну, с шизами, параноиками там всякими. Не интересно ей. Они ж не понимают, что над ними специально издеваются. Она выбирает тех, кому не похер на ее издевательства. Мнительных. Тех, кто в душе остался ребенком. Любит, падла, рыться во внутренностях. Кайфует. Она ж садистка, Колян! Ты до сих пор не вкурил?
В начале беседы все это казалось мне если не бредом, то весьма маловероятным. Но чем больше я слушал Лехины доводы и сопоставлял их с тем, что уже успел здесь увидеть, тем отчетливее понимал, что он, скорее всего, прав. Волосы зашевелились и встали дыбом. Меня слегка передернуло.
– И что теперь делать? – спросил я.
– Пердеть и бегать, – буркнул Леха, – Не знаю, что делать. Тут либо сваливать надо, либо вешаться к херам. По-другому выйти не получится. Это я непробиваемый. Мне вообще все похер. Может не настолько спэс, как другие. Не знаю. А если бы был, как ты, например, то еще в первую неделю вилку в столовке спер бы, и вены в ванной вскрыл. По крайней мере, мысли такие были, – он отставил в сторону пустую тарелку и принялся за сок, – Только бежать, сука, некуда. Вот в чем беда. Да и смысла нет. Найдут по-любому, к гадалке не ходи. Эта сука, ментам не заявляет. Каких-то своих людей подключает. Платит им, само собой. Те вычисляют на раз. Был тут один такой бегун марафонский. Вася Конарев звали. Два раза бегал. Первый раз вернули через день. Избитый весь, челюсть сломана, зубов половины нет. Месяц на ноги вставал, кушал через трубочку. Как окреп, сразу опять свалил. Неделю не было видно. А потом смотрю, а его на прогулку выводят. Смирный такой. Глаза пустые, в одну точку смотрят, изо рта слюнка на воротник капает. А он сидит и солнышку улыбается. И Регеций вокруг него пляшет, наслаждается зрелищем. Вот и весь Вася Конарев. Зашел в один прекрасный вечер к себе в комнату, набрал полную ванную тепленькой водички и уснул навсегда. Утром выловили его и, как положено, вперед ножками, с почестями вынесли. Ты теперь, кстати, в его почетной резиденции отдыхаешь.
