Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил (читаем книги онлайн .TXT) 📗
А дальше всё как в присказке "не было гвоздя". На клёпаный корпус из 9-мм бронелиста нельзя ставить "универсальную" башню с 76-мм пушкой — не хватает прочности. Предложили военным ставить на танки, временно, 45-мм пушки из Подлипок и те, вроде, согласились. Но опять-таки! Пушек нет! Они все идут в Харьков на БТ! Да и туда не хватает. Траянов вышел с новым предложением — вообще отказаться, до освоения 15-мм листа, от башен и делать 9-мм корпуса с рубками, устанавливая туда обычные дивизионные орудия образца 1902/30, или гаубицы 1910/30, или какие-то 152-миллиметровые мортиры. В общем, под давлением обстоятельств, заняться самоходной артиллерией. УММ РККА, в целях освоения производства шасси, одобрило товарища Траянова и сейчас, первая самоходка находилась на сборке, отличаясь от Т-26 установкой двигателя в средней части корпуса и смещённым в корму боевым отделением. Орудие на этой машине устанавливалось на верхнем поворотном станке в центре корпуса на поперечной балке, практически над мотором, который монтировался и обслуживался через боевое отделение. Такое решение позволило разместить на машине приличный боезапас. Но проблемы танков это не решало!
Ещё более сложной была ситуация с реконструкцией завода, если с танком надо было просто "зарядить" специалистов на работу и, по большому счёту, от меня мало что зависело, то расширение ЗИЛа требовало неусыпного контроля и моего личного присутствия в самых разных местах. Фактически, я стал заместителем Рожкова по проталкиванию абсолютно всего. Станки, стройматериалы, рабочие? Товарищ Любимов летит на базы, склады, на вокзал, в порт и грозя всеми мыслимыми карами, а то и направляя рапорта в следственный отдел ЭКУ НКВД в отношении особо нерадивых, добивается исполнения заводских заказов в лучшем виде и в максимально короткие сроки. Приходится суетиться и, порой, находить то, чего в принципе найти невозможно. Так было, например, со сварщиками, которых я умыкнул с судостроительного в рамках "обратной шефской помощи". Всё равно, из-за дефицита металлопроката, там пока строили деревянные баржи. На металлическом каркасе, правда. Но его ведь можно и клепать? Пётр Милов, кстати, мог бы с удовольствием вспомнить начало своей трудовой деятельности, но его услали в командировку в Харьков, в сварочный комитет. Только там не сделали круглых глаз на запрос о сварочных головках и не устроили истерик по поводу сварки проволокой. Посмотрим, что он привезёт, когда вернётся. На всякий случай, я его ещё раз проинструктировал, буквально выпотрошив свой мозг, вспомнив и флюсы из доменного шлака "дровяных" печей и самостабилизацию дуги, заставил законспектировать всё, что касалось этой проблемы. Это кстати, был единственный случай, когда, хотя это и не касалось реконструкции напрямую, потребовалось моё послезнание. В общем, с такой работой мог бы справиться любой, достаточно мотивированный "представитель ЭКУ НКВД".
Получается, что именно здесь я теряю время понапрасну. Заниматься следует только тем делом, где нужен именно я. Значит, ШРУСЫ на первом месте, а потом напишу рапорт на увольнение из органов. Хоть бы и в "никуда". Иначе меня так и будут заваливать "текучкой". А зенитки? Я и не заметил, как они превратились из средства прорыва в обузу. Разбираться с мишенями? Искать виноватых? Оно мне надо? Лучше уж я сделаю новые. Вернее сделает единственный знакомый мне по-доброму начинающий авиаконструктор, которого я, кажется, знаю, чем заинтересовать. По крайней мере, так сберегу время.
Взмахнув последний раз, поражая воображаемого противника, я убрал клинок в ножны и, умывшись, заторопился на завод, пока не перегорело настроение свернуть очередную гору на своём нелёгком пути.
— Ну, вот! Опять себе что-то в голову втемяшил! — всплеснула руками Полина, обращаясь к Маше. Супруге оказалось достаточно единственного взгляда, чтобы понять моё настроение.
— Возьми хоть хлеба с маслом! — крикнула она мне из-за вслед, когда я уже собирался выскочить из дома. — В дороге пожуёшь…
Время было ещё раннее, первая рабочая смена не началась и в цехах было пока малолюдно. Только самые ранние пташки, те, кто, может, жил недалеко, или хотел доделать работу вчерашнего дня, или самые ответственные товарищи, были на своих рабочих местах, готовя их к новому дню. Проскочив на участок карданных валов я взял из ящика с полуфабрикатами подшипник и внимательно его осмотрел. Меня, прежде всего, интересовал размер, чтобы иметь представление, каким будет собранный вокруг него шрус. С прочностью должно было быть всё в порядке, ведь пропускали же через эти "ролики" поток мощности к заднему мосту ЗИЛ-5. Да и на Ягах стояли точно такие же карданы, стандартизация в цвете.
На первый взгляд конечное изделие должно было быть не слишком больших габаритов, оставляя место и для тормозной системы, что открывало возможность использовать серийные ведущие мосты для передней оси с минимальными переделками. Положив подшипник на место, каждая деталь имела свою цену в производстве, прихватить его было бы поводом для нешуточного разбирательства, я поспешил в 1-й Автозаводский проезд, в здание правления, чтобы уже на утренней планёрке "зарядить" заводское КБ на шарнир.
Обычное утреннее совещание было абсолютно необходимым мероприятием на котором составлялся малый план на каждый день и решались все текущие вопросы. Присутствие всех начальников цехов и служб, руководителей обоих КБ, заводского и специального, было обязательным, кроме того, туда приглашали мастеров провинившихся или, наоборот, отличившихся участков. Кроме них, из-за реконструкции, участвовали и руководители строительных организаций, вплоть до прорабов. Пока народ собирался, балагурил на любые темы, кроме работы, я тихонечко сидел у и ждал появления главного действующего лица, директора завода.
Рожков, вопреки обыкновению появился последним и не один. Он привёл с собой молодого человека в серой форме и с петлицами капитана, представив его Илларионом Ефимовичем Бойко.
— Товарищ Бойко, в связи с начинающимся выпуском специальной продукции назначен к нам на завод военпредом, прошу любить и жаловать, — закончил директор, по-доброму улыбнувшись в самом конце.
А вот товарищ капитан, похоже, "любить и жаловать" нас не собирался. Холодно обведя всех собравшихся взглядом, чуть споткнувшись только на моей покалеченной физиономии, он коротко кивнул и, похромав деревянной ногой, сел с краю стола на свободное место. Оценить же его настроение по выражению лица было абсолютно невозможно — оно было всё покрыто ожоговыми шрамами и, вообще, больше напоминало маску. Парень, видимо, хлебнул лиха на юге и начальство подыскало инвалиду, кавалеру "Красного Знамени", тёплое местечко, чтобы не отправлять в отставку, оставляя без куска хлеба в голодный год.
Вот с кем было бы неплохо поговорить! Капитан, судя по форме, танкист и ему наверняка есть что рассказать. Одно дело — добиваться своего, опираясь на послезнание и свои умозаключения. Совсем другое — ссылаться на реальный опыт. А ещё лучше — натравить Бойко на Гинзбурга. В хорошем смысле, конечно. Ведь это именно наш главный заводской танковый конструктор в "эталонной" истории отправил наверх петицию с обоснованием противоснарядного бронирования, на основе которой и были начаты работы по легендарным Т-34 и КВ.
Пока эти мысли крутились в голове я, не замечая этого, откровенно рассматривал военпреда. Бойко, заметив мой интерес, ответил твёрдым, но безучастным взглядом, но тут наш немой диалог прервали.
— Товарищ Любимов, — обратился ко мне директор завода, — требуется ваша помощь. Нечем освещать новые рабочие места, нет ламп и по линии ВАТО этот вопрос не решить. Не могли бы вы поискать резервы по своим каналам?
Вот незадача! Опять беготня "достань"!
— Поищу и, возможно, помогу, но, товарищи, у меня для вас есть новость. Приятная или нет, но отвертеться не получится. На днях СНК примет постановление по созданию отечественных шарниров равных угловых скоростей для вездеходов и, для всех будет лучше, если мы начнём работу прямо сейчас, — я сделал довольно продолжительную паузу, глядя как присутствующие отреагировали на моё сообщение. — Не дожидаясь, пока нам установят жёсткие сроки.
