Исправление неправильного попаданца - Переяславцев Алексей (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Правила поединков не запрещали наличия зрителей. Оговаривалось лишь, что секунданты не должны быть против этого, а зрители, в свою очередь, не должны вмешиваться в ход поединка. Но это гласили писаные правила, а были еще и другие. В частности, неписаная этика поединков уровня магистра и выше обязывала извещать секундантов или участников о своем намерении присутствовать. И таковых извещений особо почтенная Моана-ра получила тридцать восемь штук.
Для нас, разумеется, первоочередными были письма от академиков и кандидатов. Фактически оказалось, что будет половина Академии (если считать самого Рухим-ага), а сверх того, пятнадцать кандидатов в академики и дюжина докторов. Моана раскидывала письма по столу, как пасьянс, приговаривая:
– Это, это и те два – от магов жизни, они точно наши союзники. Это от Тофар-уна, он на нашей стороне… может быть. Во всяком случае, не враг. Эта стопка – от боевых магов, они нейтральные, хотят узнать что-то новенькое. Вот тут я отложила письма от прихлебателей Рухим-ага, они рассчитывают на его победу и на то, что он заметит и оценит их присутствие… Эта пара – от тех, кто противостоит Рухим-агу в Академии, нам они не друзья, но ему враги. А эти два – от его сторонников. Политика… Это – от преподавателя университета, его интерес сугубо научный, полагаю. В этой стопке – от бакалавров. Однокурсники Сарата, надо думать. От души надеюсь, что у них хватит мозгов не принести с собой пиво и вино.
Я решился подкинуть свои медяки:
– Моана, хорошо бы не давать зрителям подходить слишком близко. Это может быть опасным, уверяю вас.
Мне показалось, что госпожа секундант не восприняла мои слова всерьез. Правда, она не видела и эффекта от действия телепорт-бомбы. Но совету все же вняла:
– Предупредим, но в самый последний момент.
– Полагаю, что нужны скамейки для зрителей.
– Вы что, всерьез подумали, что поединок до такой степени затянется?
– Нет, но пусть это подумают противники. Точнее, пусть решат, что мы так думаем.
При мысли о возможности устроить каверзу глаза у Моаны блеснули удовольствием:
– Пошлю им официальное письмо с этой просьбой, все же деревня у них под рукой.
– Это не все. Мне нельзя присутствовать.
– Опасаетесь магов?
– Не только. Я бы мог засесть где-то в отдалении и оттуда наблюдать. Но ведь это земля Рухим-ага. Если кто-то из местных меня поймает, мне долгонько придется доказывать, что я не шпион.
– И не докажете… Ладно, тут вы правы. Еще что-то?
– Да, есть и еще…
И мы уже в который раз обговорили порядок действий. Но мысленно я решил, что в день поединка подъеду к границам владений Рухим-ага. На всякий пожарный. Мы с Моаной также дружно решили, что Ире нечего делать на поединке, а вот Арзану решили взять.
В тот же день пришлось выполнить обещание: был устроен пир в честь нашей победы на море и выздоровления Моаны. По этому случаю на стол попала особо изысканная закуска (селедка разных сортов) и то, что к ней полагается. Наши беременные дружно отказались от выпивки – не потому, что нельзя, а потому, что если выпить, то в этом случае кому-то из магов жизни придется потратить энергию на нейтрализацию алкоголя. Зато все прочие употребили с душой. Закуска была дружно расхвалена. Поскольку я все еще поддерживал горскую легенду, то на расспросы отвечал, что рецепт такого приготовления рыбы придумал не сам, а прочитал в умной книге.
Что до младших магов, то на них выпивка подействовала в точности так же, как и в моем родном мире: они принялись обсуждать производственные вопросы. Врачи образовали, в свою очередь, собственный кружок, но тут в теме были сугубо дамские проблемы. Солдаты сначала немного стеснялись, но потом разошлись и даже попытались было запеть, но рассудительный старшина Хагар это дело пресек.
Я тихо вышел, цапнув с тарелки кусок ветчины, и пошел искать Кири. Мне показалось несправедливым, что бедная маленькая голодная животинка обделена вниманием. Кири согласилась со всеми моими вкусными предложениями. Мы замечательно поладили: я говорил (по-русски, конечно), а она поддакивала. Разговор получился неожиданно долгим; мы обсудили и дела с поединком, и мои дальние перспективы в этом мире, и даже взаимоотношения в моей команде. Тут я заметил, что Кири отвлеклась и смотрит мне за спину. Я оглянулся.
Там стояла Ната в парадном платьице и внимательно вслушивалась в наш разговор. Мне почудилось, что девочка понимает по-русски, и от этой мысли стало не по себе. Пришлось свернуть наши тары-бары с норкой.
Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Наступил день поединка. В полном соответствии с планом на площадку заранее прибыли Моана с Шахуром. При них двое стрелков и Тарек. На женщине было темно-зеленое платье. Наличие сапожек с высоким каблуком предположил бы лишь тот, кто хорошо знал владелицу, потому что сделать это можно было только по росту. При таком длинном платье рассмотреть обувь не представлялось возможным.
Оказалось, что секунданты противника уже там. Последовали учтивые приветствия.
Те двое предложили тут же провести жеребьевку позиций. Возражений не было.
Жребий тянул один из наших стрелков. Разумеется, его предварительно проверили на амулеты. Поскольку он их сдал заранее, то таковых и не нашли. В данном случае жребий являлся больше данью традиции, чем необходимостью. День был почти пасмурный, солнца не видно за тонким слоем облаков.
И тут один из кандидатов в академики обратился к Моане:
– Не будете ли вы возражать, если ради безопасности зрителей мы разместим скамейки на некотором отдалении от площадки; скажем, двадцать ярдов от края?
Лицо доктора магии жизни мгновенно утратило всякие следы эмоций:
– Нам нужно обсудить ваше предложение.
Ответный вежливый наклон головы.
Небрежным жестом было запущено заклинание от подслушивания. Справедливости ради стоит заметить, что секунданты противной стороны не пытались пробиться сквозь защиту. Обсуждение продлилось не более трех минут, после чего Шахур объявил полностью бесцветным голосом:
– Мы согласны.
Почти тут же подкатили три телеги с грузчиками и скамейками. Один из кандидатов в академики раздал должные указания. Все было сделано вовремя: начали подъезжать первые зрители.
Моана обратилась к секунданту противника:
– Мы хотим проверить позицию почтеннейшего Рухим-ага.
Ответ последовал мгновенно:
– Мы, в свою очередь, хотим проверить позицию достопочтенного Сарат-ира.
Такие проверки отнюдь не противоречили кодексу, поэтому стороны, раскланявшись, отправились каждая в чужую сторону.
Моана остановилась на позиции противника. Со стороны могло показаться, что она запускает заклинание поиска магических артефактов и амулетов. На самом деле ее никому не видимый каблучок проделал аккуратную ямку в песчаной почве, а в эту ямку скользнул по тростниковой трубочке небольшой (с пяток земных миллиметров) кристалл галенита. Он был намазан клеем и присыпан тонким слоем песка. Кристалл не был амулетом, это был маячок для телепортации, который откликался лишь на кодированный (магический, понятно) сигнал. Вот почему галенит не фонил магией. Сапожок незаметным движением заровнял ямку. Трубочка ушла в рукав. Этому кристаллу предстояло взорваться. Моана чуть качнула головой. Это был сигнал Шахуру, который громко объявил:
– Ничего нет.
Секунданты Рухим-ага провозились несколько дольше, но их вердикт был точно таким же.
Тут внимание присутствующих (кроме секундантов Сарата, которые знали обо всем заранее) отвлеклось на абсолютно неожиданное зрелище. Со стороны дороги какой-то воин (это был сержант Малах) не без труда катил деревянную тумбу, сделанную из обрезка бревна. Послышался ропот недоумения с оттенками возмущения. Деревяшка тем временем была установлена на позиции Сарата. Тут уже эмоции обратились в действие. Некто в пурпурном плаще (Шахур его не знал, а вот Моана мгновенно узнала академика Харраг-има) ткнул пальцем на сомнительный предмет и голосом генерала, обращающегося к младшему лейтенанту, спросил:
