Школа выживания (СИ) - Гавряев Виталий Витальевич (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Однако с гостем что-то было не так. Может быть, воин осознал, что с ним произошло такое ..., ну очень для него мерзкое, а может быть была для этой странности, была и другая причина. Но его руки обречённо опустились, и ..., через мгновение, казак резко обмяк, как в замедленных кадрах кино, он начал заваливаться на левый бок. Гриша ещё ничего этого не успел осознать, как тело упало на землю. Не хорошо так свалилось - весьма скверно (головою вниз).
"Что за...?‟ - только и подумал Акимов, ошарашенно смотря на тело, неподвижно лежавшее у ног своего скакуна.
В следующую секунду, молодой человек резким движением схватил свой ППШ, прыжком поднялся с земли и помчался к лежавшему на земле казаку. И уже присев возле свалившегося с коня воина, Гриша понял свою ошибку. Погибший боец лежал лицом в низ, неестественно вывернув голову и нелепо вывернув левую руку. Однако было ясно, что причиной смерти послужили не эти травмы. То, что Григорий посчитал Пятном от пота, таковым не являлось. Нет, гимнастёрка была обильно пропитана потовыми выделениями, однако на спине было заметно три небольших дырочки. Две из них, маленькие такие, и не подумаешь, что они могут быть столь опасными. Вот из них и просочилась кровь, слившись в одно большое пятно.
Впрочем. Как заметил Акимов, казачий карабин, также пострадал от ближнего взрыва. В районе прицельной планки, почти идеально поперёк ствола, прихватив и цевьё, торчал крупный осколок. Глубоко так вошёл. Гриша ради интереса его потрогал, тщетно стараясь его расшевелить, и удивился. Мало того, что это у него не получилось, но и железяка до сих пор была горячей. Так что о том, чтоб завладеть этим оружием, не могло быть и речи.
Однако Гриша об этом и не думал. В данный момент в его груди бушевала ярость, хорошо сдобренная накопившейся усталостью, постоянным сдерживанием эмоций и обидой. Эта стихия рвалась наружу, срывая последние препоны, которые пока что её удерживали:
"Таври-и-и!‟ - Огласил округу не то крик, не то вопль ярости. Выкрикнувший это человек, стоял на коленях перед погибшим казаком, и смотря в небо, грозил ему плотно сжатыми кулаками. Сейчас бы по сюжету должны были разверзнуться хляби небесные, и обрушить на несчастного потоки сильнейшего ливня. Однако в небе не было не единого облачка, поэтому от туда не упало не единой капли влаги. Единственное, испуганная лошадь, или всё-таки конь, шарахнулся в сторону, отпрянув от кричавшего человека на несколько скачков. А он, взвыв как зверь, продолжил слать проклятья небесам:
"У-у-у! У-уроды-ы! Что? Довольны? Вам надеюсь очень весело? Экспериментаторы недорезанные! Ублюдки! Мрази-и! Э нет, вам всё мало! Мало того что вырвали нас из нашего мира! Лишив нас всего того, что мы имели! Так вы ещё решили над нами поиздеваться? И делаете это, самым мерзким способом! Знаете, что мы окружены врагами! И в наличии, имеем многочисленных врагов! Так вот твари! Показали, что пришла подмога, а как мы губы раскатали, так сразу облом! Мрази, ... рванные! Да вы последние му...! ... конченые!
Мужчина пошёл в разнос и перешёл на сплошной мат, при каждом слове ударяя землю кулаками, как будто вбивал в неё каждое своё слово. Будто бы это могло хоть чем-то навредить его невидимым оппонентам.
Человек и сам не знал, как долго всё это продолжалось. Вот только его голос осип, эмоции стали утихать и вскоре до его сознания долетел натужный крик боли. Мужчина замер. Зачем-то посмотрел на свои окровавленные кулаки. И только после этого взглянул в сторону стона, точнее, на свою спутницу. А Виктория, лёжа на спине, смотря на мир покрасневшими от запредельного напряжения глазами, и натужно кричала:
"О-о-ой! Мама-а-а! Мамочка-а-а!‟
"Вика, ты чего орёшь? - Поинтересовался Акимов, осознав, что пока он был во власти своих эмоций, здесь что-то пошло не так. - Тебе что, плохо? Где болит?‟
"А-а-а! Ы-ы-у-у!‟
"Да что с тобой? Ты что, рожаешь? - Григорий осёкся, поняв, что последний вопрос и является ответом на всё сейчас происходящее с Викторией, на пару секунд опешил. - Ты это, погоди. Я сейчас. Я иду к тебе.‟
Не сделав и пары шагов, Гриша посмотрел на тело второго казака. Несчастный всё также полу весел, зацепившись ногою за стремя. Карабина при нём не было, как и головного убора, в левой руке, точнее на запястье, удерживаясь на темляке, висела шашка. А вот голова покоилась на съехавшем под неё заплечном вещмешке. Видимо по этому, она сильно и не разбилась. Понимая, что Шмиль сейчас родит ребёнка, которого нужно будет завернуть во что либо чистое. Молодой человек направился к всаднику. А далее действовал так: первым делом, он высвободил ногу покойника, получилось это только после снятия сапога; затем, не обращая внимания на крики роженицы, Акимов снял с руки убитого бойца шашку. А только после этого освободил покойника то рюкзака, или как он там правильно называется. В этот момент, молодой человек о таких мелочах не задумывался.
"А-а-а! Ы-ы-у-у! М-м-м. Ы-ы-ы!‟
"Всё Викуля, иду. Погоди драгоценная ты наша. - Проговорил как можно спокойнее Григорий, подбегая к роженице и начав омывать водой свои руки, делал он это из пластиковой бутыли - своего дневного запаса на сутки. - Вот. Я рядом. Успокойся, всё хорошо...‟.
Не будем описывать весь не очень то и приятный процесс стремительных родов. Однако. Тихий голос новорождённой девочки, для Григория показался чем-то вроде звука райского колокольчика. Но и это не принесло заметного облегчения. К тому моменту, как он с трудом перевязал пуповину, перерезал её, и завернул девчушку в чистую нательную рубаху, Вика снова начала дуться и кричать.
От осознания того, что ему придётся повторно присутствовать при родах, точнее наблюдать за их продолжением, у Григория под ложечкой образовалась тошнотворная пустота. Держа в левой руке ребёнка, он свободной рукою выпотрошил весь вещмешок, по-другому он не мог найти ещё какую-либо чистую вещь - для другого малыша. Ею оказалась, белая, на удивление чистая косоворотка.
"Мам, они оба здесь! И кажись живы!‟
Григорий сразу узнал голос Вениамина. А сам парнишка, стоял метрах в пяти-шести от могильного холма и, осматриваясь, водил по сторонам своим ТТ.
"Вот только "Рембо‟ мне здесь и не хватало‟. - устало улыбнувшись, подумал Гриша, наблюдая за показной готовностью к бою, которую так комично демонстрировал Веня.
"Я и сама вижу что живы. - немного задыхаясь, ответила Екатерина. - Это не наш ли Гришка подстрелил этих молодцев? ...‟
"Ты Катерина сильно не разглагольствуй, скорее мой руки, да иди сюда. - Григорий решительно прервал ненужную болтовню. - Тут твоя помощь потребуется. Вика кажется второго ребёночка рожает‟.
"А как он идёт? Не ножками ли вперёд?‟
"Откуда мне, мужику, знать такие тонкости? Подойди сама и посмотри. - ответил Григорий и сразу же переключил своё внимание на Вениамина. - Веня, а ты пока сведи сюда всех лошадей, сними с покойников все, что нам может пригодиться, да собери всё оружие. Да начинай рыть могилу. А я, тем временем, со своей крестницей пообщаюсь. Позднее я тебя сменю ‟.
Как ни странно. Но никто не возразил. Даже Миня не сослался на свою, так до конца и не зажившую руку. Рана то давно затянулась, однако работоспособность - в смысле подвижность, оставляла желать лучшего. К великому удивлению, с лошадями он справился легко и быстро. Также оперативно снял с убитых все необходимое, и не слова не говоря, взялся за лопату.
То ли из-за того, что рядом суетилось семейство Домбровских, или по какой-либо другой причине, но время полетело очень быстро. Как и то, что происходило на мемориальной поляне (так незатейливо поселенцы назвали спонтанно возникшее кладбище). Плачь второго новорождённого, огласил округу только после того, как Гриша возложил на свежей могиле последний камень. И пока Екатерина пеленала последнего из новорождённых, Григорий приступил к осмотру трофеев. В их числе оказались два револьвера, как и изрядный запас патронов к ним. Две шашки и единственный карабин, который оказался безнадёжно изуродован осколком, но имел прекрасный запас боеприпасов. Спасибо жабе, которая, в своё время, не позволила расстаться с мосинкой (она хранилась в пещере, густо покрытая машинной смазкой). Хоть как-то, но жизнь налаживалась.
