Дизель решает все - Маришин Михаил (книга жизни .txt) 📗
— Здравствуйте, товарищи! Прибыли значит… — Берия осмотрел нас оценивающим взглядом. — Представляю вам товарища Меркулова, моего заместителя по линии ОГПУ. В его компетенции все вопросы, связанные с противодействием шпионажу и другой вражеской деятельности. А также саботажу.
Последние слова Лаврентий Павлович выделил особо, отчего присутствующие инженеры глубоко задумались.
— По машинам! Следуйте за мной, — видимо, начальник ВОБД бывал здесь уже не раз.
Лагерная охрана распахнула каркасные, опутанные колючкой ворота, и наша колонна вкатилась на территорию всесоюзной стройки. Проехав всего пятьсот метров, петляя между бараками, мы выкатились на край котлована, где сотни, нет, скорее тысячи человек-муравьев махали лопатами, нагружая тачки, толкали их по мосткам наверх. Кое-где была видна техника — три наших ЗИЛа, сильно просевших под грузом грунта, ревя двигателями и выбрасывая черный выхлоп, поднимались из котлована. Вот уже две недели стояла жара, дождей не было и все вокруг тонуло в клубах пыли, поднимавшейся при каждом взмахе лопаты, при каждом шаге рабочего, при проезде каждой машины.
Увидев такую картину, я начал догадываться, что могло послужить причиной массового выхода техники из строя, но следовало окончательно убедиться. Наш путь лежал дальше, туда, где под временными навесами застыли мертвые грузовики. Пара машин стояла с открытыми капотами, и возле них скучковалась группа в робах, тут же стояли и два чекиста в форме. Здесь мы и остановились.
— Товарищ начальник всесоюзного объединения, группа шоферов-механиков автоколонны Дмитлага занята поиском причин неисправности двигателей. Начальник автоколонны Смирнов! — доложил подскочивший чекист.
— И что, нашли? — Берия был предельно серьезен.
— Копаются, но пока не докладывали.
— А сам-то что видишь?
— Так это… Рано судить еще, надо внимательнее смотреть.
— Понятно, — с усмешкой подвел итог Лаврентий Павлович. — А товарищи инженеры какое мнение имеют?
Обращался он в первую очередь ко мне, поэтому и ответ за мной.
— Инженеры имеют предположение, которое требует уточнения. Разрешите подойти пообщаться с водителями и осмотреть технику?
— Сколько вам времени нужно?
— Час.
— Много.
— Мало. Может возникнуть необходимость разобрать мотор полностью.
— Работайте.
Разговор под конец стал весьма жестким, поэтому наша группа, не теряя даром времени, направилась к машинам. На одной из них двигатель почти уже разобрали, а из моторного отсека другой торчали сразу три задницы, больше туда не помещалось.
— Ну что? — спросил я как бы у всех присутствующих разом.
— Ничего, гражданин начальник, работаем, — отвлекся на меня всего один человек, задумчиво протиравший ветошью вынутый из котла поршень, остальные даже ухом не повели.
— Я — конструктор этого двигателя. Как у людей, работавших на этих машинах, спрашиваю, что с мотором?
Народ оживился и на меня стал посматривать с интересом. Мой собеседник отложил поршень и, глядя мне прямо в глаза, сказал:
— Хороший мотор. Мощный. Вот только сделан непонятно из чего и непонятно чем смазывался. Сдох за месяц.
— Мотор испытан и осенью-зимой показал хороший ресурс. Не надо грешить почем зря. Давайте лучше предметно и по порядку.
— А что по порядку? Масло, вон, слили — грязнее грязи. Фильтр масляный весь загажен. Поршневая ни к черту — износилась за месяц так, что компрессии для пуска не хватает. Даже с эфиром не завести.
— А что, с эфиром раньше заводили? И кто же это додумался?
— Моторы еще три дня назад сдавать начали. Если не завести — с тачкой бегать придется, вот впускной коллектор от компрессора отсоединяли, капали эфир, собирали обратно и заводили, но сейчас уже этот номер не проходит. А додуматься — так у нас здесь почти все инженеры бывшие. «Дело промпартии» слышали? Специально в шоферы отбирали технически грамотных.
— Значит так. Я пока тут посмотрю, что уже разобрано. Вы заканчивайте со второй машиной. А мои — примутся за третью. Если у всех трех будет одно и то же — значит, причину мы нашли. Ибо один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность.
— Так, а причина-то в чем? Как думаете, гражданин конструктор?
— А вы, гражданин заключенный?
— А вы, случайно, не еврей?
— Нет, не угадал. Хочу посмотреть, на что ты годен, гражданин заключенный инженер.
— А давайте на бумажке напишем и потом сравним.
— А давайте.
Я вырвал из блокнота пару листков, один оставил себе, а второй вместе с карандашом отдал зеку. Сравнив через минуту две записки, убедился, что у дураков мысли сходятся. В одной значилось: «Нужен противопыльный барьер в конструкцию», во второй: «Не хватает воздушного фильтра, из-за этого абразивный износ».
— Фамилия?
— Заключенный Селиверстов, гражданин инженер.
— Пока все три машины не посмотрим — молчи.
— Как вы могли так провалиться?! А что, еще в моторе не хватает? Может, вы еще что забыли? — Берия был зол неимоверно, ведь все дело находилось под нешуточной угрозой. — Вы хоть понимаете, что от вас множество людей зависят? Да что там! Вся страна! Уже планы на следующую пятилетку составляются в расчете на вас! Ленинградцы так и не смогли сделать путевый мотор для своего танка, будут ставить наш, уже испытания идут, с трудом, правда. Ярославцы готовят шасси под удвоенный мотор — это будет самый мощный грузовик в мире. У-2 будут строить с нашими дизелями вместо М-11. И что теперь? Все зря?!
— Я, товарищ Берия, ошибки признавать могу, а вот оправдываться не умею. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, а получить идеальную технику прямо «с листа» — невозможно. Недостатки все время будут вылезать в процессе эксплуатации, и их надо будет оперативно устранять. Чем и предполагаю заняться. А ЗИЛы, которые пока еще живы, надо вывести из эксплуатации, чтоб совсем не ушатать.
— У вас уже есть план решения?
— В первую очередь, конечно, нужен воздухоочиститель. С «мультициклоном» проблем не будет, возможно, этого хватит на первое время. А непосредственно сам масляно-воздушный фильтр пойдет во вторую очередь, для тонкой очистки. Параллельно будем решать с сепаратором перед топливным фильтром. Соляр, что здесь заправляют, сильно отличается в худшую сторону от того, с каким машины испытывались.
— Сколько вам нужно времени, чтобы снова ввести машины в эксплуатацию?
— Честно сказать — не знаю. Поэтому прошу месяц. Потребуется и еще кое-что, кроме времени.
— И чего же вы хотите, товарищ Любимов? — хитрость с переключением внимания на следующий вопрос удалась, и Лаврентий Павлович, как бы молча, одобрил обозначенный мной временной отрезок. А мог и урезать, в качестве наказания.
— В лагерной автоколонне все шоферы — сплошь инженеры, а это почти три сотни человек. У меня в КБ — вчерашние студенты под руководством самоучки. Я в институт в июле только поступать буду. Предлагаю усилить состав КБ за счет заключенных, использовать их по специальности.
— А не боитесь, что от инженеров-вредителей толку меньше будет, чем проблем?
— А мы их проверим самостоятельной работой, есть от них толк или нет.
— А ты, Всеволод, что думаешь?
— Мысль не новая, есть в нашей структуре уже подобные КБ. Если товарищ Любимов лично будет отвечать за эффективность работы заключенных, мы все организуем. Потребуется время для устройства этого контингента неподалеку от ЗИЛа, заодно и личные дела проверим и определимся, какие люди нужны персонально.
— И еще, товарищ Любимов. Все работы, дизельных двигателей не касающиеся, проводить только при условии благополучного положения с последними. До введения машин в эксплуатацию все побочное запрещаю. Что там у вас? Минометы? Передать всю документацию и наработки в ВОАО, там ими Доровлев занимается.
— Передать-то мы передадим, только сомневаюсь я, что Доровлев даст серийные минометы за год-два. А между тем — оружие простое, чего там с ним возиться — непонятно. Разрешите эти работы просто отложить на время, а потом мы Доровлеву соперниками будем, что ускорит процесс и будет только на пользу.
