Twinfinity Soul (СИ) - "Zezuo" (полная версия книги txt) 📗
«Я-я… не знаю…», - ответил я со слезами, вспоминая каждый свой миг. Каждую каплю боли и мучений вспоминал я. Вспоминал Сестру свою Элизу… и Матушку свою.
– «Всю свою жизнь я… пытался изменить эту жизнь. Принести в сердца людей радость… Счастье… Добром обливать сердца эти! Но как я сделаю это, если… всё давно предрешено за меня?»
- «Благородная цель ведёт тебя … Но на вопрос мой ты не ответил. Либо согласие, либо отрицание, Иорфей.»
Не знал я, как ответить Рыцарю. За очами горящими я наблюдал, стирая слёзы с глаз своих. Чувствуя боль в сердце своём. Судьбой мне суждено… увидеть и почувствовать боль на каждом своём шагу… Кивнул я в согласие! Ответил ему на вопрос единым кивком! И даже когда он спросил меня: «Уверен?» - Я не менял своего ответа! Уж лучше я сделаю решение самостоятельно, нежели буду ждать знака судьбы моей!
«А отец твой верил в судьбу. Думал, что всё произошедшее было случайностью. Судьбой», - произнёс Даемон гласом спокойным, одну из фигурок с земли подняв. – «Он был уверен в том, что его судьба предрешена. Что ему не нужно ничего менять, ибо всё уже давно прошло. Верить так оптимистично в свою судьбу, что будущее… ну… Он о нём и не думает в таком случае».
«А вот моя… «Пешка»… Иорфей знает, что ему нужно! Не зря я положился на него!» - Рыцарь забрал фигурку из рук Даемона, пальцем проведя по основанию фигурки этой. Только он вернул фигурку обратно на место своё - Даемон сказал мне с улыбкой:
- «Когда-то я назвал эту фигурку именем странного человека, коим был твой отец. Можешь забрать её себе».
Кинул Даемон эту фигурку мне. Наблюдал я за этой белой фигуркой, медленно летящей в воздухе, протягивая к ней руку. Мне оставалось только поймать её. Протянуть к ней руку и…
Невыносимая боль пронзила и ослепила меня. Голоса и шумы забились в моей голове ненужным мусором. Слышал «охи» и «ахи» шокированные, и потом, за руку схватившись, глаза раскрыл я. Вскрикнул от боли этой и увидел… болт в ладони своей. Видел оперение болта этого, что выпирал из моей ладони, и он… прибил к ладони моей фигурку из белого дерева. Снаряд этот пробил мою ладонь… но… Боль эта прошла мимо меня, когда я увидел Матушку свою. Целую и невредимую. С ужасом в глазах голубых. Болт этот летел в неё! Я видел это своими глазами! Как я… поймал его?!
«Орфи!» - Матушка склонилась ко мне с ужасом в сердце, но глаза её мгновенно направились в иную сторону. Волнение и страх на её лице заменились гневом и яростью. Видела она одеяния белые. Человека на стене высокой, что стоял рядом со Стрелком. – «Это… Он! Убийца!»
Успокоил я Матушку, вытащив болт из руки своей. Сквозь боль и мучения ужасные я вынул его, и фигурку пробитую рассмотрел, гневом заливаясь. Спросил я Савелия в гневе этом:
- «Хочешь ли ты знать шестую истину, Савелий?»
Брат мой Савелий… Он был взбудоражен словами моими. Злостью моей он был поражён. Глас мой был громче прежнего. Рос и гремел, ошеломляя всех и каждого. И правду я промолвил, взяв в руку инструмент свой:
- «Епископ убил отца моего! Убил вместе с Братьями – Сыновьями своими! Не желаю я видеть человека этого, даже если в глазах ваших он свят! Не желаю я смотреть на гибель людей более, грешных и нет! Верьте моим словам или не верьте – мне плевать! Мы все желаем только одного в час этот…»
И поднял я свой инструмент в воздух! И срезал Законом одеяния Ордена с плеч своих! И повёл я союзников своих в бой последний! Выкрикнули все, как один: - «Час Правосудия Истинного! Час Суда!»… Но я выкрикнул я в ответ иную правду, не удерживая дух свой на месте:
- «МЕСТЬ!»
Разгорелась свеча ярости! Вспыхнул пожар от свечи этой! Истинный бунт дал себе место в людских землях! Братья и Сёстры, что сражались на моей стороне, срезали с себя одеяния Ордена и оголяли свою кольчугу. Все они шли в бой, на первый взгляд, с неравным противником. Но картина эта показала свои истинные краски спустя пару мгновений. Наш противник был зажат со всех сторон! Сражался с предателями Ордена, образовавших небольшие отряды внутри и снаружи! Ещё перед началом нашей битвы указал я своим Братьям и Сёстрам не сдерживать сил своих! Бить Законом! Лить кровь! А я, ведомый кровавым безумием и мести жаждой, прорывался сквозь ряды эти, что редели прямо на глазах моих. Даже Даемоны, появляясь и исчезая среди людей, сбивали со стен Стражников и Стрелков. Никакие стены, никакие ворота не сдерживали нас с таким сильным союзником!
«Отступить! Отступить!» - Савелий, ужасом в глазах сверкая, указывал людям своим перейти к другому району, но ворота захлопнулись перед Рыцарями Ордена. Все они были в ловушке! Загнанный в угол дикий зверь стал сражаться свирепее!
Дуэль с Савелием устроил я, найдя его в толпе. Даже в доспехах своих он не мог защититься от моих яростных ударов! Неповоротлив, но силён он был! Лезвие Закона мяло доспех его, а Клыки, застревая в доспехе этом, разрывали его, словно ткань. И в битву нашу врывались другие Рыцари, защищающие своего Брата-командира, но я лишь пользовался их появлением. Сбивал их с ног и отдавал в руки Братьев и Сестёр своих, продолжая свой бой!
Смертельный танец я исполнял среди железа и стали острой! Прыгал и бегал вокруг и около Савелия, разрывая его доспехи в клочья! Мне довелось даже выбить из рук его инструмент и забрать его себе! В своей пронзённой руке, которая всё ещё кровоточила… Я не чувствовал и капли боли! Крепко держал я инструмент рукою раненой! И даже когда Савелий достал из ножен настоящий меч Рыцаря Ордена – я не остановился! С каждым взмахом я вынуждал его бить своих Братьев! Вредить своим же рядам каждым взмахом меча этого! И когда не осталось более Рыцарей на его стороне – мои союзники окружили его. Позволили мне прыгнуть на него со всей возможной мощью и сбить с ног! Впиться Лезвиями двух инструментов в его плечи!
Забрал я меч Рыцаря из рук окровавленных! Поднял над своей головой, ослепляя всех сиянием меча этого! И крикнул я, опустив его к земле, взявшись за рукоять обеими руками:
- «Судьба твоя предрешена, Брат!»
Лезвие меча этого я вонзил прямо ему в грудь. Разбил доспехи его. Судьбу его разбил. Окропил грешную землю его кровью. Усталость дикая овладевала мной, но неутолимая жажда мести… Она вела меня в бой! Ещё не закончена война эта, и я не сбавлю шагу! Не успокоюсь я, пока не увижу бездыханное тело Епископа у ног своих!
Настоящий хаос разгорался на землях грешных. Крестьяне, Братья и Сёстры, Рыцари и Стрелки Ордена… Все они рассыпались по районам, то защищая друг-друга, то убегая прочь, то кровь чужую проливая. Женщин и детей, что не знали о Бунте, они скрывали в домах и приказывали им не выходить на улицы. Хотя бы одного Брата мы оставляли у домов этих, не давая крестьянам выйти. А те крестьяне, что решили взять свою судьбу в руки – нападали на людей грешных. На мошенников и убийц!
Увидел я на мгновение образ Гевелиоса, что гнал молотом огромным людей мне незнакомых! Называл их «Паршивым скотом» и давил кости хрупкие молотом этим, сил не жалея! Это можно назвать самосудом, но подобный самосуд необходим в подобный час. Не волнуюсь я за жизнь его, ибо Братья мои уже охраняют дом Гевелиоса, успокаивая мать-крестьянку и детей её. Всё, чего я желал в сей час – найти Епископа. И Матушка моя, сердцем чую… пошла именно за ним. В спешке я направился к церквям! Забрал инструмент двуручный из холодных рук мёртвого Брата и отправился в путь. Вырезать судьбу свою я собирался! В коже человеческой и в дереве мягком вырезать! И ничто меня не остановит!
Братья и Сёстры мои начинали штурм ворот, что закрывали нас от церквей.
«Не пролейте крови юной! Схватите всех и свяжите верёвками крепкими! А те, что инструмент поднимут против нас – от своего же инструмент и падут!» - Указаниям моим следовали Братья и Сёстры. Ломали они ворота к церквям, в щепки их обращая! А как только ворота рухнули перед нами – мы вошли внутрь неспешным шагом, вырезая свой путь через оставшиеся войска Ордена. Ужасом наполнилось моё сердце при картине увиденной. Священнослужители… поджигали церкви! Запирали Братьев и Сестёр наших юных в спальнях и кидали внутрь факела! Изменились планы наши в этот момент:
