Душелов - Зайцев Сергей Григорьевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
А уник теперь носил лаконичное название «Меч воина», не имел ни малейшего пятнышка ржавчины и блестел, как после основательной полировки. Серьезно подрос урон – 30–45, но исчезло разделение на «рубящий» и «режущий», видимо, поэтому разброс между нижней и верхней границами тоже стал ощутимее. Теперь еще больше от самого игрока зависит, насколько точным и сильным выйдет удар.
Но с этим я разобрался довольно быстро, а вот все остальное время посвятил паранойе. Никак не мог прийти к какому-то определенному выводу, гадая, что же означали последние слова Дара, которые он изрек перед тем, как ему горло пробила стрела. «Это для меня не секрет». Как это понимать?! За час я мысленно перебрал все, даже самые бредовые варианты, приходившие в голову, и никак не мог выбрать, на чем остановиться, так что мысли вертелись по кругу, не на шутку выматывая и приводя в мрачное расположение духа. Но все чаще возвращался лишь к одному: письмо – фикция. Развод чистой воды. Письмо шлет сама система всем игрокам подряд в качестве стимула для развития. Чтобы шевелились в песочнице. Ну, или, может быть, система шлет не всем, а двоим из трех новичков, то есть среди них всегда есть убийца и жертва. Это, конечно, объяснило бы многое. В том числе и «секретное» знание Дара. Но мне очень не нравились последствия такого объяснения. Если письмо – фикция, то, возможно, никакого «я» с той стороны не существует. И если я не сумею доказать системе, что на что-то годен, меня сотрут как нежизнеспособный экземпляр. Как и обещал Ушастый еще на инструктаже.
От этих мыслей голова разболелась с новой силой…
Я даже несколько раз перечитал письмо снова в поисках скрытого между строк смысла. И нашел этот смысл, будь он неладен, на свою многострадальную голову. Вот эта строчка «одновременно с тобой в игре зарегистрирован твой убийца» натолкнула меня на крайне нехорошую мысль. Я вдруг подумал, что единовременная регистрация еще не дает гарантий одновременного входа в игру. Убийца мог войти как раньше меня, так и позже регистрации. И вот тут я отпустил вожжи, позволил резвиться своей паранойе с полным размахом. И додумался до того, что…
…что любой игрок в локации может быть моим убийцей, а не только Рыжая с Дедом.
Вообще любой.
А это означает, что и Дар – тоже кандидат. И что он задержался перед данжем вовсе не ради двойки и уника. А чтобы заполучить меня в качестве спутника, тем самым навязав мне постоянный контроль. Прямое убийство ведь лишит его драгоценного сейва, а значит, если убийца действительно хорошо соображает, он подстроит смерти так, чтобы не вызвать подозрений. Если вспомнить все – и вспомнить пристрастно, – в чем мы участвовали вместе, то картина вырисовывается совсем паршивая… Из нас, троих новичков, Дар перехватил в гостинице не Лисичку, не Папашу, а именно меня. Это раз. Теперь берем квест с приручением питомца. Я мог там погибнуть. Из-за незнания игры и собственных возможностей шансов загнуться было – завались. Вспомнить хотя бы того водяного, который едва меня не утопил в собственной тушке. Не сообрази я врезать по себе «Ледяным шквалом», и был бы минус один сейв. Это два. На защите Источника Дар не предупредил об охранных кристаллах, хотя наверняка знал, что они могут взорваться. А лечить пришлось, потому что были свидетели. Не может же ментор бросить своего подопечного при всех. Это три. Возле пристани Храма… Вот какого черта Дар отправил Обжору как раз перед тем, как произошло нападение? Будь питомец на месте… Да и сама идея прохождения данжа вдвоем… чем не дополнительный способ подставить под удар мобов, не вызвав подозрений?
Мда. Эти «стройные» умозаключения разбивались о стрелу в горле ментора. Ему проще тогда было бы напасть на меня открыто, чем производить такой бредовый размен. Вот я и говорю – паранойя просто восхитительная. Схожу с ума. Определенно. Вообразил себя пупом земли, весь мир вокруг меня вертится. Всем есть до меня дело. Бред, конечно.
Еще и лес, как назло, с каждым пройденным километром выглядел хуже и хуже, что не улучшало настроения. В начале пути по зеленым веткам сосенок и елок скакали шебутные белки, сердито цокотали и чувствительно кидались в путников, то бишь нас с Алсой, увесистыми шишками, протестуя против вторжения на их территорию. Но теперь хвойные породы постепенно вытеснялись рощами из корявых вязов, и противные хвостатые надоеды наконец отстали, видимо, шишки кончились. Зато прицепилась ворона – с мерзким карканьем перемахивая с одной макушки дерева на другую, надрывалась на весь лес. Стволы и кроны отдельных деревьев столь густо увивали побеги ядовито-зеленого плюща, что они превращались в гигантские зонтики, и, когда мы под ними проезжали, вокруг заметно темнело – солнечные лучи не в силах были пробиться сквозь такую плотную массу.
Когда мы выбрались на пологий склон, ведущий в довольно мрачного вида низину, ворона сдавленно кашлянула напоследок, словно проклятой твари кто-то стиснул горло, и ретировалась.
Перед тем как съехать в низину, я безотчетно оглянулся.
Позади светило солнышко, отражаясь от зелени листьев, сновало между веток мелкое зверье. Ушастый ежик, выглянувший рядом с копытом космача из-под выступающего из земли узловатого корня, с таким видом уставился на меня черными бусинками глаз, что казалось, вот-вот покрутит лапкой возле виска – типа смотри, куда едешь-то, олух.
Тут я не вытерпел:
– Алса! Алса, черт побери!
– Чего тебе? – Разбойница придержала космача, оборачиваясь в седле, глянула недовольно.
Ну, надо же, я уж думал, снова промолчит.
– Мы точно не заблудились? Больше похоже на непролазные дебри, чем на короткий путь.
– Не переживай, тут дорога всегда быстро зарастает. – Девушка пожала плечами, дергая поводья и заставляя конька трусить дальше. – Побеги плюща способны расти по нескольку метров в день и прочны, как стальная проволока. Поэтому и следов почти не остается. Но метка на карте ведь никуда не денется, так что не беспокойся. До реки осталось добираться минут десять, и столько же по берегу до пристани. А если бы тащились по «общаку», потратили бы на час больше.
До реки? Не видел я никакой реки, хотя сейчас мы спускались с заметной возвышенности – взгляд преграждали чертовы кроны. А вот заболоченную местность, которая начиналась в сотне метров впереди, видел. Там пузырилась зеленоватая вода, и зловеще шелестели на легком ветру высохшие заросли камыша. Ну, хоть насекомых нет, уж не знаю какими средствами, но повыводили в этой локации всю эту кусачую и назойливую мелочь, чтобы не досаждала игрокам.
И все равно мне эта поездка нравилась все меньше, поэтому держался настороженно, вертел головой, поглядывая по сторонам, чтобы не пропустить нападение. В таком лесу обязательно должна водиться какая-нибудь зловредная пакость. И не забывал хмуро следить за мелькающим впереди среди зарослей крупом космача и спиной разбойницы. Постоянно приходилось давить желание стянуть со спины меч. Это я всегда успею. Но остановит ли меч стрелу – вот вопрос. Пограничное состояние сознания, в котором я находился после Репликатора, сыграло со мной злую шутку. Так хотелось как можно быстрее вернуться к пристани, что позволил помочь себе первому встречному, о чем теперь уже жалел. Но пока разбойница враждебности не проявляла. Девятый уровень… ну и что? Безнаказанно загнать себя в Репликатор еще раз я не позволю никому, в том числе и этой продуманной блондинке. Вряд ли такая хрупкая девушка будет для меня серьезным противником, если вдруг нам придется схватиться. Я в полтора раза ее тяжелее и сильнее физически, и если сразу лишить ее дистанционного преимущества… Надеюсь, до этого все-таки не дойдет.
Как бы там ни было, а поворачивать уже поздно.
Я не заметил момента, когда копыта космача вдруг заволокло одеялом из зеленовато-ядовитого тумана, плотным слоем накрывшего землю. Туман влажно заклубился, поднимаясь маунту по брюхо, лизнул мои сапоги, охватывая их по самый верх голенища… Черт. Одежда наконец изменилась. Куртка и штаны уплотнились, приобретая структуру грубо выделанной кожи. Значит, вокруг – враждебное окружение. И завоняло, как из выгребной ямы, хоть нос зажимай. Мертвечиной. Плесенью. Экскрементами. Смертью. На всякий случай я навесил на себя обе боевые ауры – «Клинок бури» и «Дыхание ветра».
