Шторм над Петербургом (СИ) - Хай Алекс (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Думаешь, в нем есть что-то? — тихо спросила Катерина, глядя на меня.
— Не уверен.
— Он хороший боевик. А если бы еще и был чувствителен…
— То уж точно перескочил бы свой Сапфир, — отозвался Андрей. — Но тут не угадаешь.
Аполло вышел — таким же уверенным шагом, как и зашел, сохраняя полную невозмутимость. Ребята тут же бросились к нему, осыпая вопросами.
— Да ничего такого. Просто дали подержать в руках зараженный артефакт, — отбивался Безбородко. — Записали много показателей…
— Гагарина! — Позвали из кабинета, и слегка бледная Настя направилась на тест.
Минуты тянулись мучительно долго. Из кабинета не доносилось ни звука, но от этого было только хуже. Наконец, дверь распахнулась, и на пороге показалась Гагарина. Заложив прядь волос за ухо, она слегка улыбнулась и подошла к окну.
— Откройте форточку, пожалуйста, — взмолилась она. — Что-то мне душно…
— Перенервничала, — сказала Катерина и пошла поддержать подругу. Аполло вытащил задвижку и открыл форточку.
Дверь снова открылась, на пороге появился Заболоцкий.
— Следующий, — сказал он, взглядом обводя оставшихся в коридоре курсантов. — Зубова, пожалуйста.
Тамара тоже переживала, но взяла себя в руки. Бэлла Цицианова сжала ее руку, словно на прощание, и шепотом пожелала удачи. Тамара скрылась за дверью и появилась только через долгих пять минут.
Затем вызвали Леву, потом Эристова.
Миша задержался на долгих десять минут, а когда появился на пороге, его лицо было бледным, но он держался.
— Всё нормально, — сказал он, проходя мимо нас. — Немного… странно, но жить можно.
— Вот видишь, — прошептал Андрей. — А ты боялся.
Феликс вышел последним из нашей группы. На его лице играла ухмылка, как будто он только что вернулся с бала, а не с потенциально опасной процедуры.
— Ну, и что там? — спросила Лена Салтыкова, не выдержав напряжения.
Феликс, привычно взмахнув рукой, бросил:
— Пустяки. Артефакт подержал в руках — и всё. Ни боли, ни огня, ни чуда. Не знаю, чего вы все боитесь.
Кто-то тихо засмеялся, но смех был нервным. Остальные, хоть и попытались сделать вид, что расслабились, всё равно продолжали коситься на закрытую дверь кабинета.
— Ладно, Брюс, вы следующий, — громко объявил Заболоцкий, глядя в список.
Яков поднялся с места, его лицо было каменным, но в движениях читалась нервозность. Он прошёл мимо нас, не сказав ни слова.
Внезапно раздался громкий звук, похожий на глухой удар. Я обернулся.
Феликс, который минуту назад стоял как ни в чём не бывало завалился набок и рухнул на кафельный пол.
Глава 20
— Феликс! — выкрикнула Настя Гагарина, подрываясь с места.
В коридоре поднялся шум, девушки вскрикивали, кто-то замер на месте, не зная, что делать. Я среагировал мгновенно — бросился к Юсупову, за мной последовал Андрей.
— У него эфир почти на нуле! — крикнул я, опускаясь на колени рядом с ним. — Андрей, помоги уложить!
Мы аккуратно положили его на спину. Лицо Феликса было мертвенно-бледным, дыхание едва заметным. Вокруг нас столпились испуганные курсанты.
— Что с ним?
— Это из-за аномальной энергии?
— Он слишком быстро отреагировал, — пробормотал я, пытаясь понять, что именно пошло не так. — Доложите Сумарокову.
Катерина присела рядом и принялась водить руками, диагностируя уровень эфира, её взгляд был сосредоточенным:
— У нас с Андреем тоже реакция пошла почти сразу, — торопливо проговорила она. — В тот же день начался процесс адаптации. Может, у Феликса тоже нечто подобное…
Она замолчала, видимо, пытаясь найти ответ.
— Что там? — раздался голос Сумарокова, который подбежал вместе с Заболоцким и ещё двумя медиками.
— Вероятно, стремительная реакция на аномалию, — коротко доложил я, вставая и отступая в сторону.
Медики немедленно начали осмотр. Заболоцкий, не теряя времени, скомандовал:
— В палату его. Срочно.
Вокруг засуетились санитары, сестры и маголекари. Нас оттеснили в другую часть коридора, и ребята беспомощно наблюдали за тем, как смертельно побледневшего весельчака Юсупова перекладывали на каталку.
Когда Феликса увезли, в коридоре повисла зловещая тишина. Лица курсантов, до этого ещё держащих видимость спокойствия, выражали одно и то же: страх.
— Мы тоже можем вот так свалиться? — сдавленным голосом спросил Миша Эристов.
— А если эта штука убивает? — добавила Тамара Зубова, её голос дрожал.
— Надо отказаться, — заявил кто-то из второй группы. Кажется, Макс Ламздорф. — Это уже не учебка, а какой-то опасный эксперимент!
— Что за бред! — громко сказал ещё кто-то, но в голосе читалось больше тревоги, чем уверенности.
Я поднялся на ноги и встал в центр коридора, оглядывая курсантов. Все взгляды обратились ко мне. Паника, которая за секунды захлестнула ребят, могла перерасти в настоящий бунт.
— Тихо, господа! — резко сказал я, заставив их замолчать.
— Алексей, ты же видел, что с ним произошло, — запаниковал Миша Эристов. — Может, мы все такие? Может, каждый из нас свалится через пять минут?
— Никто не свалится, если будете выполнять приказ, — отрезал я, стараясь говорить спокойно, но твёрдо.
Эристов нахмурился, но промолчал.
— Слушайте меня, — я прошёлся взглядом по лицам курсантов, останавливаясь на каждом. — Да, Феликсу стало плохо. Но вы слышали, что сказал подполковник: дозы тщательно рассчитаны, но все реакции на аномальную энергию — индивидуальны. Меня не вырубало, но была боль, и процесс шел медленно. Андрея выворачивало наизнанку, а Катерина после контакта долго была в отключке. У всех проходит по-разному, но мы все живы и здоровы.
Андрей выступил вперед, поддерживая мои слова.
— Никто не отправляет нас в могилу и не собирается убивать. Но мы все знали, на что шли, когда поступали в Спецкорпус. Каждому при зачислении объяснили, насколько это опасная служба.
Катерина кивнула:
— К тому же вам рано или поздно придется контактировать с аномальной энергией — это неизбежно, — сказала девушка. — Лучше уж так, под контролем медиков и с возможностью восполнить эфир, чем если бы это застало вас далеко от города…
Я кивнул товарищам и уставился на роптавших курсантов.
— Приказ Шереметевой — каждый должен пройти тестирование. И если вы намерены из страха нарушать приказы, то вам в этих стенах делать нечего.
Мой голос звучал ровно, хотя внутри всё кипело. Я не мог допустить, чтобы паника овладела ребятами.
— Алексей, а если я не готов? — робко спросил Коля Щербатов из второй группы.
Я повернулся к нему:
— Тогда это твой шанс стать сильнее. Ты думаешь, я не боялся, когда проходил тест? Думаешь, Катя или Андрей не боялись? Мы все люди. Бояться — нормально. Но мы не для того прошли через все эти тренировки, чтобы сейчас сдаться. В худшем случае вы просто не адаптируетесь и продолжите обучаться по старой программе.
— А в лучшем — станете элитой из элит, господа.
Мы все резко вытянулись по струнке, услышав знакомый голос. Из-за угла вышла сама Шереметева в сопровождении бессменного Боде. Интересно, адъютант вообще спал? Хоть иногда?
— Ваше превосходительство, — выдохнули роптавшие курсанты, поняв, что генерал-лейтенант наверняка слышала наш разговор. — Пожалуйста, примите наши извинения…
Шереметева скользнула по испуганным лицам и слабо улыбнулась. Сделав несколько шагов, она остановилась напротив кучки бунтовщиков.
— Мы все знали, на что идём, господа — сказала она. — И я, когда принимала командование Корпусом, и вы, когда подписывали документы. И все знали, что программа подготовки будет тяжелой. Если кто-то из вас считает, что не справится и не хочет даже попытаться, скажите об этом прямо сейчас. Но подумайте, готовы ли вы жить с клеймом труса на имени своего рода.
Наступила тишина. Никто не ответил. Курсанты лишь переминались с ноги на ногу и отводили взгляды.
