Запасный выход (СИ) - Туманов Константин (список книг .TXT) 📗
Все вопросы были направлены на то, чтобы выяснить размер действительных сил, которые мы можем выставить в поле. Пришлось даже останавливаться и демонстрировать огневую мощь "калашникова", чтобы показать - даже малое число стрелков может полностью заменить большое подразделение солдат. Но расход патронов на такую стрельбу пустой ч не считал. Уж лучше так. А наши технические "чудеса" иезуит, похоже, списывал на относительную закрытость большей части России от большого количества иностранцев. Мало кто из них вообще бывал за Уралом, причем не потому, что оное запрещено. Сибирь давно для всех европейцев - страшное место, куда по доброй воле просто не ездят. Вот и решил, что мы появились именно оттуда. И, поскольку я проговорился, что Москва нам не указ, решил - с Империей мы распрощались не самым дружеским образом. Это, если он не обратил внимание на оговорку "Москва", а не "Санкт-Петербург". А если обратил, моя фантазия отказывалась представить, что он там нафантазировал еще.
Не доезжая нескольких километров до ново построенного, но уже успевшего принять свой первый бой форта, я связался с Латыпиным. В голосе нашего механика и почти пилота явственно послышалось облегчение от того, что мы на подходе. Прервав поток его вопросов, поинтересовался окружающей обстановкой. Оказалось, что ночью ему почудилось какое-то непонятное шевеление неподалеку. Но после пары выпущенных в темноту очередей до рассвета никто не беспокоил. Это хорошо. И то, что он нас уже засек тоже было прекрасно. Значит, не забился со страху куда-нибудь, а бдит в башенке.
Подъехали мы к нашему пустому на вид лагерю минут через десять после того, как я дал отбой связи. Не успела наша "буханка" остановиться, как из дверей выскочил радостный Латыпин и полез ко мне обниматься. Во как нахлобучило дядьку одиночество! И только после этого механик заметил священника, с любопытством разглядывающего эту сцену через лобовое стекло.
- А это еще кто? - слава богу "сооброжалки" хватило поинтересоваться тихо.
- Священник католический из Лоренсу-Маркиш. Единственный, кто после смерти того офицерика остался из местной власти. Любопытный страшно, так что, поосторожнее с ним. Похоже из иезуитов.
- А чего тогда привезли?
- Поразить хотим чудесами техники. Чтоб "уважали и трепетали". Козни, конечно, строить будет, но тихо. Самолет готов к вылету?
- Так я его со вчерашнего дня не проверял. Но был заправлен. Если помнишь, я вечером собирался снова подлеты делать...
- Вот и взлетай. Два три круга сделаешь и на посадку. Договорились?
- Да я... Да прямо сейчас... - похоже, как говорится, у человека "в зобу дыхание сперло" от перспективы подняться действительно в воздух, а не просто над водой блохой скакать вверх вниз.
Проводив взглядом Латыпина, умчавшегося к причалу, я обернулся к машине. Отец Серхио все еще сидел на своем месте. Оказалось, что не смог самостоятельно ремень отцепить, а показать остальным не счел необходимым, гордец в сутане. Пришлось помочь человеку. Выбравшись, наконец, из автомобиля, падре сразу поинтересовался местонахождением пленных солдат. Но у меня пока в планах было другое, и я повел португальца на берег. Не хватало еще ловить испугавшихся нашего "Пеликана" зольдатиков по всей округе.
- К пленным мы успеем еще вернуться, святой отец. У меня есть для вас другое зрелище. Видели когда-нибудь аппараты, предназначенные для полетов в воздухе?
- Полетов?
- Ну да. Вон, глядите, наш пилот проверяет свою механическую "птицу".
- Как-то кощунственно это звучит. Если бы Господь хотел, чтобы люди летали, он дал бы им крылья...
- Ага. А чтобы они плавали, еще и жабры. И колеса для быстрого перемещения по земле... Представили себе такого уродца? Я считаю, что человеку дано главное - разум. А уж научиться с его помощью ездить летать или плавать - дело техники. Не даром еще Леонардо да Винчи пытался подняться в воздух.
- Его рисунки не похожи на то, что я вижу перед собой.
- Он пошел, в общем-то, правильным путем. И аппараты, основанные почти на том же принципе, что и у него, существуют. Просто уровень механики в те годы не позволял создать движитель достаточной мощный, чтобы поднять в небо вес самой конструкции, не говоря уж о человеке. Теперь это стало возможным.
В это время наш механик-пилот наконец-то закончил предполетную проверку своего аппарата и устроился в кабине. Получив разрешающую отмашку, он кивнул и отвернулся. Затарахтел сначала один двигатель, затем другой, и винты мгновенно превратились в два сверкающих круга. "Пеликан" вздрогнул и начал неторопливо выруливать на речную гладь, отвалив от причала. Развернувшись вниз по течению, Латыпин прибавил мощности и начал разгонять гидросамолет. На несколько десятков секунд заросли скрыли эту странную белокрылую птицу от нашего взгляда. Слышно было лишь как ревут стосильные "Ротаксы". Наконец, над кустарником мелькнул белый силуэт, и бодро полез вверх, все больше удаляясь от нас. Обернувшись, я посмотрел на внезапно замолчавшего падре с широко раскрытыми глазами и неверящим взглядом.
- Вы не из России. Даже в Европе пока никто не смог бы сделать такой механизм. Про Российскую империю я вообще молчу...
- А я и не утверждал, что мы из Империи.
Глава 4
Нормально, не торопясь, поговорить со священником я смог только в Горно-Алтайске, после его поездки в Бийск и двух вечеров, проведенных со Светланой за компьютером. Под этот разговор я узурпировал арендованный дом, отправив Ираиду Павловну снова в Долину свободы, и общался с падре почти до утра. Понятно, что всех подробностей о переходе и количестве людей под моим началом я не раскрывал. Не упомянул и о золоте, незачем выпускать пока такую информацию в жизнь. Это отбирать никому не нужную, по сути, колонию будут собираться года два в лучшем случае. И пришлют две сотни мушкетеров. А стоит тем же португальцам узнать про желтый металл, так уже через несколько месяцев десант высадят, наплевав на "разборки" с испанцами в Южной Америке. Вообще, отца Серхио больше интересовало, как мы дошли до жизни такой, что миром правят ростовщики, а Ватикан, усохший до городского района в Риме, раздирают педофильские скандалы. Это его потрясло сильнее, чем достижения техники. Их он принял как данность, тем более, что его естественнонаучные знания были слабы даже для этого века, но в отличие от большинства невежд он это прекрасно осознавал. А вот взаимоотношения между людьми и государствами изучал все время.
Закончили мы разговор ближе к рассвету. А утром, отправляя падре обратно, в 18 век, я прямым текстом сказал, что полученную информацию пока что передавать дальше не дам. В этом деле счет идет на столетия, так что годик - другой можно и потерпеть. Именно поэтому в Бийске сопровождающие не дали ему поговорить с католическими священниками. Не верю я в слово, данное иезуитом. Мое определение его орденской принадлежности падре проглотил молча. Надо же, я думал - отпираться будет. Наверное, все еще от шока не отошел. Пусть обдумывает увиденное, а у меня своих дел полон рот накопилось. Посмотрим, что товарищ надумает и к какому выводу придет. А пока отец за ним присмотрит.
- Для меня жизни людей, доверившихся мне, гораздо важнее жизни чужих мне местных жителей, падре. Вот такой я несовершенный, что ж тут поделать. И вашей жизни тоже дороже, имейте ввиду.
- Это угроза?
- Да. С вами я сейчас предельно откровенен, все же вы не восторженный семинарист, а представитель весьма непростого ордена, умеющего тихо и кардинально решать проблемы мешающих ему людей. Я думаю, ваши учителя просветили вас хоть в этом. Так что в случае чего на похоронах я произнесу весьма прочувствованную речь. О том, как нам всем будет не хватать такого замечательного человека. Кстати, ваши обязанности священнослужителя я вам отправлять не мешаю. Каждый, кто захочет прийти в храм, может это сделать спокойно. Помолиться, причаститься, исповедаться, покрестить ребенка. Более того, если церкви чего-то не хватает из утвари - можно приобрести. Только конкретно укажете что именно.
