Долг платежом красен - Алисон Арина (лучшие книги TXT) 📗
Как только температура в горах поднялась до приемлемого уровня, мы сначала всем кагалом, а затем разбиваясь на все более мелкие группы, стали устраивать походы по окрестностям. Вначале походы были однодневными — для внимательного ознакомления и исследования ближайшего пространства: вдруг повезет найти что-то. Затем планировалось увеличивать и время, и расстояние поисков.
Первые находки хоть и были небольшими, но очень порадовали меня. Мы нашли неплохой открытый участок с меловыми отложениями, небольшой открытый участок с медной рудой и, соответственно, с жилами малахита — спутником и производным меди. В горной речке, что в верховьях своих была лишь ручьем, было найдено немного золота. Это обнадеживало. В свое время я видел несколько фильмов, снятых по книгам Джека Лондона о золотой лихорадке, и на основе этой информации решил построить лагерь по намывке золота. Все теплое время года на золотоносном ручье должна была работать бригада старателей.
Жизнь в имении налаживалась. Мы перестали балансировать на грани разорения, а начали получать ощутимую прибыль. Что ж, свои обещания я держу.
Ранней весной, разделив все заготовки на три части, мы направили три группы в разные города на весенние ярмарки для сбыта продукции. Одна часть людей, под руководством Рэма и Кристы, под охраной поехала в Торнск. Город мы этот хорошо знали, жить наши собирались у магистра Трэвора, днем торговать на ярмарке, а вечером выступать у Жака в трактире.
Вторую группу пристроили к каравану, посылаемому Ирвином из поместья Гарнэллов. Здесь охрану обеспечивал брат со своими людьми. Я же с Арни и всей оставшейся охраной потащились в более дальний город, для исследования перспективности здешнего рынка. Добирались мы долго, с ночевками в поле и лесу, но без проблем. Въехать в город у нас получилось где-то через пару часов после восхода, и мы сразу поехали на рынок. К нашей радости и удивлению, до вечера почти все распродали.
Оставалось часа четыре до захода солнца, и нам требовалось срочно найти место для отдыха. Арни пошел в город. Пока он с рекомендательным письмом наносил визит одному мужику, я, оставив охрану с телегами, решил посетить лавку ювелира, расположенную неподалеку, и продать кольца, доставшиеся нам от разбойников.
Мы с Сэмом зашли в лавку. Трое наших остались на улице. Ювелир долго крутил кольцо, зачем-то ходил в подсобку, что-то там делал, я даже устал ждать. Но тут в лавку ввалились стражники. Оказывается, этот прохвост послал своего пацаненка за стражей и ждал ее. Воякам он начал нести что-то типа: такое дорогое кольцо и у мальчишки, явно украл у кого-то. Городские блюстители порядка, не мудрствуя лукаво, потащили меня в управление.
Я был уверен, что со мной ничего плохого не может случиться, ведь у меня королевское охранное кольцо, и спокойно пошел со стражниками. Моим парням дал знак ничего не предпринимать, но известить о случившемся Арни. Двое из них пошли следом за нами, а один побежал к воспитателю. В управе я показал королевское кольцо, и меня сразу же повели к городовому и послали за королевским исполнителем.
Городничий с женой и двумя мелкими сыновьями с интересом рассматривали меня. Как себя вести, они еще не определились, поскольку если кольцо истинное, то по отношению ко мне следовало проявить максимальное уважение, если же нет…
Королевский исполнитель оказался подслеповатым хрычом лет пятидесяти, с задранным кверху подбородком и высокомерным взглядом. Взглянув на меня лишь мельком, он прокаркал:
— Такой маленький ребенок не может иметь один из высших знаков королевского благоволения. Выпороть. Десять палок, и в тюрьму. — Закончив говорить, он собрался уходить.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А я-то губы раскатал — кольцо, кольцо… И ни разу даже не засомневался. А ведь стоило лишь подумать: ну какой взрослый поверит, что ребенку сам король дал охранное кольцо? Что же делать? Сам же, как агнец, пошел в эту ловушку. Народу и стражи вокруг — полно. Не отбить меня моим парням, только сами полягут. А если позволить себя выпороть и бросить в тюрьму, то могу не дожить до освобождения.
— Эй ты, индюк надутый, ты хоть бы на кольцо посмотрел. На нем же символ королевской власти, — попытался я привлечь внимание к кольцу. Вдруг одумается. Но тот только крикнул:
— Еще десять палок за оскорбление при исполнении, — и пошел, медленно, как цапля, дальше.
— И от меня за наглость — десять! — закричал городовой.
Что ж, так и так смерть, но в бою интереснее. Посох и нож были у меня с собой, и, когда стражники рванули ко мне, я, опустившись в низкое мабу, начал движение. Будучи гораздо ниже уровня их груди, я легко избегал захвата и мог достать их колени наконечником моего посоха. Краем глаза успел заметить, как мои парни таким же способом уменьшили маневренность стражников рядом с высоким семейством. Метнувшись в сторону городничего и увернувшись от парочки бегущих наперерез караульщиков, я подскочил к одному из сыновей главного городского стража порядка. Зажав левой рукой в захват шею пацана, правой приставил ему нож к боку. Рядом увидел в той же позиции Рода со вторым сыном главного козла.
— Прикажи всем прекратить беготню и стать у стены. Иначе тебе и твоим сыновьям не прожить долго.
Это был голос Арни.
Пошарив глазами, я нашел его держащим шею городового в таком же захвате.
— Вас все равно убьют, — прохрипела эта скотина.
— А вот тебя это интересовать уже не будет, — усмехнулся Арни.
В итоге, все находящиеся на площади стражники были согнаны под стену. Оружие у них отобрали и бросили в колодец, расположенный тут же во дворе. Послав своих за подставившим меня ювелиром, я обратил всю злость на еще одного подлеца. Королевский исполнитель, замерший в начале захвата посреди площади, так и продолжал высокомерно стоять там. Видно, считал себя слишком высокой шишкой и думал, что его никто не посмеет тронуть. Но он, кажется, забыл, что все произошедшее было делом его рук или, можно сказать, идиотизма. Быстро связав пацана, которого держал, и положив его рядом с уже обездвиженным братом, я подскочил к этому «славному» человеку и попросил парней схватить и нагнуть ко мне хрыча, а потом с силой ткнул перстнем исполнителю в нос. Либо опознав перстень, либо от ярости от такого обращения, но этот козел весь покрылся бурыми пятнами. Врезав ему кулаком с печаткой на пальце по лбу, от чего он взвыл дурным голосом, я обратился с речью к окружающим:
— Уважаемые, вы только посмотрите на этих так называемых представителей власти. Они позорят имя вашего замечательного города. Из-за них город мог быть ввергнут в большую беду. Они проигнорировали королевский знак защиты и напали на лицо, облеченное властью. За это король мог устроить карательные мероприятия по отношению к вам, — максимально громко, с чувством негодования и патетики, вещал я. — Они не только предали вас, но и короля! — продолжал завывать я дальше.
Народ сначала слушал меня недоверчиво. Затем, видно, определенные картины стали вырисовываться у них в головах, и на лицах появилось раздражение по отношению к вероятным нарушителям их благополучия.
— А откуда у тебя это кольцо и почему это король его тебе дал? — отозвался один гад из толпы. Чуть все дело не испортил, скотина! Но я нашелся:
— Вы только посмотрите на него! Он спрашивает, почему король дал кольцо!!! Он утверждает, что король должен отчитываться перед ним, кому и что он вручает?! Ты что, оспариваешь право короля на самостоятельные решения? Да это бунт! — к концу моей речи спрашивавший был уже о-очень далеко.
К этому времени на площадь приволокли провинившегося ювелира и заодно с ним три лавки. За считанные минуты ювелир, королевский исполнитель и городовой лежали привязанные к лавкам лицом вниз в одном исподнем.
— А теперь, досточтимые жители этого славного города, мы накажем предателей короля. А также сейчас для вас будут вынесены несколько бочек вина, чтобы вы могли достойно отметить пресечение зла и могли уважать друг друга. — Фантазия моя иссякла. Я уже не знал что говорить, но при словах о вине народ возликовал, и дальше можно было уже не продолжать.
