Оттепель (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Вот. Тайны Мадридского двора в собственном доме. Получается, зря я жену ругал за ее визит в танковый корпус в зауженном комбинезончике? А ведь Сонька ни одним словом не обмолвилась, что это была идея великой княгини.
— Но ваше величество, на самом-то деле я пришла не из-за моделей, — сказала великая княгиня. — К одной из моих приближенных дам — мадам Потаниной, она была женой нашего консула в Харбине, обратилась сама мадмуазель Габриэль.
— И что, Шанель предлагает создать новую форму для русской армии? — усмехнулся я.
— Кстати, неплохо бы, — невозмутимо парировала матушка. — Но дело более интересное. К мадмуазель Шанель обратились представители парламентской оппозиции Франции, которые желают провести государственный переворот. Разумеется, никто из оппозиции не рассчитывал, что мадмуазель Габриэль сможет напрямую обратиться к вам, но они отыскали посредника. Наталья Сергеевна — это Потанина, хотела отказаться, но ее убедили и вот она передала мне сообщение, что у Шанель лежит некое письмо, предназначенное вам лично. Я отказалась брать это письмо, коль скоро оно адресовано вам, но решила, что должна проинформировать императора.
Любопытненько. В той истории Коко Шанель не была замечена в сотрудничестве с Советской Россией, да ей, наверное, и не хотелось шить наряды для наших женщин. А здесь немного другое. Кстати, о той истории… А ведь мадмуазель Шанель была замечена в сотрудничестве с нацистами во время оккупации Франции. Более того — она не только не закрыла ни свои бутики, а даже жила в гостинице «Риц», где обитали самые известные немецкие бонзы. А еще, в сорок третьем году, по поручению самого начальника разведки Вальтера Шелленберга, Коко Шанель ездила в Испанию, где должна была встретиться с Уинстоном Черчиллем и передать премьер-министру Британии письмо, где содержалось предложение о заключении сепаратного мира.
Шелленберг, который известен широкой публике как «начальник Штирлица», еще в сорок первом году предлагал заключить мир с англичанами, чтобы сосредоточить все силы на борьбе с СССР. А ведь не исключено, что если бы переговоры между англами и немцами произошли в сорок первом, то они могли бы увенчаться успехом.
А что касается же самой мадмуазель Шанель, то очень странно, что в сорок четвертом году она избежала обвинений в коллаборационизме. Кажется, ее арестовали на пару часов, но этим все и закончилось. А ведь французы, после освобождения, устроили своим женщинам обструкцию — замеченным или только заподозренным в сотрудничестве с нацистами женщинам стригли волосы на лысо, избивали и насиловали, а тех, кого считали фашистскими «подстилками» выгоняли из Парижа.
Мне кажется, мужчины Франции просто вымещали на женщинах свой комплекс неполноценности, мстили им за годы оккупации и собственный страх. Ведь как оно обычно бывает — среди толпы, что преследовала женщин, редко были настоящие герои Сопротивления — те, кто ушел в партизаны или участвовал в высадке в Нормандии, а все больше те, кто сам служил врагам во время оккупации.
А генерал де Голль, считающийся освободителем Франции, не помешал своим согражданам «выпустить пар», направив их гнев на беззащитных женщин, зато отвлек внимание французов от тех, кто сотрудничал с оккупантами всерьез — крупных банкиров, промышленников и кое-кого из политиков. Впрочем, тоже классика. Жертвуя незначительные фигуры, можно сохранить большие. Но и де Голля осуждать трудно. Он все-таки был не только генералом, но и политиком. Коллаборационисты-коллаборационистами, а кому-то и Францию надо восстанавливать.
Ладно, будем считать, что в истории, на всех временных развилках, имеются свои параллели и Коко Шанель опять послужила орудием в руках неких сил. Правда, зачем мне еще одни сепаратные переговоры, если старый камергер продолжает спаивать представителей правительства Франции? И о каких переговорах может идти речь, если это всего лишь оппозиция?
— Ольга Николаевна, ради интереса, полюбопытствуйте — от каких-таких сил исходит предложение?
— Чтобы узнать подробности, следует хотя бы ознакомиться с предложением, — мудро ответила великая княгиня. — Но я считаю, да и окружение мадмуазель Шанель это подтверждает, что предложение может исходить от парламентской группы, близкой к генералу де Голлю. Сам генерал незадолго до войны был отправлен в отставку, но он имеет очень большой авторитет. Он был единственным из французских генералов, который до последнего сражался во время Мировой войны и не желал подписывать капитуляцию. Если бы де Голль был главнокомандующим, то неизвестно, как бы протекала война. Его даже прочили в президенты Франции. Но я не думаю, что генерал согласится возглавить правительство прямо сейчас, а уж тем более вести сепаратные переговоры с Россией. Хотя, все может быть.
И тут я согласен. Полковник Штауффенберг и его соратники, подготовившие покушение на Гитлера, тоже являлись патриотами Германии.
На следующий день матушка снова явилась, держа в руках конверт. Судя по довольно аккуратному виду, письмо путешествовало не тайными тропами контрабандистов, а ехало где-то среди бумаг. Надо Мезинцеву дать нагоняй — как же так получается, что в Россию свободно приходят письма из враждебных стран?
Прежде всего, обратил внимание на подписи. Десяток фамилий. Ни о чем. Впрочем, имя Пьер Лаваль мне почему-то показалось знакомым. Хм… Лаваль… Нет, знакомым была бы фамилия Лавальер, фаворитка короля Людовика, героиня романа «Виконт де Бражелон». Неверная возлюбленная Рауля, сына Атоса. А уж Лаваль-то чей возлюбленный, да еще неверный? Ну почему у меня ассоциация с чем-то этаким, неверным? Стоп. Вспомнил. Пьер Лаваль был премьер-министром в правительстве Петена. Петен возглавлял коллаборационистов во времена оккупации. Значит, Лаваль и тут готов перейти на сторону врага республики? Или я опять усложняю?
Ладно, что хотят господа депутаты? А хотят они десять миллионов рублей на финансирование переворота, а ещё признание нового правительства Франции и отказ от всех претензий, которые могут быть у России в случае нашей победы. Хм… А переговоры предлагают назначить на нейтральной почве, на мое усмотрение.
А ведь предложение-то стоящее. Любая чехарда в политической жизни врага нам на руку. Правда, нужно внести кое-какие коррективы.
— Ольга Николаевна, вам предстоит стать моим представителем на переговорах, — сказал я, передав письмо матушке.
Великая княгиня, быстро ознакомившись с текстом, спросила:
— А где предполагаете найти нейтральное место?
— Скорее всего либо Болгария, либо Сербия, — ответил я. — Они к нам относятся хорошо, но официально соблюдают нейтралитет. И добраться к ним можно морем.
— Нет, тогда не смогу, — покачала головой великая княгиня. — Саша, сам посуди — даже если лететь на самолете до Севастополя или до Одессы, то все равно, только на дорогу туда и обратно придется потратить дня три, а то и четыре. А сами переговоры? С учетом всяких накладок, на переговоры придется потратить еще дня три- четыре. Все-таки, это не переговоры двух глав государств, которые только подписывают те соглашения, которые уже давным-давно готовы. Здесь придется долго спорить об условиях. Прости, я не могу себе позволить отсутствовать столько времени…
— Тогда, дорогая матушка, посоветуй — кого мне отправить на переговоры с Лавалем? Или, с кем там еще?
— Нужно отправить лицо неофициальное, но такое, чтобы было приближено к императору, имело возможность на него, то есть воздействовать, — проговорила Ольга Николаевна.
— Кого-то, вроде моей тетушки Татьяны.
Татьяна Николаевна, моя тетушка, а еще наместник императора в Великом княжестве Финляндском, уже месяц вела переговоры с немцами. Понял, почему покойный дед поставил ее наместницей. Мои интересы тетка блюсти умела и торговалась так, что немцы тихонько выли.
— А если я вам предложу кандидатуру вашего отца?
Я чуть не ляпнул — мой отец уже и так занят строительством железной дороги, но осознал, что матушка имеет в виду великого князя Бориса Владимировича, генерал-майора.
