Штабс-ротмистр (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич (читать книги онлайн TXT, FB2) 📗
— Спасибо, дядя. Неловко, право.
— Неловко гусарские рейтузы через голову надевать. Предложил бы водочки шкалик, но сегодня ещё заседание при начальнике Главной Канцелярии…
— Что же, Мирослав Стефанович, запах не удалите? У вас же Дарование — не чета моему.
— Одарение-то есть, его не пропьёшь… Но водочку я уважаю. То плетенье, что против похмелья, водочку разлагает прямо в утробе. Убивает её. Она ж не виновата! — генерал коротко хохотнул. — Сейчас тебе новую безделицу представлю.
Секретарша принесла самовар с необычайной скоростью. Наверно, успела только воду налить. Конечно, он был холодный.
Тышкевич-старший уселся за тем же столиком и растопырил пальцы вокруг медных боков. В самоваре немедленно забурлила вода, как и в пристроенном сверху заварном чайничке. Умеющий наблюдать явления тонкого мира заметил бы, что пальцы окутались розоватым туманом, из которого к меди протянулись мириады тонких блестящих жилок.
— Вы ведь и человека сдюжите закипятить, — заметил штабс-ротмистр.
— Конечно! Это ж боевое плетение. Можно часового снять. Стоит себе с винтовкой. Вдруг хлоп — упал. Кровь вскипела, сосуды лопнули.
— Дядя, мы полтораста лет ни с кем не воюем!
— Что не означает возможности войны прямо завтра. Крепим боевую готовность. Моё плетение видел?
— Отчасти. Не присматривался внимательно.
— Не прибедняйся. Знаю эту сторону твоего Дарования — видеть магию, — Тышкевич наполнил стакан из холодного графина и поставил перед офицером. — Жги!
Тот сосредоточился. Поднял руки. Потом опустил.
— Не могу.
— Зря! — генеральский перст нырнул в стакан. — Тёплая! Можешь. Ведь правильно нити сплёл. Только потренируйся чуток.
— Хорошо, дядя. Вы меня только для того и зазывали — научить заменять собой угли в самоваре?
— Новые знания не помешают. Тебе. А некоторым — даже очень мешают. Бери варенье.
Он сам принялся ухаживать за племянником.
— То, что с детства в вас не люблю. Вы даже во сне — Третье Отделение. Говорите сплошь загадками.
Генерал самодовольно ухнул — лесному филину подобно.
— Знаешь же. Зря не стоит болтать даже то, что несекретное. Я сейчас тебе кое-что тайное поведаю. Слышал, небось, про новомодный американский П. И. П.?
— А должен был?
— Значит, плохо тебя учили. Перед отплытием в североамериканские губернии обязан их газетки почитать. Чтоб в курсе быть. П. И. П. — это их главная новость. Хоть, конечно, сейчас наверняка про «Луну-3» зубоскалят. Нас проклинают, знают же, что один из погибших — из Святоангельской губернии. Как, кстати, сами её зовут?
— Лос-Анджелесская, дядя. У них много чего по-своему. Ново-Йорк называют Нью-Йорком. Техас — Тиксасом. Мехико — Мексико. Всё не как у людей.
— Да. Теперь про их П. И. П., прости Господи. По-ихнему полностью называется Политехнический институт проблем… Как его? Да вот, русское название есть, официальное утверждённое, кроме английского: Политехнический институт замещения дорогостоящих атрибутов.
— Дурацкое и заумное. Ни о чём.
— А теперь коротко — начальными буквами!
— ПИЗД… — ахнув, он не договорил бранное слово до конца. — Фу! Мерзость какая. Глумление над русскими. Как такое возможно?
Генерал отхлебнул свежезаваренного чаю.
— В Ново-Йоркское отделение Императорской регистрационной палаты негодники носили бумаги на двух языках. На государственном русском и туземном английском. А вот в палате сидят такие же туземцы. Поняли, в чём подвох, поржали и шлёпнули печать с двуглавым орлом. П. И. П., мать их в дупло…
— Неуважение. Хамство. Но не более того. Регистрацию отменить, разгильдяев из палаты — на дыбу. Морально. Дядя, почему Третье Отделение заинтересовалось?
— Потому что из этого, так сказать, института повалил поток такого, что впору слать в Ново-Йорк казачий корпус. Увы, Великие Князья и слышать не желают. Мол, североамериканские губернии в Россию добровольно подались, любая экзекуция настроит их супротив Государя. Туземная знать даже 1863 годом нас попрекает. Великие Князья велели действовать тонко. Но решительно. Вот, изволь сам полюбопытствовать.
Прогулявшись к столу, генерал прихватил кожаную папку с вытесненным двуглавым орлом и подал её молодому человеку. Внутри оказались только газетные вырезки на английском, вызвавшие у Виктора усмешку. Дядя обещал «тайное». Что же за тайны такие, когда о них любой в газетах прочтёт?
Оказывается, П. И. П. успел запатентовать в Ново-Йоркской губернской управе десяток забавных изобретений. В том числе — хитроумный приборчик, именуемый транзистором, сделанный безо всякой магии из обычных минералов — кремния или германия. Причём информация устарела недели на три, судя по датам в последней газете. Столько времени понадобилось, чтоб они попали в Торжок?
— Через связистов с Дарованием я узнал новость: говорят, что уже и аппарат демонстрируют, что сделан из таких транзисторов. Поверишь ли, телеграфический агрегат передаёт сообщения безо всяких проводов! А ещё обещают телефонический аппарат, тоже без проводов. И без магии.
— Пока не вижу повода к тревоге, дядя, — штабс-ротмистр подогрел ладонями чай в чашке, не прикасаясь к её стенкам, и допил последние глотки. — Часть нашего дворянства, владеющего Дарованием, изменит специализацию. Распустят Восьмое Отделение связи. В конце концов, все эти наследственные способности к какому-то виду магии — всего лишь традиции. Каждый может переучиться.
— Разочаровываешь меня. Чтоб сказал твой отец, земля ему пухом, если бы знал, что его отпрыск мыслит столь мелко, а я, твой наставник и опекун, не научил?
— Так учите! Да, мне уже двадцать пять. Но Дарование и прочие достоинства совершенствуется до гробовой доски.
Начальник Третьего Отделения встал и неторопливо протопал к окну, обращённому к центру мегаполиса. Туда, где столбом ослепительно-белого пламени бил в небо Святой Православный Источник. Строго говоря, сам он оставался невидимым для обычного глаза. Сияли частички мельчайшей пыли, разогретые в нём до немыслимого жара, более, чем в Геенне Огненной.
На многие вёрсты вокруг городские кварталы отдавали серостью промышленного пейзажа. Там наполнялись, хранились и перевозились Сосуды, содержащие Энергию, пустые возвращались обратно. Патриарх Феофан возмущался, что сердце веры и православия превращено за последнюю сотню лет в обычную мануфактуру, только исполинского размера. Разумеется, Великие Князья и Государь хранили непреклонность: на продаже православной Энергии держались и экспорт в дальние губернии, и экономика коронных земель, также немалых — почти пятая часть суши, да и самой церкви.
Виктор стал рядом с дядюшкой, старясь прикрыть глаза от яркого бело-голубого света Источника, жалящего даже через чёрный светофильтр окна, а ночью видного за добрую сотню вёрст.
— Вот скажи, сколько стоит корец Энергии отсюда?
— Нисколько. Дарована Господом. Но затраты на заполнение Сосудов да их перевозку велики.
— Хорошо. Тот же корец, полученный из земляного масла?
Ещё один экзамен, понял штабс-ротмистр.
— Опять же. Масло даровано Господом и имеется в достаточности ниже по Волге и на Кавказе. Затратно откачивать из недр, добывать из него светлые фракции. Зато перевозить можно в любой бочке. Оттого масло вытеснило уголь на пароходах.
— Почему же оно не вытеснило православную Энергию?
— В Академии нам внушали о трёх основах: количество Энергии, мощь, точность. Без запаса Энергии ты — ничто, ординар. Мощь показывает, сколько Энергии можешь выплеснуть за секунду. А точность — как верно она приложена. Земляное масло и его светлый продукт, без сомнения, легко отдают прорву энергии. Но — тупую, разлетающуюся в стороны. Как, например, прочитать твоё плетение разогрева самовара? Лишь владея тонкой Энергией Источника. Оттого на пароходах плывёт смена обладающих Дарованием. Хотя бы класса второго. Чтоб направляли сгорание земляного масла.
