Саламандра (СИ) - "полевка" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— И все же, вам стоило рассказать мне все в самом начале…
— Ты еще губу выпяти и ножкой дрыгни! — рассмеялся некто, — ты и раньше нам не верил, и сейчас я для тебя лишь глюк… Ты ведь собирался сказать Кирелю спасибо за забористую травку! Так что, на кого ты обижаешься? На собственный глюк?
— И то верно!!! — захихикал Лекс и едва не выпал из нирваны, — травка что надо! Ну что ж, если мы во всем разобрались, то вернемся к нашим баранам, ну, то есть, к колдунам.
— Ну, наконец-то. Начнем сначала. Колдуны. Когда-то это было слабое племя Летунов. Мы пытались уравнять им шансы на выживание, — голосок довольно мурлыкнул, — послали им умного человека в надежде, что все получится, и все вначале получилось, но как-то извернулось не так, как мы планировали. Летуны вернулись в город, но как захватчики, и у них к тому времени был уже свой бог. Мы вначале не переживали, подумаешь, одним больше, одним меньше, но летуны совсем с ума сошли со своим богом. Они год от года ведут себя все более агрессивно, они теперь обратили наше оружие против нас! Они теперь сами охотятся на наших… подкидышей, прогресоров, называй, как хочешь, сути это не изменит… они и так с трудом приспосабливаются к этому миру, а тут их еще целенаправленно отлавливают, как редких животных.
— А когда появился подкидыш в городе колдунов? — Лекс заинтересованно повел ушками.
— У нас время идет иначе, чем у вас, — туманно ответил собеседник, — попробуй посчитать сам.
— Ну, если Рий ровесник Киреля… — начал Лекс.
— Скорее, ровесник Шарпа, — поправил его собеседник, — Шарп старше Киреля на одну линьку, они все же из разных кладок. Ну, даже не знаю, как тебе пояснить, — замешкался голос, — ну, чтобы тебе было понятнее, то Шарпу, предположим, пятьдесят, а Кирелю сорок. Он был очень молод, когда Шарп взял его в мужья. Но тогда убили их родителей в результате попытки смены власти. Шарп был тогда, как Сканд, сильным и совершенно безбашенным. Он в одиночку отбился от подосланных убийц, практически голыми руками, а потом поднял войска и прошелся с мечом по семьям заговорщиков. Пока воины разбирались с охраной патрициев, он сам… своей собственной рукой вырезал древние фамилии. Посмотри на портал парадного входа у дома Сканда, там будет затертый герб другого рода. Когда-то в том доме жили другие люди. И дом Пушана тоже раньше не принадлежал правящей семье…
Кирель предназначался в мужья соседу, но Шарпу, чтобы вступить во власть, нужен был младший супруг, а поскольку тогда, в горячке подавления бунта, Шарп не доверял своим, а искать младшего у соседей было слишком долго, то он взял в младшие мужья собственного брата. А Кирель был влюблен в своего жениха, и так и не простил, что все сорвалось. Стоило всему успокоиться, как приехал сосед требовать обещанного жениха. Шарп вызвал его на поединок и убил на арене, как гладиатор, на потеху толпе. Кирель не смог простить смерти любимого, и долгое время пытался отомстить. Но Шарп тот еще параноик, он ел только в казарме с воинами, а пил только из фляги, которую наполнял сам. Поэтому и выжил, и, кроме этого, он тогда много воевал, укреплял свой авторитет за счет побед и расширения территорий.
— А я не знал… — Лекс растерялся.
— Знал, просто не обращал внимания. Слышал разговоры, просто не складывал все вместе, а иначе откуда я, ТВОЙ ГЛЮК, знаю все это? — хмыкнул собеседник.
— какой ты ехидный…
— с кем поведешься… — явственно отмахнулся собеседник, — и, кстати, твоему мужу лет двадцать пять, а тебе где-то двадцать. Здесь считают не только прожитые года, здесь важнее линьки. У Сканда уже было три линьки, как и у тебя, но у него вскоре будет четвертая, а тебе до нее еще расти и расти… ты ведь хочешь, чтобы у твоего мужа началась очередная линька? — ехидненько осведомился собеседник…
— только не сейчас! — перепугался Лекс, — прошу, только не сейчас, нам еще гормонального всплеска у Сканда не хватало до комплекта!
В голове кто-то явственно хихикал и потирал лапки. Лекс опять едва не выпал из нирваны — так глюк или не глюк? Собеседник затих, ожидая решения Лекса, но тот отмахнулся от этой мысли, как от мухи, и попытался собрать мозги в кучку.
— Итак, что мы имеем… — Лекс мысленно загнул палец, — если Рий ровесник Шарпа, а это, считай, полтинник, а он говорил, что был ребенком, когда умер их источник, то прибавим еще лет сорок. Предположим, тот умер в пятьдесят, когда Рий был пацаном лет десяти… да, именно, прибавляем сорок. Так что получается, их источник был где-то из двадцатых-тридцатых годов прошлого века? Так? — уточнил Лекс. В ответ ему раздалось хмыканье. Лекс прикинул: времена НЭПа, приход к власти Сталина… — веселое время, примерно, как в его жизни были веселые девяностые… — голосок в голове одобрительно похмыкал, — но если вспомнить Элли и Тотошку, эта книга вышла где-то в сороковых, буквально незадолго до Второй мировой. Значит, тот источник не дожил до старости… ни в той жизни, ни в этой…
— Какая разница, из какого времени был тот источник? — удивленно поинтересовался голосок, — он ведь все равно знает больше, чем местные…
— …не скажи… — Лекс усмехнулся, — чтобы понять поступки, надо понять мысли человека, а для этого надо понять его, надо знать его время, когда он жил, во что он верил, чему его учили… Если в сороковых он был взрослым человеком, химиком, значит, он был студентом в вузе и, скорее всего, это был столичный вуз. А это значит, что он родился и вырос в городе. Деревенские в то время были вроде рабов, привязанные к колхозам. Без документов, без прав, без малейшего шанса пробиться в жизнь. А жизнь в столице была сродни пропагандистской ловушке. Все очень красиво и радостно на первый взгляд. Все молодые люди с горящими глазами и твердой верой в светлое будущее коммунизма. У них напрочь промытые мозги и они не осознают реальности, они ее не видят. Пропаганда — это страшная вещь, как ни посмотри.
— и при чем здесь летуны? — скептично хмыкнул собеседник.
— …а при том, что когда в этот мир пришел прогрессор с вывернутыми мозгами, то он наверняка попытался донести идею светлого будущего и построения коммунизма в одной отдельно взятой стране. Сталин — великий кормчий! От каждого по способностям — каждому по труду. А в итоге, трудодни и рабство, уравниловка и нищета для всех. Потому что сама схема не работает… Так не бывает, на одного с лопатой всегда будет пять с ложкой и один надсмотрщик с плеткой. Отнюдь не все любят работать, многие с удовольствием наблюдают за чужой работой, и при этом дают советы, как правильно копать. А еще найдется самый умный, который будет лодырничать, но изображать бурную деятельность и громко кричать, чтобы всем было поровну.
Лекс вздохнул, когда каждый сам за себя, тоже не очень хорошо, тогда люди становятся, как волки, готовые перекусить горло соседу за более сочный кусок мяса, но ведь можно же найти какую-то золотую середину?
— Мы отвлеклись, — Лекс вздохнул, следом за ним вздохнул и собеседник, — для химика важно время, когда он жил, за последние годы было сделано много различных открытий и разработок, да и мораль и общие ценности моего поколения стали намного более гибкими по сравнению с теми годами. И хотя учебники истории переписываются раз за разом, но люди научились оглядываться, хотя каждый делает собственные выводы из истории. И диктатор может становиться из героя негодяем, а потом опять надеждой нации. И гайки в мозгах людей то закручивают, то откручивают, главное, сам процесс, а не конечный результат… но я опять отвлекся…
Итак, у нас есть химик, работавший в сороковых годах, с великим кормчим во главе и светлой идеей впереди. И что же он мог принести в этот мир? Чтобы вот так, с ноги, решить проблемы целого народа?
Скорее всего, они нашли в горах фосфорную жилу, хотя фосфор можно добывать и из помета морских птиц. В данном случае, ящеров, которые едят рыбу. Могу поспорить, что ящеры у колдунов раньше ели только рыбу и селились в черных скалах, куда прилетели прятаться летуны. А потом в пещерах наверняка нашлись залежи фосфора и, скорее всего, достаточно богатые жилы стабильного красного фосфора, который легко превращается во взрывоопасный белый. Наверняка у них есть «проклятые» пещеры с блуждающими огоньками и запахом тухлой рыбы — а на самом деле это фосфин, очень ядовитый газ. Но запах тухлой рыбы рядом с кучами помета не так заметен. Хотя животные, как правило, умнее людей и не селятся в опасных местах. Но гуано вполне могло падать через щели сверху. На самом деле, у фосфора нет собственного запаха, хотя он очень ядовит, и когда работаешь в предположительных местах залежей нефти с большим фосфоросодержанием, газовые анализаторы должны работать в нужном диапазоне… ну, не важно, — одернул себя Лекс, а потом хмыкнул, и похвастался, — я однажды устроил экстренную эвакуацию всего персонала, услышав запах тухлой рыбы там, где его не должно было быть. А потом оказалось, что чайки притащили пару рыбин и они действительно завонялись. Но кипиш был знатный!
