Саламандра (СИ) - "полевка" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Когда я их завоевал, то был ужасно разочарован. Поход себя не окупил. Склады у них были забиты металлическими болванками. Они их держали для торговли, и ничего больше. Я, конечно, вывез все ценное, что нашел, и вывел рабов, но по факту, город пришлось оставить. Содержать там форпост империи было бы слишком дорого, а взваливать на себя прокорм населения, того не стоило. Поэтому мы забрали, что нашли, и ушли, отбиваясь по пути от дев копья. Они с самого начала покупали в том городе оружие, и поэтому были недовольны, что мы уводим из города мастеров.
Тут как раз пришли служанки с подносами еды и кувшинами с напитками. Хорошо, что на подносах не было деликатесов, и Лекс, которого стало отпускать напряжение, набросился на еду, будто не ел неделю. Сканд от него не отставал и при этом задумчиво жмурился, о чем-то размышляя.
— Как ты думаешь, когда в той истории говорили о человеке из железа, они имели в виду тот город? Потому что, кроме железа и других металлов, там и нет ничего… А кто тогда человек из тряпок и травы? Тот город, который колдуны захватили вторым? Там плодородные земли и богатые виноградники, так что там травы действительно много…
— Нет, Сканд, не надо пытаться притягивать за уши историю. Это все ничего не значит, это просто тайный знак для избранного и ничего более. Вроде условного свиста, который поймет только человек, который воевал рядом.
— А ты воевал? — Сканд забросил в рот кусок мяса и медленно прожевал, — ну, в той, другой жизни?
— Нет, — Лекс отложил надкусанный персик, — мой отец был военным, вроде вашего центуриона или, может, легата, но я не хотел воевать, и поэтому пошел учиться на… даже не знаю, как тебе объяснить… мастера по добыче волшебной жидкости из земли. Из нее потом другие мастера делали очень много важных вещей: посуду, мебель, одежду, обувь, лекарство и даже немного еду. А еще, из нее делали масло для светильников и такую вещь, чтобы наши чудо-повозки сами двигались куда надо. Та волшебная жидкость была очень важна для того мира, без нее они не смогли бы существовать, поэтому те люди, которые могли ее хорошо добывать, очень ценились и пользовались многими м…м… привилегиями и деньгами. Я был лучшим добытчиком волшебной жидкости. У меня были ученики, а еще я писал (статьи в журналы)… книги, в которых делился своей мудростью и знанием.
— У тебя была семья там? — Сканд прищурился, — муж, жена, дети? Ты о ком-то скучаешь?
— …нет, — Лекс поежился, как от холода, — отец умер давно, от старости. Жены у меня никогда не было, иметь мужа было недопустимым позором, и детей у меня никогда не было. Они меня, если честно, ужасно пугали в прошлой жизни. У меня были только я и моя работа. Даже не знаю, что стало с моим имуществом после моей смерти. Может, сестра появилась? Хотя вряд ли, скорее всего, все отошло государству.
— У тебя была сестра? Красивая? — Сканд улыбнулся.
— Не знаю. Мать ушла от отца, когда я был маленький, и забрала с собой сестру, и я обиделся на мать, а потом и на сестру. Хотя она была младше меня, но я никогда ее не искал. Даже не знаю, почему… мне было неинтересно, что с ней стало. Наверное, я как ребенок ревновал — почему мать забрала сестру, а не меня или нас обоих. А потом мне стало все равно. Мне было неинтересно, что с ними стало потом. Однажды, когда закончил институт и начал зарабатывать, даже нанял человека для поиска. Очень хотелось похвастаться, но когда тот человек принес бумаги, на которых было все написано, то я их так и не прочел, сжег, чтобы отец не увидел и не обиделся. Не знаю, — Лекс задумался, — возможно, у меня раньше не было семьи именно потому, что никогда не чувствовал нужды в ней? В детстве, насколько я помню родителей, они постоянно ругались, а потом мать ушла и хлопнула дверью. Поэтому я со всеми своими подружками жил до первых ссор, а потом просто избавлялся от них. Я первым выкидывал их из своей жизни, я не хотел, чтобы меня бросили, как отца в свое время.
— А она тебя не искала? — Сканд пододвинулся ближе и положил руку на бедро печальному рыжику.
— Не знаю, — Лекс накрыл руку Сканда своей, благодарно принимая тепло и поддержку, — мы с отцом постоянно переезжали. Мы порой жили не в городах, а при военной части, и вместо адреса у нас были только цифры. А потом отец вышел в отставку, но я к тому времени жил отдельно от него, в таком специальном доме при учебном здании. Нет, даже если она и искала, то найти было невозможно. А потом у меня началась работа, появились деньги, я часто сам менял дома и адреса, даже если я и получал письма от незнакомых людей, то я их мог выкинуть или потерять. А еще, со мной могли жить время от времени разные девушки, они могли выкинуть письма от чужой девушки просто из вредности или ревности. Меня тогда волновали только работа и волшебная жидкость.
— Хотел бы вернуться в ту жизнь? — Сканд поморщился, но взгляда так и не отвел.
— Нет, — Лекс легко улыбнулся, — в той жизни не было тебя. Я даже не предполагал, что смогу жить с мужчиной и быть счастлив. Мы с тобой во многом похожи, и если мы с тобой вдруг поругаемся, то я первый пойду мириться, даже если буду прав во всем. Ты мне дороже любых амбиций. Но попробуешь руки мне выкручивать — в ухо дам! А рука у меня тяжелая, если ты это еще помнишь…
— Ну, тот фингал под глазом, ни я, ни мои воины не забудут! — Сканд рассмеялся и повалил Лекса на ложе, сразу запуская руки под тунику, — у меня утреннее построение и напутственная речь перед походом, а у меня глаз заплыл! Я, такой, говорю о доблести и чести, а у самого второй глаз как щелочка! Только к обеду отек стал сходить! И как такое забудешь?
— Сканд! Сканд, убери руки, мы не дома! — Лекс хихикал и выворачивался из загребущих ручек мужа, которые жадно проверяли свою юркую собственность, — ну, Сканд, не надо!
Сканд жадно рыкнул и вдруг навис над смеющимся рыжиком, вглядываясь в его глаза, будто пытаясь прочесть в них свое будущее. В груди Лекса сразу стало тяжело и жарко, вся смешливость куда-то делась, а изнутри, как лава, поднималось желание. Руки вмиг ослабли и, скользнув по мощным плечам, схватились за ворот туники мужа. Лекс смотрел в черные, алчные от желания глаза и пытался принять решение — порвать тунику Сканду и, скинув свою, прижаться к горячему телу, пытаясь унять собственный жар, или толкнуть его и повалить на спину, чтобы потом оседлать и унять тянущее желание ощутить его внутри себя. До сих пор где-то в глубине сознания остро-запретное, и от этого еще более желанное…
А Сканд просто висел над ним темной скалой, как рок, как приговор палача, тяжело дыша, казалось, всем телом. И весь мир пульсирует, наполняется и опадает, следуя за его дыханием, в его горле что-то явственно клокотало, то ли рык, то ли урчание, но громила явно сдерживался, ожидая решения рыжика, и Лекс отчетливо понимал, что тот будет сдерживать себя столько, сколько будет нужно, пока он не примет решение и не даст разрешения овладеть собой. Такой призрачный контроль завораживал. Как белая акула за стеклом аквариума, или, вернее, как косатка, скользящая под тонким слоем льда, а ты — всего лишь тюлень, которого она выбрала для себя…
— Мы привели их… — в дверях появились монахи, которые вытолкнули вперед двух нубиек.
Зи и Зу вальяжно скользнули внутрь комнаты и игриво свистнули, увидев два сплетенных тела на узком ложе. Лекса всегда невольно восхищала их показная наглость и явная бравада загнанного в угол человека. Они, казалось, ничего не боялись, а рабские ошейники воспринимали как игру, в которую их втянули против их воли. Но они как бы не против поиграть, примерно, как взрослые с детьми, немного снисходительно и малость свысока.
— Нам зайти позже? — Зи хищно улыбнулась, — или нужна наша помощь? Придержать или вдохновить?
— Я бы вырезал вам наглые языки, — Лекс вернул нубийкам хищную улыбку и отодвинулся от мужа, — но они, к сожалению, мне сейчас нужны…
— Так все-таки помочь! — Зу довольно ухмыльнулась, — лизнуть или отсосать, красавчик? Тебе — все, что угодно! Обожаю сладких младших! Ну, прямо мням!
