Ход пешкой - Алексина Алена (книга жизни .txt) 📗
– Он со всеми обращается одинаково. Хотя как раз с тобой он другой, – Риэль задумчиво провел кончиками пальцев по скуле собеседницы. – Он тебя терпит. Любую другую давно бы убил. А ты становишься только красивее…
– А почему, – девушка отстранилась, – ты принадлежишь Амону?
– Я приговоренный, Мышка, – после недолгого молчания ответил ангел. – Предатель. И только то, что мой хозяин крайне влиятелен, спасает мне жизнь. Не спрашивай почему. Я связан заклинанием и не могу рассказать. Меня лишили права оправдаться.
И он горько усмехнулся.
– А Амон?
– Спроси его, когда вернется. Я бы хотел, чтобы ты знала.
С этими словами Риэль поднялся с оттоманки и, снова коснувшись кончиками пальцев подбородка девушки, сказал:
– Мне нужно идти. Главное, помни, Мышка: для всех я – твой проводник. Так надо.
Она кивнула, провожая ангела недоумевающим взглядом. Он уже взялся за дверную ручку, но вдруг замер и, не оборачиваясь, сказал:
– Я рад, что ты помнишь тот сон, про детей.
Гость вышел, оставив хозяйку покоев в полной растерянности.
Эта дурочка опять громко думала, и снова в ее мыслях царил полный разлад! Как у нее вообще получалось выстраивать такиесоображения? Амон покачал головой, в который раз поражаясь непонятному и непривычному ходу чужих мыслей. Сейчас рабыня находилась далеко, но стоило ей вспомнить хозяина, как все сумбурные мысли огнем вспыхивали в его голове. Их связь стала теснее. Намного теснее. Если раньше господин чувствовал невольницу, только когда она была рядом, то теперь…
– Так ты не против? – вернул его к реальности удивленный голос Рорка.
Демон перевел взгляд на левхойта и равнодушно пожал плечами.
– Мое несогласие пойдет только на руку оракулу, – ответил он. – Поэтому, если он хочет, чтобы я тренировал претенденток, словно обычный десятник, то… я буду их тренировать, только и всего.
Собеседник посмотрел с уважением. Они шли по длинной каменной галерее в Зал Совета, где собирались левхойты всех трех квардов. Амон внутренне подобрался, готовясь увидеть демона, который полторы тысячи лет делал его точным своим подобием.
– Всегда завидовал твоему хладнокровию, – задумчиво сказал Рорк. – Ты хотя бы иногда из себя выходишь?
– Нет. Моя раса лишена чувств, – напомнил Амон.
– Оракул растерял последнее почтение, – с досадой произнес левхойт. – Каждая его новая выходка становится возмутительнее предыдущей!
– Может себе это позволить. Без него не провести ритуал, – равнодушно отозвался демон. – Сколько их на этот раз?
– Безымянных? Больше двух тысяч, – грустно ответил гриян, сворачивая из галереи под сумрачные своды высокой арки.
У тяжелых бронзовых дверей левхойт остановился и обернулся к другу:
– Ты же понимаешь, что может случиться?
– Да, – кивнул он.
– И ты сделаешь все, что необходимо для проведения ритуала? – уточнил Рорк. – Тебе ведь в этом никакой выгоды.
– Выгода есть. Я хочу остановить того, кто все это начал, – сухо ответил демон, глядя в разноцветные глаза. – Это польстит моему самолюбию.
Гриян тихо рассмеялся:
– Отец, хотя и не смог воспитать в тебе почтительность, мой друг, зато тщеславие привил потрясающее.
Его собеседник в ответ на эти слова только широко улыбнулся.
К тому времени, когда квардинг выбрался с Совета, на столицу опустились прозрачные сумерки. Демон решил не утруждаться петлянием по бесконечным галереям – перемахнул через резные перила и камнем упал вниз. Черные сполохи крыльев бесшумно взметнулись за спиной.
Амон всегда любил летать, однако сейчас почему-то не получал удовольствия, паря над теряющимся в сумраке белоснежным городом. Он вдруг впервые понял, что каждый раз, принимая истинный облик, выпускает Зверя. А контролировать его в последнее время стало почему-то очень трудно. Так трудно, как никогда раньше. Животная половина натуры теперь отчего-то жила в разладе с человеческой. Демон не мог понять причины, по которой это происходило, и потому злился. В подлинном обличье ему будто сделалось сложнее думать, сложнее… чувствовать? Он не умеет чувствовать. Тогда что же? Хищник внутри ликовал, вырвавшись на свободу. Сегодня демон таки решил дать ему волю. Пусть. Иначе будет вовсе невозможно справляться с самим собой.
Он опустился на широкий подоконник распахнутого настежь окна.
– Ариана. – Незваный гость спрыгнул на пол и улыбнулся, когда невеста, явно ждавшая его появления, скривилась.
О том, как она относится к его человеческой оболочке, квардинг знал, и каждый раз старался задобрить будущую супругу, являясь в истинном облике, но сегодня ему не хотелось ее баловать.
– Прилетел сказать, что снова исчезнешь, – глядя на безыскусную дорожную одежду, констатировала Ариана. – С тобой скучно.
И она снова положила голову на скрещенные ладони. Слепой раб-массажист чуткими пальцами старательно разминал безупречное нагое тело.
Что ни говори, демоница была красива. Амон никогда не видел ее в человеческой ипостаси, но в истинной эта грациозная дева была восхитительна. Оливковая кожа, копна иссиня-черных волос, сейчас убранных в длинную косу, покоящуюся на соседней подушке, аккуратные когти, длинные стройные ноги, плавный изгиб бедер…
Красавица с хищной грацией потянулась под руками раба и перевернулась на спину, нарочно, чтобы явить жениху высокую полную грудь. Да, она была лучшей. Достаточно жестокой для того, чтобы быть рядом с Амоном и не бояться его, достаточно самолюбивой, чтобы не надоедать. Идеальная жена. В памяти всплыли длинные красные волосы и удар, похожий на комариный укус. Он сделал вид, что почувствовал его, потому что знал – человечке так хотелось. Будет ли она и дальше верить хозяину, особенно после того, как Рорк небрежно обронил при ней про невесту? Хм.
– Безымянные, – спокойно сказал демон, понимая, что большего объяснения невесте не потребуется.
Его охота на этих существ длилась уже семь столетий, и Амон знал, что закончится она лишь тогда, когда он убьет последнего.
– Это не повод, чтобы игнорировать меня, – с вызовом ответила будущая супруга, отталкивая руки раба. – Тебя слишком долго не было, а когда ты пришел, то пришел… в этом.
Она презрительно кивнула, подчеркивая свое неудовольствие человеческой оболочкой квардинга.
Тот недобро усмехнулся. Повел плечами, и синильная чернота стремительно залила лицо и руки, возвращая истинный облик Зверя. Свернули желтые глаза.
– Довольна? – издевательски спросил он.
– Да. – Ариана улыбнулась. – Пока.
И бросила переминающемуся у ложа рабу:
– Пошел вон.
Человек поклонился и неуверенной походкой, свойственной лишь слепым, направился к выходу.
– Ты такая смешная, когда пытаешься командовать, – равнодушно заметил Амон.
Демоница встала и подошла к нему вплотную. Бесстыдно прижалась горячим голым телом и провела рукой с заостренными когтями по черной шее. Царапины мгновенно набухли от крови.
– Я соскучилась, – шепнула искусительница.
Жених не ответил, лишь отодвинул ее от себя и посмотрел с насмешкой, прекрасно зная, что сказанное не более чем ложь.
– Я знаю, ты раздражен, – вкрадчиво пропела хищная красавица. – Столько времени без боя, некого растерзать, ни одной стоящей схватки.
Говоря это, она медленно распарывала острыми когтями рубаху на груди избранника.
– Ты предлагаешь мне схватку? – повел он бровью, игнорируя проступившую сквозь разорванную ткань кровь.
– Да-а-а. Я очень хочу… тебя. – Острые ногти вонзились в плоть и безжалостно рванули кожу.
Зверь зарычал, требуя утоления. С ней не нужно сдерживаться, боясь причинить боль. Ее не испугают антрацитовые руки со стальными когтями… Она не будет плакать и молить о пощаде, не станет трястись от ужаса. Она подходит ему. Она поможет забыть.
Амон заломил невесте руки и, отвесив пощечину, швырнул на кровать. Демоница зашипела, перекатилась через ложе и, словно кошка, бросилась на жениха, шипя и скалясь. Он увернулся и, схватив ее за шею, впечатал в стену. Стон восторга послужил своеобразным одобрением этим действиям. А когда звериные когти вспороли смуглую кожу, Ариана взвыла от наслаждения.
