Twinfinity Soul (СИ) - "Zezuo" (полная версия книги txt) 📗
Моя задача была опасной, но важной: Найти любые доказательства и вещи, которые могут раскрыть истинное лицо Епископа. Люди должны верить в мои слова и видеть истину в руках моих. Знал я земли Ордена, как пальцы на руках своих. Знал я, где и кто находиться будет в час этот. Какие двери открыты мне, а какие - нет. Все Братья и Сёстры были на своих постах, за стенами, в районах соседних. Юнцы и дети же, не готовые встретить черноту и грязь этого мира – спали в своих покоях. Никто не покинет постов своих и не вернётся обратно, если только не пробьёт колокол. И час их возвращения был близок! Необходимо мне опорочить свою душу грехом, если я хочу достигнуть цели своей! Необходимо мне… украсть то, что не является моим. Вторгнуться в покои Епископа, обыскать Темницы и найти хоть что-то, что может раскрыть истинные деяния Ордена, или же самого Епископа. Что-то ужасное происходит в Ордене, и люди должны знать об этом!
Решил осмотреть я Темницу в первую очередь. Увидеть, что хранят в себе стальные клетки. Среди холодных подземелий и темноты непроглядной я бродил, выискивая двери потайные среди стен каменных. И место загадочное, которое я так долго искал, оказалось сокрыто за толстой дверью. Так я и знал! Темница эта держала в себе не только клетки! Множество комнат увидел я в холле длинном. Из комнат этих доносились крики и стоны протяжные. Кровью были испачканы стены и пол в холле пустом. А за дверями толстыми, сквозь отверстие небольшое… увидел я истинное предназначение комнат этих. Пытают Братьев и Сестёр моих изверги проклятые! Делают из них кукол тряпичных, поддавливая волю человеческую с помощью неописуемых мук и страданий. Тела Братьев и Сестёр моих… прикованы к стенам и конструкциям странным, изорваны плетью, ожогами покрыты…
В каждой комнате я видел около десятка тел, живых и мёртвых. Тела нагие впитывали в себя холод и боль комнат этих, а из губ дрожащих едва-едва могли выйти звуки и стоны тихие. Я поступил правильно, появившись тут в первую очередь. Правильно я поступал и тогда, когда инструмент мой срубал головы этим извергам бесчеловечным! Нужно мне было освободить всех от оков. Воды чистой предложить им. Укрыть их тела от холода и пыли. Три ведра с водой мне удалось найти, и плоды сочные разрублены были на куски равные. Кормил и поил я Сестёр и Братьев своих юных. Слушал хрип, наполненный ужасом, несущий в себе одно лишь слово: - «Даемон». Вскоре слово это переросло в благодарности и молитвы, ибо видели в сердце моём они доброту сияющую. Благодарили меня за помощь, за спасение.
Возвращал я силы своим Братьям и Сёстрам. Возвращал надежду. Возвращал… веру. Оставалось лишь освободить их. Снять с них оковы и укрыть их тела за тканью. Они должны рассказать правду Братьям и Сёстрам своим, что живут в неведении.
Среди моих мучающихся Братьев оказался и Брат Аместолий. Он… не преклонился перед волей Епископа. Не причинил вреда мне, ни словами, ни руками своими. Лицо моё он узнал не сразу, стараясь поднять веки глаз своих. И только посмел он произнести имя моё, выпустив его из губ своих дрожащих – Срубил я цепи оков. Освободил его, омыл его и укрыл покрывалом белым.
«Не прилагай усилий движеньям своим, Брат мой. Не позволю я взять тебе инструмент в руки. Наберись сил. Очисти свой разум. Выслушай», - со словами тихими я предложил Брату воды и кусок сочного плода. Перевести дыхание давал я ему. Успокоиться и выслушать меня, ибо он – единственный Брат, которому я могу довериться в этих землях.
– «У тебя, как и у остальных Братьев и Сестёр наших измученных, лишь одна роль – показать всем то, что делают с вами в подземельях этих. Наказать извергов. Раскрыть маску, за которой прячется Епископ. Встаньте у ворот и встретьте их, когда прозвенит колокол. А ты – встань за них и убереги эту истину. Это всё, о чём прошу я.»
Согласился со мною немногословный мой Брат. Укрыл себя тряпкой рваною и выпрямил спину свою. Нашёл он силы помочь мне. Разрубить оковы Братьев и Сестёр своих. Омыть их водою чистой и укрыть их простынями, которые я забирал из Братских покоев. Глаза мои не боялись наготы. Руки мои не боялись коснуться Брата или Сестры моей избитой. Забирал я грех из их душ, ибо они должны оставаться непорочны. Скрывал грех, другими руками оставленный. Шесть десятков освободил я, и эти шесть десятков должны теперь ждать моего следующего появления. Закрыл я двери в Темницу, оставив их внутри, под охраной Брата моего Аместолия. Надеюсь… я смогу вернуться к ним вовремя.
В тенях плавал я, избегая взглядов чужих. Продвигался я к Церквям, пытаясь найти скрытый путь к одному из балконов. Забраться в покои Епископа должен я был, и только через балкон я мог пробраться внутрь. Пробраться незаметно и тихо. Смог забраться на стену я и, подобравшись к церквям поближе, зацепиться за угол выступающий. Выступы я видел на стенах белых, что образовывали лестницу для меня.
Сквозь боль и усталость карабкался я, поднимаясь выше и выше, пока руки мои не схватились за свисающие ткани. По тканям этим я забирался, хватаясь за них аккуратно и бережно, стараясь не порвать их. Если хоть одна царапина окажется на тканях этих – упаду я вниз камнем и разобьюсь о земную твердь. Страхом наполнено было моё сердце, и со страхом этим я карабкался наверх. Словно по воле божьей оказался я на балконе. Уставший и напуганный. Смотрящий вниз, на путь прошедший. Самое страшное испытание… теперь позади.
Роскошными были покои Епископа, не отрицал я это. Кровать широкая, золотые и серебряные канделябры, яркие ткани и покрывала, развешанные на стенах белых. Рядом с толстым столом – полки книжные и пьедесталы разнообразные. Различные инструменты, необходимые священнику, располагались на пьедесталах этих. Ничего особенного они из себя не представляли… если бы на глаза мои не попался маленький ларец.
Внутри деревянного ларца, на почерневшей ткани, лежала небольшая, серебряная сфера с цепью тонкой. Предмет этот походил на кадило видом своим, но внутри него я слышал… всплески жидкости. Вскрикнул я от боли жгущей, выпустив из рук сферу эту. На руке своей я увидел, как капля кристальная прожигала кожу мою. Жидкое пламя хранили в сфере этой. Артефакт, который держал когда-то Савелий. Которым опрыскал он Сестру мою Элизу. Жидкое пламя… И Епископ считает эту жидкость водой святой? Многие купаются в водах святых, но эта жидкость – вода из иного источника. Если я сравню воды всевозможные с содержимым этого Артефакта – разница будет очевидной для людских глаз. Забрать я должен сферу эту. Укутать в ткань из ларца и положить в карман на поясе своём. И Артефакт этот – не единственное доказательство, которое мне пришлось найти.
На столе и на полках книжных я находил манускрипты: указания, которые создавал Епископ рукою своей. Принимал и подтверждал он указания эти, расписывая пером подтверждение своё. Среди них был некий «Пакт о неприкосновенности», и в нём были записаны имена простых людей. И по указаниям из этого манускрипта… Все эти люди носят кресты Святых. Ремесленники! Люди, продающие кресты порочные! И за неприкосновенность свою они отдают деньги?! Манускрипт этот стал ещё одним доказательством, которое мне пришлось взять с собой. Мог бы найти я уйму предметов и бумаг в покоях этих, доказывающих порочность Епископа, но поиски мои прервал звон колокола. Моё время было на исходе! Мне нужно было бежать к Темнице!
«Кто здесь?!» - голос Епископа пугал меня с каждым уходящим мигом. Услышал он шаги мои. Узнал, что кто-то находится в его покоях. И он был не один, ибо слышал я шаги множественные. Мне пришлось бежать сквозь преграды! Выбить дверь плечом своим и сбить Епископа с ног! Проскользнуть сквозь Стражей-Рыцарей и бежать по лестнице вниз!
«Вор! Во-ор!» - кричал Епископ, не щадя горла своего, приказывая своим Сыновьям идти за мной в погоню. Не раз мне преграждали путь на лестнице, но попытки их были тщетны. Ногой пинал я их, заставляя скатываться вниз с лестниц. Продолжал бежать, не сбавляя ходу. Священнослужители пытались ранить меня кинжалами своими, а Рыцари и Стражи пытались схватить меня, выставляя инструменты свои наперевес.
