Поющий волк в овечьей шкуре (СИ) - Бурак Анатолий (мир бесплатных книг txt, fb2) 📗
— Угу. — Не желая сильно вдаваться в подробности, коротко подтвердил я. — Покажут.
— Везёт тебе, Петров! — С лёгкой ноткой восхищения и малой толикой зависти, вздохнула старшая по званию коллега. И, дав волю воображению, размечталась. — Мне бы так!
«С удовольствием бы с тобой поменялся, красавица»! — Молча вздохнул я. — «Всё бы отдал. И участие в ансамбле, кучу денег с драгоценностями и весьма сомнительное удовольствие видеть свою рожу в телевизоре. В обмен на то ощущение умиротворения и счастья, которое испытывал, видя во сне двух загадочных незнакомок».
Но — увы. Так как на данный момент это было невозможно, я молча поплёлся за Людочкой. Готовясь к начальственной накачке и мысленно уже находясь в студии.
— Садись, Петров! — Сделал приглашающий жест Олег Станиславович. И, отпуская старшего лейтенанта, кивнул. — Спасибо, Люда.
Я занял предложенный стул и, так вопроса пока не прозвучало, молча принялся ждать.
— Телевидение, говоришь… — Постучав кончиком карандаша о столешницу, задумчиво протянул полковник.
— Ну-у, вроде да. — Нерешительно промямлил я.
— Даже не знаю, что сказать. — Олег Станиславович потёр указательным пальцем кончик носа. — В общем, парень ты разумный. Как вести себя, надеюсь, знаешь…
— Да. — Не стал отпираться от столь лестной характеристики я. — Будьте уверены. Не подведу.
— Надеюсь. — Хозяин кабинета пробарабанил пятернёй по лакированной поверхности и отпустил. — Ладно, иди тогда. Только… — Тут он значительно погрозил мне пальцем. — Смотри там. Не ляпни чего-нибудь лишнего.
— Есть, товарищ полковник! — Вскакивая и вытягиваясь в струнку, отрапортовал я. — Разрешите идти.
— Свободен! — Дал отмашку Олег Станиславович.
И я, так и не уразумев, зачем собственно вызвали, оказался в приёмной.
— Ни пуха, Петров! — Ободряюще улыбнулась мне Людочка. И, когда я уже закрывал дверь приёмной, напомнила. — Жду звонка!
«Вот, стоило ради этого на службу переться»? — Риторически спрашивал сам себя я. — «Лучше бы дома в кровати повалялся».
А ноги, тем временем, несли меня к выходу. Чтобы, дождавшись общественного транспорта и усевшись на сиденье, отправиться первое в моей жизни телевизионное интервью.
Вика уже ждала на ступеньках нового, совсем недавно построенного здания.
— Привет! Вопросы выучил? — Поздоровавшись, первым делом осведомилась она.
— Обижаете, Виктория Ивановна. — Скорчив плаксивую рожу, заканючил я. И, ехидно прищурившись, продиктовал несколько строчек стоявших в начале списка.
— Молодец! — Не приняв шутку, на полном серьёзе похвалила она. И, схватив меня за руку, потащила за собой.
Верхнюю одежду я сдал гардероб. И, получив на руки металлический кругляш с несимметрично расположенным отверстием и цифрой 176, последовал за Викой к лифту.
— Интервью буду брать не я. — Оглянувшись, предупредила меня редакторша.
— А кто? — Меланхолично и совсем без интереса прогундосил я. — И, почему не ты?
Вообще-то, мне было абсолютно по барабану, кто зачитает перед камерой заранее согласованные вопросы. И кому я буду отвечать, стараясь произвести на публику хорошее впечатление. Верного, так сказать, ленинца и достойную опору Коммунистической Партии.
Но просто молчать было бы глупо, вот я и проявлял, вполне уместное и поддерживающее разговор любопытство.
— Наша молодая сотрудница, Юля Подгорная. — Информировала меня Вика. И, странно блеснув глазами, поправилась. — Вернее, практикантка. Прибыла в Свердловск из Москвы, так что, постарайся подать информацию об ансамбле в лучем виде.
В самом деле. Предусмотрительная Виктория Ивановна, с беззастенчивой наглостью использовала служебное положение, для рекламы и продвижения нашего молодого но, не побоюсь этого слова, очень талантливого коллектива.
Теперь понятно, почему вести передачу об «отважном герое» будет не она.
С одной стороны, нескромно задавать вопросы о проекте, в котором сама же участвуешь. Сразу найдутся завистники и «доброжелатели», которые обвинят во всех сметных грехах и закидают словесными но, от этого не ставшими менее опасными, «тапками».
Насрут в душу, короче, пардон за мой французский.
Так что, поручить дело столичной гостье — очень правильный и даже не тактический, а вполне себе стратегический ход.
Для девушки это будет, если не первая то, во всяком случае, одна из дебютных самостоятельных работ. И она непременно захватит отснятый материал с собой в Москву.
Не то, чтобы на мою скромную персону сходу обратят внимание но, любой шанс — лучше скромного ничегониделания.
О качественной записи одной из наших песен Сергей позаботился заранее. Так же, как и о десятке кадров с репетиций.
Щёлкал один их новых членов ансамбля из духовой секции. Благо, будучи художественным руководителем оркестра, кандидатов Викин муж набрал с лёгкостью.
В общем, вот такой незамысловатый пиар, совмещающий полезное с приятным.
Да и, в самом деле… Что рассказывать о совершённом мной, так нызываемом «подвиге»? О котором я, из-за полученной травмы, почти нечего не помню.
«Всё-таки, крепкая у меня бестолковка». — Почесав затылок, порадовался я.
И, так как мы уже пришли, постарался настроится на рабочий лад.
Кстати, ежели вы думаете, что нас с места в карьер начали снимать, то глубоко ошибаетесь. Первым дело, мы пришли к… парторгу. Который, ни разу не запнувшись, тоном бездушного робота, оттарабанил коротенькую, минут на пятнадцать «вводную».
О морально облике советского человека, ответственности, которую лично я несу перед народом и — куда ж без этого! — вышестоящими товарищами и прочее бла-бла-бла.
Где-то на стовосьмидесятой секунде речь его набила оскомину и начала вызвать зевоту. Но, поскольку со своим уставом в чужой монастырь не ходят, я мужественно терпел.
«Надо, Федя, надо»! — Стиснув зубы и стараясь соответствовать мимикой, убеждал я себя. — «Без этого ведь никак».
Наконец, дядечка закрыл ебальник… э-э-э, закруглился и, поинтересовавшись, есть ли у меня вопросы — на что я, мысленно сотворив Святой Круг, честно ответил, что нет, — ретировался.
«Слава Тебе, Создатель! Закончилось»! — Воздал хвалу Всевышнему я и меня повели гримироваться.
Та ещё, по сложности, процедура. В общем и целом не вызвавшая отвращения и даже показавшаяся забавной.
Женщина лет пятидесяти втирала в моё лицо какие-то кремы, обмахивала кисточкой и рисовала брови и губы. Оттеняла скулы и крылья носа и вообще, делала из меня некое подобие чёрт-те (прости, Создатель!) чего.
Немного похихикав, за что получил заслуженный упрёк от гримёрши, я всё-таки успокоился и начал воспринимать всё как должное.
В конце-концов, ни для кого не секрет, что для получения хорошего и качественного изображения нужны определённые условия. В число которых обязательно входит нанесённые на морду лица пару килограмм штукатурки, сильное, с непривычки заставляющее слезиться глаза, освещение и много прочих, на первый взгляд, кажущихся смешными, но оттого не ставших менее важными, мелочей.
Священнодейство заняло ещё минут двадцать но, как всё в этой жизни, к моей большой радости, закончилось.
И, отпущенный строгой тётей я снова поплёлся за Викой.
— Посиди здесь. — Скомандовала она. И, как пацанёнка детсадовского возраста, предупредила. — Только ничего не трогай!
И, бросв меня одного в, как понимаю, съёмочном павильоне, умчалась решать какие-то, наверное очень важные и остронасущные вопросы.
Оставшееся до начал съёмок время я провёл ковыряя в носу. Шутка, конечно. Просто ждал, молча разглядывая монструозные агрегаты, стоявшие за незримой чертой. Отделявшей видимую на экранах телевизоров зону от, так сказать, рабочей.
И, если первая была вполне себе респектабельной и имела вполне благопристойный вид то в «мастерской», невооружённым взглядом, был заметен эдакий «творческий беспорядок».
В виде переплетения проводов, забытой кем-то кружки, вероятно с давно остывшим чаем и лёгкого такого налёта «небрежного профессионализма».
