Честь - это миф? (СИ) - "Безликий" (чтение книг TXT, FB2) 📗

Они молчали, словно железные изваяния. Я заприметил сзади за их спинами движение и увидел, как ко мне идет хрестоматийный священник. Одежды, походка, узоры, золото. Я со всей силы ущипнул себя за руку, его появление, его помпезный вид выбили меня из колии. Когда ближе подошли Урнинорол и Нард, то я заметил, что они смотрели на него вполне спокойно и даже с долей любопытства. Он подошёл ближе и произнёс:

– Приветствую тебя, заблудшая душа. Я священнослужитель отец Марит. Что тебе надобно, или ищешь спасения всем душам вашим? Начните с имени своего.

Меня прошиб страх и ужас, но не может быть всё настолько... Я даже слово подобрать не смог. Урнинорол очень уверенно и вежливо поклонилась.

– Леди Урнинорол, дочь Дома Ветров и друид Лесного бога.

Отец Марит явно не посчитал нужным быть тактичным.

– Служишь ты малому божеству, – проскрипел он, – а ведь все мы живем под оком Елиноликого и ему служит обязаны.

Урнинорол даже бровью не повела на такое замечание, я лишь про себя усмехнулся, нашёл перед кем и кого «малым» назвать. Нард был крайне лаконичен:

– Нард, капитан отряда «Отмщение».

– Кому ты мстишь, дитя? – мигом отозвался святой отец. – Прежде чем меч обнажить, обратитесь к Богу, и он успокоит твою мечущуюся душу.

Я не смог сдержать легкую ухмылку, скажи ты ему это, когда погибла вся его семья, да не из-за спин рыцарей, а в лицо. Нард оказался спокоен, и интуиция мне подсказывала, это не первый раз, когда он слышит что-то подобное. Отец Марит долго смотрел на мою маску, я под ней позволил себе улыбку: «Смотрите ваше благородие, только вот мою душу вам не сыскать...». После он несколько изменился в лице и грозно проговорил:

– Что желаешь ты, исчадие преисподней?

Я мог улыбаться во весь рот: «Преисподней?! Если бы. Я явно нечто иное». Начинаем играть, правила просты, и важно избежать битвы с этими стальными изваяниями.

– Отец, ваша правда. Душа моя непроста и проклята силами, страшнее самой преисподней. Ищу я спасения в мире и благо в истреблении демонов. Здесь недалеко страшная тварь появилась, мы спешим её остановить. Не желаете присоединиться и спасти невинные души?

Отец Марит удивил, впечатлил и подарил надежду:

– Знаю я о подобном. Поддался человек на чары демона, и грозит теперь это погибелью невинным. Посвятил себя я защите крестьян и сёла их оградил от напасти.

Он повёл рукой.

– Всё, что в той стороне, освещено мною.

Я замер, и сердце пропустило удар. Пришлось произнести названия, что я видел на карте, после минуты сердце пропустило второй удар: семь сёл он освятил. Одно выедено под ноль, во втором завелись суккубы, третье чудом выжило, четвёртое на пути, три в стороне. Да быть того не может, в мире, где у других богов посланники сами решают, что делать, не может священник быть пустословом. Я рубанул с плеча и рассказал, что случилось, без утайки и прямо в лоб.

Отец Марит не вздрогнул и уверенно проговорил:

– Я учил их молиться и взывать к Богу Единоликому, если они отвернулись от него, их наказания – справедливость.

Я восславил себя и свою осмотрительность, маска хорошо скрывала эмоции. Пришлось, однако, взять себя в руки и контролировать хотя бы голос:

– Святой отец, мы преследуем демонов и стараемся остановить тебе беды, что они оставляют после себя. С вашими силами мы сможем остановить демона и спасти много невинных душ. Можем ли рассчитывать на ваше величие и милость?

Отец Марит даже не попытался быть скромным:

– Право, верно говоришь, помощь вам необходима, и моя молитва на всем пути с вами... А мне Богом миссия положена. Должен я донести до епископа Кирилла Первого новости об угрозе нашествия тварей из преисподней.

У меня глаз задёргался. Я стоял и просто не верил в реальность, которая была передо мною. Так просто не может быть. Неправда. Я не мог в другом мире, во время погони за демонами встретить настолько... Настолько! НАСТОЛЬКО клишированного святого отца!!! Это неправда! Я собрал всю волю в кулак, чтобы не сорваться. Таких речей в моем мире было множество, они мешались с правильными поступками и превращали светлую веру и созидание в грязь и лицемерия. Не так было ужасно, что мерзкие люди творили мерзость прикрываясь крестами. Вызывало ярость, как светлые люди парой не могли отделиться от этой массы и их мешали с общей массой. На миг я поймал себя на мысли, как часто не видел добрых верующих и их поступков, запоминая лишь грязь. Стоило брать себя в руки, пусть эти церковники идут своей дорогой, а мне стоит постараться в следующий раз быть менее предвзятым. Постарался говорить ровно и уверенно, уважительно:

– Отец Марит, вы и ваши рыцари – служители Бога Единоликого. Он завещал вам бороться со злом и оберегать паству его...

Я не знал, с кем говорю, но практически на сто процентов был уверен в основных догмах этой религии.

– Разве вы можете отвернуться в миг отчаяния от страждущих и молящих о спасении?

Отец Марит сделал столь невероятно искренне скорбное лицо, что меня посетила настоящая животная ярость, голос его был пропитан таким участием, от которого я чувствовал иссушающую жажду крови:

– Я молюсь о спасении паствы, и в этот скорбный час я больше кого-либо другого желаю встать на пути у демонов. Стать для них непроницаемым заслоном, что защитит беззащитных. Но воля Господа Бога моего выше моих желаний. Его воля гласит, что должен я сообщить епископу Кириллу Первому о беде как можно скорее.

Под конец его речи я вдруг осознал, что мир вокруг заполнила тьма. Я вздрогнул и взглянул по сторонам, всё было, как обычно, но... На лице леди Урнинорол застыло выражение без единой эмоции, и лишь где-то в глубине глаз можно было увидеть смесь эмоций, мелькавших столь быстро, что сложно было успеть их разобрать. Я посмотрел на Нарда. Воин стоял, словно из отлитый из бронзы, на лице застыла чистая решимость, а взгляд, полный безразличия к рыцарям. Для себя все мужчина уже все решил и ему больше не хотелось тратить время, скорее прекратить разговор, как можно скорее продолжить погоню. Я посмотрел в глаза отца Марита, пусть из-за маски он и не мог понять, куда именно я смотрю, голос сам по себе наполнился холодом космоса, лишь на третьем слове я смог взять себя в руки и говорить нормально:

– Я вправе просить ваших рыцарей о помощи?

Отец Марит сделал столь великодушный жест, что вся гордыня Урнинорол показалась детской забавой и проговорил безразлично:

– Ты вправе их просить. Но они все дали присягу и не вправе нарушать свою клятву.

Я собрал остатки своего спокойствия, но его уже практически не осталось:

– Воины. Рыцари. Паладины. Найдётся ли среди вас смельчак, готовый пойти с нами и сразиться с демонами?

И лишь ветер, мчавшийся мимо по небу, был мне ответом. Отец Марит, не прощаясь, пошёл в свою карету. Один из металлических «болванов» начал требовать уступить им дорогу. Мы отошли и посмотрели, как они спокойно отправились дальше, словно так оно и надо.

Леди Урнинорол первая начала говорить, и в её речи я услышал нотки страха и, наверное, стыда:

– Неужели я была такая же?

Нард ответил по-военному, чеканя слог:

– Леди, побойтесь собственного бога. Будь вы такой, я бы отдал вас на растерзание в первую ночь, вместе со светлыми девками.

Подошла Танисса и спросила на моём родном языке:

– Он такой же, как ты?

Я вздрогнул, меня словно льдом окатило, быстро собрался и вполне уверенно проговорил:

– Не думаю, что именно он. Но он точно знает такого, как я.

Нард повернулся и спросил:

– Выходит, мы зря истратили время?

Я уже взял себя в руки и положил ладонь на плечо Нарду.

– Не зря. Твой Ворон спас много людей. Ведь именно к ним я собирался отнести «Власть».

Нард посмотрел на меня так, что я ощутил себя тупее трухлявого пня, пришлось спешно пояснить:

– Мне их посоветовали. Я и не подозревал о...

Подобрать слово оказалось сложно. Мы вернулись к группе и снова поспешили в погоню.