Валькирии Восточной границы (СИ) - Хонихоев Виталий (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt, fb2) 📗
— Мужланы — отвечает Рублева: — им просто завидно. У них в подразделении девушек нету, вот и зыркают. Даром что лейб-гвардия, все одно мужикам подавай. Все равно с тварями магическими они ничего поделать не смогут. Разве что маги благородных родов… Троицкий тот же или Батурин с Вишневским, а остальные так… на лошадках покататься, да пиками помахать. Слушай, а скажи, что у тебя с Уваровым? Вы прямо так сблизились…
— Лида!
— Что Лида? Я уже… хм… три года как Лида. Ты давай, говори, а то всем же любопытно! — говорит Рублева и валькирия Маргарита Цветкова, командир отделения — останавливается, окидывает взглядом свое отделение, семь человек, которые идут за ними. Все семеро смотрят на нее выжидающе, кажется, что даже парочка оставленная тридцать метров назад — внимательно прислушивается оттуда.
— Еще двое остаются тут! Руминова — твоя пара! Интервал — тридцать! — командует она: — пошли дальше!
— Так точно! — пара Руминова — Воскалева остается на месте, остальные продолжают движение по периметру Прорыва. Сейчас они распределяться с интервалом в пятьдесят метров и снова поднимут стену, отрывая ров… и еще триста метров периметра будет отгорожено от внешнего мира. Тяжелая, неблагодарная и грязная работа, уже сейчас она чувствует усталость, но опускать руки нельзя, никто не сделает эту работу за них. Чем раньше они закончат, тем меньше шансов что случайная тварь все же выскочит за пределы периметра… обычно такого не происходило, но это не значит, что так будет всегда.
— Цветкова! — говорит ей в спину подруга: — не думай, что можешь уходить от вопросов вечно! Я же вижу, что Уваров тебе глазки строит!
— Валькирии — суть девы непорочные и страстям житейским не подвержены — цитирует Уложение Святой Елены она: — а у тебя голова черте-чем забита. Лучше на работе сосредоточься.
— Слышали мы про непорочность — прищуривается Лида: — все слышали…
— Ой, вот допрыгаешься Рублева, наряд вне очереди схлопочешь сейчас! — закатывает глаза она: — у нас еще три версты периметра впереди, лучше силы прибереги!
Фантомные боли. Вот как это называли целители, разводя руками в стороны, бессильные помочь. Полковник Мещерская несколько раз сжала пальцы в кулак, разминая руку. Правая рука болела обычной, тянущей, надоедливой болью, так, словно бы из нее тянули жилы, наматывая их на колодезный ворот. С той самой ночи у нее всегда болит рука. Иногда бывают дни получше, и она почти не чувствует боли, а иногда она не может заснуть, прижимая руку к себе и сворачиваясь в клубок под одеялом. И сейчас, трясясь в седле рядом с генералом Троицким — она усилием воли опустила руку вниз, стараясь не подавать вида.
— Мария Сергеевна, прошу прощения что вас с собой взял, но у нас магов не так уж и много, а вы с вашим Даром — незаменимы в том случае, если что-то пойдет не так — поворачивает голову к ней генерал. Она кивает.
— Ну что вы Константин Георгиевич — отвечает она, растягивая губы в улыбке, старательно делая вид что с ней все в порядке: — какие право пустяки. Сидеть в лагере под домашним арестом скучно, хоть развеюсь немного.
— Вот и ладно — говорит генерал и подъезжает чуть ближе: — чертовы чжурчжени совсем распоясались. Экспедиционный корпус принца Чжи. Да еще и Волчица Шаоци с ними, та самая безумная девица с здоровенными молотами на цепи. Говорят лет пять назад она в одиночку разгромила отряд пятитысячный отряд Чосона. Врут, конечно. Это же чжурчжени, они слова правды не скажут, хитрецы. Но, как говорится — дыма без огня не бывает. Она одна из хара моритон, черных всадников Золотого Рода. Генерал.
— Слышала я о ней — кивает Мещерская. Она и вправду слышала о Волчице Шаоци, как тут не слышать, граница рядом, чанки и чжуры постоянно туда-сюда шляются, торговые караваны беспрерывно идут, а сплетни и новости, передаваемые со сплетнями — самый ходовой товар по обе стороны границы. Соответственно и на той стороне чанки их Хань и чжурчжени из Восточной Ся — знают про Мещерску, называя ее «Тигрицей Голодной Страны», вспоминая события пятилетней давности. А на эту сторону торговцы чжуров и чанков, проходящих через Великую Стену — рассказывали и про «Золотого Феникса Бэй Ли» и про «Волчицу Шаоци» и про девять отшельников Востока, и про киноварные таблетки Вечной Молодости… много чего тащили караваны с собой. А Волчица, генерал черных всадников, маг типа Оружейник по имперской классификации, ранга, если приблизительно — выше шестого. Но ранги и типы давали лишь приблизительное понятие о силе мага. Иной раз и низкоранговый маг мог такие коленца выкинуть… да не умеет, например в массовые заклинания и качество боевых заклинаний у него не выше третьего ранга, но зато умеет применять весь свой арсенал в бою, владеет собой и у него не трясутся руки при касте. Боевой опыт важен. Личное мастерство — не взирая на ранг и тип — еще важнее. Волчица Шаоци в свою очередь — ветеран многих войн, опытный маг и воительница. Гений Рода, одна из лучших во всей Восточной Ся… и конечно же настораживало то, что Ван Золотого Рода отправил в качестве присматривающей за испытанием принца Чжи — именно ее. Хотя у чжуров, в отличие от ханьцев — быть воином означало почет и уважение. Так что чем выше должностью, тем круче воин, в отличие от принципа «У-Вэй» в Хань. Как говорят сами ханьцы «хороший человек в армию не пойдет». Вот и армия у них… пальцем ткни — развалится.
— Интересная особа — задумчиво говорит генерал: — хорошо, что увижу ее лично. Волчица! А вы знаете, Мария Сергеевна, что вас чжуры называют Тигрицей Фронтира?
— Тигрицей Голодной Страны — поправляет его Мещерская: — идиотская кличка, как по мне.
— А, не скажите, полковник. Выше тигра в Хань только дракон. Тем самым они признают, что вы сильней чем эта Волчица. Слово имеет значение. Имя имеет значение. А ваше имя — это не просто имя, это титул. Битва Тигрицы с Волчицей — кто выйдет из нее победительницей? — прищуривается генерал и Мещерская вздыхает. Боже мой, думает она, генералу под сраку лет, а он все еще ведет себя как мальчишка, вот что служба в легкой кавалерии с людьми делает, можно вывести его из гусар, но вывести гусара из него уже не получится. Вот и что ответить на это? Она точно знает что сделал бы на ее месте любой из сорвиголов Троицкого — выпрямился и рявкнул бы «А вот сейчас и проверим!»… и конечно, едва увидев чжуров — бросился бы на Волчицу Шаоци. Чтобы подраться.
Она драться не собиралась, у нее еще откат не закончился, если она тут умрет — никакой целитель не поднимет. Кроме того, правая рука болит, просто с ума сводит. Еще и Уваров этот с фон Келлером, вечные два источника неприятностей, вот если они это все переживут — не вылезут из нарядов по гарнизону, уж больно много у этих двух свободного времени, раз они позволяют себе такие номера откалывать! Чертов Уваров… уж больно он ей Алешу напоминал. И… был в нем какой-то надрыв, наверное, потому она и увидела его совсем другими глазами в тот далекий вечер, когда он вломился к ней через окно, весь мокрый, перепачканный в чем-то черном и с букетом цветов, который он нарвал у Дома Офицеров, всю клумбу изгадил… так он ей Алешу напомнил, что сердце дрогнуло. И надо же такому случиться, что Родовой Дар ему из головы всю память вышиб. Вот как теперь с ним говорить? Как объяснить, что между ними было? И надо ли? Нет, надо, все знают, стыдобища какая… Надо с ним поговорить. Про Алешу рассказать. Про Денисьева рассказать, почему ему надо от меня подальше держаться, большую силу набрали Денисьевы, а глава их рода еще как-то ублюдка Германа сдерживает, но ему уж немного осталось. Она выполняет часть сделки — убралась из столицы, с глаз долой, на Восточный Фронтир, куда уж дальше. Доживает свои дни, не лезет в политику, но теперь, когда у Володи Родовой Дар открылся… если Денисьевы узнают, что они дружны — они же в покое Володю не оставят. Нет, надо с ним поговорить, чтобы в стороне держался. СИБ… что же, она возьмет вину на себя, скажет, что Уваров память потерял, а она ему приказала всех, кто на нее нападет — уничтожать. И… все. Если повезет, и Денисьевы не узнают, не вмешаются, то можно каторгой отделаться. И конечно с погонами придется распрощаться. Но она уже слишком давно жила на Восточном Фронтире и знала, что ничто не вечно. Она вкушала лотос вечности, наученная даосами, которые переходили границу в поисках ингредиентов для киноварной таблетки, она знала, что жизнь — это только миг и только иллюзия. Только почему же так больно в груди? Или это все-таки правая рука ей не дает покоя?
