Грани (СИ) - Малов Александр (книги серии онлайн .TXT) 📗
Обвинения по данному делу озвучивать никто не стал. В этом не было никакого смысла. Экспертиза показала, что тормоза автомобиля Кейси Диггенс действительно были неисправны. Тормозные колодки износились окончательно, но Кейси — женщина, единственным мужчиной которой был ее восьмилетний сын Макс, не обладала достаточным опытом и знаниями, чтобы предугадать исход событий. Это дало печальные результаты.
Так же медицинский персонал на ряду с представителями власти не могли не заметить, что больше судьбы семейства Диггенс Боба удручала участь его Мерседеса. Кто-то мог бы подумать, что при данных обстоятельствах это было чересчур жестоко по отношению к Диггенсам. Но Боб был иного мнения. У него имелась склонность, которую следовало бы держать в узде: в мозгу Боба Гаррисона всегда было четкое разграничение, что важно в данный момент, а что более не имеет ценности. Так вышло, что семейство Диггенс больше ценности не представляло. Даже если бы к нему ворвались разъяренные родственники и начни колотить и винить Боба. Грузовик Боба в отличие от Диггенс еще имел шанс на жизнь, хоть и не долгую. И больше тут нечего было сказать.
Дальнобойщики всегда считались тем контингентом водителей, которые, если бы у них и имелась страховка, использовали ее лишь в качестве запасной туалетной бумаги. В нынешнем положении Боба работать ему запрещалось еще не одну неделю, а то и месяц, но для человека, живущего только этой самой работой, подобный отпуск был большой роскошью. Врачи просили и даже настаивали на том, чтобы Боб воздержался от необдуманных поступков. Они предупреждали, что выходить из клиники на половине процесса выздоровления крайне неразумно. Боб пробыл в больнице всего две недели, но только одним его ребрам был необходим месяц времени на восстановление. На врачебной памяти госпиталя Святой Елены подобные выходки позволили себе только два человека (невеста с переломом ноги в день своей свадьбы и какой-то хиппи, болеющий гриппом, но еще сильнее болеющим премьерой нового фильма о «Звездных Войнах»). Оба в конечном итоге вернулись обратно.
Невесту можно было понять. Ведь все мы знаем, что в день своей свадьбы не найдется ни одной девушки, для которой сломанная нога будет препятствием. Более того, некоторые девушки, сломай они себе обе ноги и обе руки, будут также уверенно цепляться зубами за землю, медленно, но верно, перемещаясь к алтарю. Для них замужество запрограммировано на генном уровне. И с этим ничего не поделаешь.
Что касается хиппи… медицинский персонал до сих пор гадал, как такой щуплый парнишка смог спуститься с окна четвертого этажа больницы. Посреди рабочего дня. В одних трусах.
Боб Гаррисон, человек с переломанными ребрами и сотрясением мозга, решил, что займет твердое третье место в данной эстафете. По крайней мере так решил сам Боб, а для него собственные решения были чем-то сродни официальной выписки. К тому же больница всегда ассоциировалась для него, как обитель смерти и наводила откровенную тоску. Сейчас бывалому дальнобойщику нужен был свежий воздух, ощущение свободы и открытое пространство.
Перед уходом из палаты Боб еще раз взглянул на себя в зеркало. Растительностью он оброс еще больше прежнего. Рыжая борода закрыла даже его приличных размеров нос картошкой, а мелкие посаженные глаза теперь вовсе казались двумя пуговицами. Брови Боба имели уникальную форму, из-за чего казалось, что тот вечно хмурый и не в настроении. Так или иначе, несколько раз обмочил свое лицо водой, Боб вышел в коридор, в котором не было никого, кто не имел бы на себе белый халат.
Боб был пожизненным холостяком, детей не имел. За жизнь длиною в пятьдесят два года, у бывалого дальнобойщика было много женщин и каждая была не похожа на предыдущую. Однако ни одна из них не смогла высосать из Боба те чувства, которые подкреплялись соответствующими поступками, куда более серьезными, чем долгие ночи в постели и мимолетное прощание на следующее утро. Боба это нисколько не расстраивало. Он всегда считал, что не все эмоции можно взять и выдавить из себя. Не все и далеко не для всех. Нужна подходящая женщина, и, хоть по Бобу Гаррисону этого не скажешь, в нем жила романтика.
Женщины менялись снова и снова, а та единственная так и не сумела проникнуть в его сердце. В этом и была основная проблема. Боб был уверен: если ты пытаешь проникнуть куда-то, то изначально двери в искомое место были закрыты, а значит, это место не для тебя. Твое место там, где никто не запирается на ключ. Двери Боба всегда были открыты, и бывалый дальнобойщик верил: наступит день, когда в эту самую дверь войдут, словно в собственный дом. И тогда Боб поймет, что пришла не просто очередная женщина, а настоящая любовь.
Родители Боба, жившие на другом конце земли, давно приняли позицию своего сына. Не противились они и тому, что их родное чадо выбрало для себя жизнь вечно странствующего водителя-дальнобойщика, транспорт которого был для него и домом, и работой, и семьей. Потому, пересчитав все сбережения, отец и мать Боба решили податься в путешествие и прожить остаток дней на берегу какого-нибудь красивого озера, в деревянном домике с собственной домашней козой (ну кто не мечтает о своей домашней козе?). В домике, где нет ни забот, ни телефона, по которому родители узнали бы о трагедии Боба. Сам Боб принял решение родителей жить на отшибе так же спокойно, как они приняли образ жизни своего родного сына. После помощи с переездом он периодически навещал своих стариков.
«Пусть доживают свою жизнь в тишине и уюте, — повторял себе Боб, — они заслужили это».
Боб часто вспоминал те яркие моменты, когда они с мамой проводили часы напролет на кухне, воплощая очередное блюдо из поваренной книги в жизнь. Это не только научило Боба готовить, но и сближало его с родной матерью. Сближало особенно сильно. В такие моменты, кухня ненадолго превращалось в их особенное место. Место, пропитанное теплом и уютом. И конечно же вкусными запахами из духовки.
Что касается родного отца Боба, то тот однажды, когда его родной сын разбил колени, пытаясь научиться кататься на велосипеде, сказал: «Бобби, в этом мире мы постоянно куда-то двигаемся. Крутим педали и мчимся навстречу своим желаниям. Мы преодолеваем трудности, забираемся в горы и порой не оставляем время на отдых. Но падая, мы всегда можем рассчитывать на опору. И она будет ближе, чем ты думаешь». В тот день отец Боба вручил сыну самодельные защитные пластинки на колени и локти.
Родители подарили Бобу не только счастливое детство, но и один простой урок — поддержка важна. Но никто, кроме твоих стариков, не станет для тебя той каменной стеной, той опорой, в которой нуждается каждый хотя бы иногда.
Все эти мысли прошлого пронеслись в голове Боба в одно мгновенье, в тот короткий период между тем, как бывалый дальнобойщик вышел в коридор больницы и тем, как он осознал совсем нелицеприятный факт. Боб Гаррисон все еще думал о семействе Диггенс.
"Поддержка важна"
"И кто теперь поддержит их, скажите мне на милость — спросил Боб, обращаясь в собственной голове ко всем и одновременно ни к кому — черт, и почему такое дерьмо должно происходить в этом мире?"
И хотя Боб Гаррисон официально считался невиновным в смерти семейства Диггенс, сам Боб никак не мог принять то, что он стал частью чей-то кончины. Стал частью увядания человеческой жизни. Не свидетелем, но одним из ключевых персонажей этой непростой драмы. И Бобу Гаррисону такая роль была весьма не по душе.
Оказавшись в коридоре Боб знал, что не увидит своих родителей, сидящими на скамейке. Он знал, что они не ждут его, но почему-то сейчас хотел этого больше всего. Он ощущал, что ему как никогда нужна поддержка.
Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Боб вернулся в реальный мир, напоследок оглянулся по сторонам и покинул стены госпиталя. Он никогда не был любителем легких прогулок, но весь его торс был изрядно перегипсован, и врачи настояли на том, что пока ребра не срослись, необходимо совершать определенные дыхательные движения. А потому Боб решил пройтись по дороге, ведущей к улицам города через аллею. В планах Боба Гаррисона воображаемым маркером в голове было трижды подчеркнуто: «Зайти в мастерскую». Для более весомого напоминания полицейские вручили ему визитку от мастерской. Они даже предлагали личное сопровождение, что для полиции, какой ее знал бывалый дальнобойщик, было не совсем свойственно, но Боб любезно отказался. Однако намекнул, что на улице ему не помешала бы какая-никакая рубашка поверх его грязных вещей, которые позже были постираны и приведены в порядок.
