Адепт: Обучение. Каникулы [СИ] - Бубела Олег Николаевич (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– И долго он в таком состоянии? – спросил я у Дишара, кивнув на продолжавшего бубнить графа.
– Примерно полдня.
– Мда, хорошие у вас средства. А вернуться в сознание он сможет?
– Нет. Такие методы допроса применяются лишь к заведомым смертникам.
Я хмыкнул, а в ответ на удивленный взгляд принца пояснил:
– Это весьма милосердно. После сильного психотропного препарата постепенно раствориться в мире грез и даже не осознать своей смерти… Когда его казнят?
– Завтра, на главной площади, вместе с прочими заговорщиками. Ушраку, как и другим, отрубят голову.
– А вот это вы зря. Лично я на месте Шеррида отпустил бы всех… допрошенных. Чтобы народ своими глазами увидел, что может случиться с теми, кто осмелится поднять руку на короля.
Дишар подумал и возразил:
– Алекс, вы не правы. Полагаю, если отпустить всех в таком состоянии, жители Харрашара наверняка начнут их жалеть и даже сетовать, что мой отец обошелся с ними так жестоко. А данное чувство нисколько не будет способствовать цели этого наглядного урока.
– Нет, Дишар, смотреть надо глубже и ширше. Разумеется, найдутся те, кто пожалеет этих преступников, может, даже будет заботиться и стараться привести их в чувство, ведь сострадание никому не чуждо. Но их будет мизерное количество, даже не заслуживающее внимания, зато все остальные сразу ощутят страх и ужас перед законом. Ведь не так страшно умереть от топора палача… или что там у вас используется? Превратиться в такого вот слюнявого идиота, делающего под себя и ни на что не реагирующего, – вот это действительно страшно. Страшно настолько, что от одного взгляда на подобный «овощ» любой житель Харрашара станет гораздо законопослушнее. Причем даже не осознавая этого. Да, он сможет потом рассуждать, как жестоко поступил монарх, но страх оказаться на месте этого жалкого существа прочно угнездится у него в подсознании и еще долго будет влиять на его поступки… Ладно, не буду читать лекцию по основам психологии. Скажу проще: казнь – это зрелище, а любой толпе нравятся зрелища. Пусть жуткие и мерзкие, но толпа – это толпа, у нее свои вкусы. Причем кровь она просто обожает – достаточно вспомнить турнир и сравнить, какие состязания вызывали у зрителей наибольший восторг. А вот бояться толпа не любит, так как страх ее уничтожает, разбивая на отдельных разумных. Ведь страх – он очень личный.
Посмотрев на задумчивого принца, я мысленно обматерил свой длинный язык. Нашелся, блин, профессор! Да какое мне дело, что демоны собираются сотворить с заговорщиками? Пусть вешают, топят или сжигают – без разницы. И с чего же я так завелся? Наверное, потому что мне сейчас страшно. Совсем чуточку, так как это все-таки не мои эмоции, а чувства тех, кто находится рядом. Но это ощущение было весьма неприятным, поэтому я понял, что надо поскорее выбраться из этих подземелий, так похожих на карцер Академии.
– Хор, ты свою мстю осуществлять собираешься? – спросил я у друга, все так же рассматривавшего Ушрака, а вернее, то, во что превратился граф. – Если да, то действуй поскорее, потому что всем нам очень хочется на свежий воздух.
– А? – очнулся Хор. – Да, ты прав, Алекс, пошли наверх!
Сжав руку сестры, он вместе с Алишей вышел из камеры. За ними последовали Киса и Лакрийя. И тут заключенный, что сидел в углу, кинулся к принцу. Но звякнувшие цепи не дали ему преодолеть и двух шагов. Демон рухнул на колени, молитвенно сложил руки и воскликнул:
– Ваше высочество, пощадите, умоляю! Клянусь, я сам все скажу! Все, что вы пожелаете, только пощадите!
Но Дишар лишь брезгливо поморщился и вышел из камеры, а следом ее покинул и я. Дверь захлопнулась, но тихий скрежет запираемого замка заглушили дикие вопли заключенного:
– Я все скажу-у-у! Пощади-и-ите!
Вскоре они сменились рыданиями, которые быстро потонули в общем тюремном шуме. А когда мы шли назад по длинному коридору, навстречу нам попались двое гвардейцев, сопровождавшие демона, которому простенький амулет с элементами магического захвата сковывал руки за спиной. Я подивился своеобразному заменителю наручников и веревок, а Дишар остановил одного из гвардейцев и приказал ему:
– Передай Крашту, что граф Нашретор готов для разговора.
– Будет исполнено, ваше высочество! – гаркнул гвардеец, отдав честь.
А я тихонько усмехнулся. Ну да, зачем напрасно тратить явно недешевый составчик, развязывающий языки, когда можно действовать обычными методами. Вот и новый задержанный, которого, судя по осмысленному взгляду, еще не допрашивали, отправляется «дозревать» до нужного состояния среди уже вкусивших сыворотку правды. Ловко!
Поднявшись на уровень выше, мы направились обратно в комнаты. Шли молча – на всех подействовала угнетающая атмосфера тюрьмы, лишившая желания трепать языком. Хор и Алиша выглядели весьма подавленными, но в их эмоциях я уже не улавливал ни злости, ни ненависти. Им было понятно, что мстить уже некому, убийца их матери получил, что заслуживал. И хотя он все еще дышал, но фактически был мертв, поэтому испытываемые братом с сестрой чувства ушли, оставив после себя лишь тоску. Решив вывести их из этого состояния, я положил руку на плечо другу:
– Хор, ты как?
– Нормально, – безразлично ответил демон.
– По твоему виду не скажешь.
Хор тяжело вздохнул и внезапно признался:
– Знаешь, Алекс, а я ведь много раз представлял себе эту встречу. Мечтал, что найду убийцу мамы, что заставлю его тысячу раз пожалеть о содеянном. В своем воображении я убивал его сотнями разных способов и полагал, что когда это случится в реальности, то моя боль сможет уйти… Но сейчас, когда увидел Ушрака, я осознал, что уже не смогу этого сделать. А если и сделаю, то это будет как… как…
– Не трудись, я тебя понимаю. Месть бессмысленна, если твой враг даже не сможет испытывать боль, а если и сможет, то все равно не будет способен осознать, за что ты ему ее причиняешь. А мучить неразумную тварь не в твоем характере. Но почему сейчас тебе так плохо? Разве ты не рад, что справедливость восторжествовала, как ни банально это звучит?
– Рад, но… Я думал, когда отомщу, то смогу справиться с болью в своей душе, заставлю ее исчезнуть. Но этого не случилось, и теперь я не знаю, что мне делать.
– Забыть, Хор. Просто забыть, – сказал я.
– Что? Забыть о матери? – воскликнул демон.
– Да нет же, дурилка ты картонная, – мягко возразил я. – Забыть о ее смерти. Просто выбросить этот момент из своей памяти. Если ты будешь каждый день вспоминать, то лишь увеличишь мучения, а если забудешь, оставив в прошлом, то боль постепенно уменьшится, а потом и вовсе сменится печалью. – Посмотрев в глаза Алиши, наполнявшиеся слезами, я добавил: – Нужно всегда вспоминать только о приятном, ведь боль – последнее, что мать желала бы причинить своим детям.
Демоница все-таки расплакалась. Шедшая рядом с ней Киса остановилась, обняла Алишу и прижала ее к своей груди, успокаивающе шепча что-то на ухо и неодобрительно поглядывая на меня. Ну да, довел девочку до слез, великий психолог! Но я знал, что эта эмоциональная разрядка ей очень необходима, именно эти слезы должны принести ей облегчение, вымыть из души всю тоску, оставшуюся от встречи с Ушраком. Пусть месть и не свершилась, но жизнь все равно продолжается, и об этом забывать не следует.
Посмотрев на задумчивого Хора, я криво ухмыльнулся и спросил:
– Не хочешь последовать примеру сестры?
Я протянул руки к демону, демонстрируя готовность предоставить свою грудь для нужного дела. Но хвостатый посмотрел на меня с раздражением и выдохнул:
– Дурацкие у тебя шуточки!
– Ну и ладно, я хотел как лучше, – пожал я плечами и пошел дальше по коридору; до двери комнаты Хора осталось всего ничего.
